Адъютант палача - Александр Яманов
Кстати, первая длинная остановка нашего поезда, должна была состояться в Динабурге. Очень симптоматично, если учесть, что именно в этом городе я обрёл свою новую личность. А буквально через несколько месяцев возвращаюсь в него совершенно другим человеком.
***
После приезда в город, губернатор сразу погрузился в дела. Чем хорош Муравьёв и в корне отличается от нынешних чиновников — это колоссальной работоспособностью. Нет, он не сидит ночами в кабинете как Сталин, заставляя бодрствовать половину функционеров страны. Просто человек грамотно планирует свой рабочий день и правильно распоряжается временем. У него не бывает обедов, длящихся несколько часов, светских разговоров или дневного сна. Михаил Николаевич работает и успевает сделать всё намеченное в отведённое для этого время. Чем-то его манера вести дела похожа на Черчилля. Тот тоже не терпел авралов и считал, что чиновник обязан успевать делать свою работу в положенные часы. Если же ему требуются дополнительное время, и он остаётся на рабочем месте вечером, то это просто плохой работник. Мне такая позиция импонирует.
После прибытия нашего поезда и торжественной встречи, которая губернатору крайне не понравилась, мы разместились в доме местного главы. Отказавшись от торжественного ужина, Муравьёв назначил на утро встречу с представителями динабургского дворянства, на котором должны были присутствовать и представители близлежащих уездов. Город сейчас является частью Полоцкой губернии, которая находится в зоне ответственности генерал-губернатора.
Пока начальник с Мосоловым готовили завтрашний доклад, мы с майором решили прогуляться по близлежащим улицам. Охрану особняка поручили солдатам Ивангородского полка. Мы только обеспечили им два помещения для отдыха, договорились о кормёжке и дали кое-какие инструкции дежурному офицеру. Пока за безопасность можно не волноваться. Думаю, поляки сами ещё не знают, чего можно ожидать от бывшего декабриста и министра государственных имуществ.
Пока не стемнело, мы медленно прогуливались, обсуждая вопрос безопасности.
-Должен согласиться с вами, Иосиф, — произнёс майор, когда с улицы был полстью осмотрен особняк, — Проходной двор какой-то. Хорошо, что ивангородцы перекрыли часть здания, где расположился Николай Михайлович. Чёрный ход вообще не контролируется. За последние десять минут в ворота въехали две телеги и зашли три человека. Я понимаю, что это слуги, и привезли дрова с провиантом. Но кто мешает убийцам проникнуть в особняк под видом прислуги? Только, пожалуйста, никому не рассказывайте про ваши предположения, что губернатора можно подстрелить из хорошего штуцера, если заранее подготовить позицию. И тем более упаси вас господь упоминать о бомбе. Пока до этого не додумался ни один преступник, не будем подкидывать им подсказки.
В принципе идея здравая. Я и сам не понимаю логику нынешних террористов. Сейчас они пытаются застрелить жертву в упор из пистолета. Далее, начнут бросать самодельные бомбы. Может их замысел в том, чтобы показать окружающим, что они сами не боятся умереть за правое дело? В моём времени террористы гораздо циничнее.
-Кстати, мне понравился подпоручик, присланный командованием полка. Если с Андреем Модестовичем немного поработать, то из него выйдет толк.
К моему удивлению, Павел Павлович громко расхохотался. Обычно он весьма скуп на выражение эмоций.
-Умеете вы, корнет выразиться так, будто похвалили человека и одновременно обругали. Меня вообще удивляют ваши суждения несвойственные столь юному возрасту. Ещё и эти странные выражения. Совершенно не удивлён, что вас вызвали на дуэль. А что вы можете сказать про действия жандармов? Я точно знаю, что Его Превосходительство долго думал, передавать ли вам для ознакомления рапорт о случившейся баталии. Ему пришлось запрашивать ведомство князя Долгорукого, с которым у Михаила Николаевича не сложились отношения ещё, будучи на посту министра. Если жандармы узнают, что фактически посторонний человек читал рапорт, то нового скандала не избежать.
Про разногласия Муравьёва с жандармами я слышал. Он и не скрывал того, что считает их работу откровенно провальной. С этим трудно не согласиться.
-Группа жандармов шла на задержание потенциальных заговорщиков, совершенно не подготовившись — начал я объяснять свои мысли, — То, что они озаботились оцеплением дома и части района — единственный их грамотный поступок. Остальное просто трагедия ошибок и полнейшей некомпетентности.
Вижу, что собеседник внимательно слушает и не перебивает, поэтому продолжаю.
-На задержание пошли не безусые юнцы, а люди с достаточным опытом, двое из которых в немалых чинах. При этом им точно было известно, что ячейка заговорщиков состоит из офицеров. Наверняка командование донесло до них новости о событиях в Царстве Польском. Неужели нельзя было подготовиться? Ведь их просто перестреляли как куропаток. Хорошо, что один из нижних чинов оказался бывалым бойцом с опытом Кавказкой войны за плечами. Он и оказал основное сопротивление, не дав преступникам уйти. Именно этот вахмистр повёл за собой растерянных людей, вступил в рукопашную с оставшимися прикрывать своих подельников мятежниками. При этом обратите внимание, что наш герой действовал кинжалом. Если бы солдаты, поставленные у чёрного хода, сработали грамотно, то никто бы и не сбежал.
-Вы заострили внимание на кинжале. Почему? — Красников сразу уловил суть.
-Просто потому, что он хорош для рукопашной схватки в помещении. Далее, у трёх застреленных жандармских офицеров были револьверы, которыми они даже не успели воспользоваться. Нижние чины до сих пор вооружены капсюльными однозарядными пистолетами образца 1848 года. Чего не скажешь об их противниках, которые создали мощную плотность огня. Повезло, что патронов у них было маловато. Что не помешало беглецам прорваться сквозь заграждения. Солдаты даже прицелиться толком не успели — их перестреляли как куропаток. А теперь представьте, что у мятежников было вдоволь патронов и они запаслись ручными бомбами.
-Иосиф, меня просто пугает ваша буйная фантазия, — усмехнулся майор, хотя его взгляд был невесёлым, — Кому в здравом уме придёт в голову носить с собой бомбу и сотню патронов? Поэтому я не могу осуждать господ жандармов.
Не рассказывать же Красникову, что мы с Фредди везём целый арсенал, в том числе и несколько гранат, которые здесь называются бомбами. На меня и так косятся, как на неведомую зверюшку — не стоит плодить лишних подозрений. Хорошо, что общаюсь я только с Муравьёвым и его окружением, которые уже ко мне привыкли. Но и они могут принять неординарного юнца за сумасшедшего.
-Заичневский[9] в своей прокламации ещё год назад провозгласил террор, средством достижения политических и социальных целей. Его последователь
