Специальный корреспондент (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Чуть левее разместились представители Гель-Гью, одетые с безукоризненным вкусом. Этот город я повидать не успел — мы на "Фрези Грант" прошли мористее, но, судя по всему, народ там жил веселый: отцы города и первые лица громко смеялись, гомонили и подначивали друг друга.

Мрачные дагонцы с черными, будто подведенными углем бровями и ресницами, косились на них с неодобрением. "Угольщиков", как их звали за глаза, было много, почти столько же, сколько и зурбаганцев.

Конгрессмены из Лисса галдели так же громко, как их коллеги из Гель-Гью. Это была единственная делегация, в которой присутствовали женщины, а еще — лиссцы периодически оборачивались и поглядывали в сторону ложи Грэя. Вот кто был их лидером, а вовсе не жизнерадостный полный джентльмен с парадной перевязью через плечо.

Гертон, Покет, Кассет, Суан, Аламбо, Арлингтон, Сан-Риоль тоже прислали своих представителей, делегации с Архипелага — от обитаемых островов Рено, Ахуан-Скап и Ланфиер имели статус наблюдателей. Риольцы заняли крайний левый фланг и было очевидно, что они не испытывали восторга от происходящего. Как минимум скептически к конгрессу относились и их соседи по флангу: не приморские, континентальные Арлингтон и Суан.

Однако грянули фанфары, и из оркестровой ямы полилась бравурная мелодия, а на сцену вышла группа артистов, которые с воодушевлением стали исполнять какую-то песню на лаймиш — начиналась она со слов "Да, мы любим этот край...", а дальше моих познаний явно не хватало. Видимо, тут она была всем хорошо известна — партер подпевал стоя и с воодушевлением — даже риольцы. Разве что полное незнание слов демонстрировали иностранные журналисты и несколько хмурых бородатых мужчин в дальней ложе — это были гемайны.

Аккорды гимна смолкли, заседание началось.

Всё было очень интересно. Сначала председатель Президиума Конгресса — некто Тоббоган, краснолицый седой старик — предложил проголосовать за то, чтобы считать решения Конгресса обязательными для всех городов Колонии, которые прислали своих представителей. Это был потрясающий ход — все за, Сан-Риольская делегация единодушно против, Арлингтон и Суан воздержались. Они что-то знали, но ничего не могли с этим поделать.

— Зря риольцы вообще приехали на Конгресс — сказал сухонький старичок, спецкор из "Беобахтера" — солидного тевтонского издания, — Теперь их могут вынудить исполнять его решения.

— Как — вынудить? — переспросил я, хотя прекрасно всё понимал.

— Насильно, как ещё... Но В Сан-Риоле живет храбрый народ. Плевать они хотели на Грэя. Им торговля с гемайнами и хорошие отношения с Наталем куда как важнее, чем вся эта возня на побережье. Ох, будет скандал... А вы, коллега, откуда?

— "Подорожник", ИГО.

Старичок уважительно дернул подбородком. Действо продолжалось.

Всем делегатам раздали папочки, в которых имелся готовый проект Конституции, и предложили полчаса на ознакомление — каково? Я прицелился — и отснял сверху страницу за страницей — всего двадцать, пока подслеповатый делегат из Кассета пытался разглядеть — что это ему там написали?

Оркестр всё это время наигрывал какие-то бодрые мелодии — наверное, чтобы сбить с толку делегатов, которые пытались сосредоточиться на чтении. Я боялся, что еще и кордебалет на сцену выпустят — но до такого тут еще не докатились.

Время от времени раздавались возгласы — одобрительные или осуждающие. Молчал только левый, Сан-Риольский фланг. После того, как полчаса окончились, председатель торжественно провозгласил, что настал исторический момент, и именно сейчас собравшиеся должны принять самое важное решение в своей жизни — принять Конституцию единой и неделимой Федерации, граница которой будет определена двадцатой параллелью, а слава и влияние распространятся по всему миру!

Ни больше, ни меньше.

Гемайны в ложе закричали "Шаам! Шанде!" — стыд и позор, значит. Полиция мигом ворвалась к ним и принялась крутить, началась настоящая драка, в которой полицейские одолели только благодаря трехкратному численному преимуществу.

Делегации Сан-Риоля, Арлингтона и Суана в полном составе встали со своих мест и двинулись на выход. Представители остальных городов выли и улюлюкали, выражая свое презрение диссидентам. Председатель стучал молотком, призывая к тишине, и орал как умалишенный. В Гранд-Театре на несколько мгновений воцарился хаос.

Я развернул планшет и вынул оттуда карту Южного континента. Двадцатая параллель, подумать только! Росчерком пера рождающаяся на моих глазах Федерация прирезала к себе весь Наталь, устье Руанты, в котором и стоял Сан-Риоль, и значительные территории, занятые редкими хуторами гемайнов и многочислеными племенами кафров и каннибалов, которые и понятия не имели о том, что где-то в Зурбагане кто-то что-то провозгласил. Ладно — каннибалы. Мне почему-то казалось, что я прекрасно знаю, как поведут себя гемайны, когда обнаружат землемеров и пограничников из Колонии на территории, которую считают своей родиной уже несколько веков. "Наталь" так и переводится — Родина.

Тевтон из "Беобахтера" посмотрел в мою карту и мы с ним переглянулись.

— Будет война, — сказал он, — Но взгляните — они начали выборы Президента!

Даже без левого фланга у Конгресса был кворум — зал покинула примерно одна седьмая часть делегатов. Так что председателю наконец удалось навести порядок и перейти к следующему этапу повестки — выборам.

Города выбирали делегатов, конгрессменов. Конгрессмены выбирали Президента — на пять лет. Президент формировал правительство, которое ежегодно отчитывалось перед Конгрессом — так это было устроено согласно Конституции.

— Вносите предложения по кандидатам! — огорошил собравшихся председатель Тоббоган и тут же заявил: — От Зурбагана выдвигается Нэд Тоббоган, судовладелец!

И поклонился. Мне показалось, что он слегка подобострастно глянул в сторону ложи, где сидел граф Грэй, который слегка кивнул в ответ. Технический кандидат?

Дагонцы заворчали, и из их среды вперед шагнул высокий сутулый человек с обезображенным кривым шрамом лицом.

— От Дагона — Джон Бутлер, джентльмены. Профсоюз горных рабочих, — и гордо поднял голову.

Этот точно не был подсадной уткой.

Полный человек с перевязью — из делегации Лисса — тоже попытался выскочить вперед, но конгрессмены мигом усадили его на место и зашептали в самое лицо. Тот покраснел, потом побледнел — и, отдуваясь, развалился в кресле. И тут, как чертик из табакерки, выскочил Летика.

Я как-то не разглядел его в толпе гомонящих лиссцев, но вот теперь верного оруженосца графа нельзя было не заметить — он просто запрыгнул на сцену и крикнул:

— От Лисса, Каперны и всех порядочных людей от устья Руанты до Пролива Бурь — Артур Грэй!

Черт побери, пусть это и была явная постановка, но постановка великолепная! Весь правый фланг, кроме Дагона, вскочил со своих мест и бешено зааплодировал. Увидав такую реакцию волей-неволей к овации стали присоединяться и другие конгрессмены. Явно наслаждаясь триумфом, Грэй встал со своего места и взмахнул рукой. Овация превратилась в бурю.

На душе у меня скребли кошки.

— ... федеральный подоходный налог в размере 10% от всех прибылей гражданина. И первым своим президентским декретом я поручаю организовать военный флот и постоянную армию численностью в пятьдесят тысяч человек для защиты интересов Федерации! — Артур Грэй закончил свою речь под рукоплескания и занял место во главе президиума.

Неведомым волшебством перед ним тут же появилась табличка с золотым тиснением: "Артур Грэй, Президент Федерации". Изготовили за двадцать минут, которые прошли с момента оглашения результатов голосования? Профанация, какая же это всё профанация...

Но как красиво напишут об этом лаймы! Весь Альянс, да что там — весь цивилизованный мир (может быть, за исключением нас и Протектората) будет точно также стоя рукоплескать молодому демократическому государству и его легендарному Президенту. Что-нибудь в духе "свет свободы воссиял на мрачных берегах Южного континента"...