Во все Имперские. Том 6. Дриада - Альберт Беренцев
Я поднялся на второй этаж, по пути столкнувшись с тощим батюшкой в черной сутане. Вот это мне уже не понравилось.
— Вы не от Соловьева ли, отче? — поинтересовался я у попа.
— От него, — устало ответствовал поп, — Князь исповедался. Совсем плох. С часу на час преставиться к Господу.
Вот блин. Интересно, упомянул ли Соловьев в своей исповеди о происхождении столь интересовавшего меня Слизевика. Но спрашивать это у попа было, разумеется, бесполезно.
Местные батюшки, в отличие от попов моего родного мира, тайну исповеди не разглашали, как я уже успел убедиться во время собственной свадьбы с принцессой.
Я ускорился и активировал ауру. Когда я вбегал на второй этаж, мой пакет мандаринов зацепился за ограждение лестницы и порвался. Фрукты покатились вниз, один вроде даже стукнул попа по голове.
— Простите, батюшка! — крикнул я, ловя на лету пару мандаринов.
С этой парой мандаринов в руках я и ринулся направо по коридору. Испуганная санитарка, дежурившая на этаже, вскочила со стула, но ей я просто проорал на бегу:
— Доктор Нагибин! Срочно бегу к Соловьеву, милая моя!
Через секунду я уже ворвался в нужную мне палату. Открывшееся мне в ней зрелище не обнадеживало. Соловьев, совершенно бледный и отощавший, лежал в большой кровати, его борода клином торчала к потолку, глаза были совсем тусклыми. Но вроде еще дышал…
У кровати стояла знакомая мне целительница Здравурова, та самая, которая лечила меня. Молодая девушка с длинной косой и в коротком халатике, естественно. А где вы видели целительницу-магичку без короткого халатика?
— Что с ним? — тут же без лишних нежностей перешел я к делу, ворвавшись в палату.
— Вы как сюда попали? — нахмурилась Здравурова, — Хотя неважно… С ним плохо, барон. Очень плохо. Он умирает. От чего — мы не знаем…
— В смысле? А анализы?
— Порча, — коротко ответила Здравурова, — Неясной этиологии. А еще вот это…
Девушка аккуратно вынула из руки Соловьева капельницу, на коже князя проступила кровь. Присмотревшись, я осознал, что мне хочет показать целительница — кровь у Соловьева была черной, как мазут…
— Да что с ним произошло-то? — вскричал я.
Соловьев вдруг хрипло и с трудом вздохнул, потом что-то пробормотал. Я кажется даже расслышал несколько слов.
— Вот блин, — вынужден был констатировать я, когда понял, что пытается сказать Соловьев, — Да. Плохи дела…
Глава 129 — Соловьиные трели
«Порча — это глупое и бессмысленное слово.
Истинный знаток магии не будет его даже использовать, он оставит это слово полусумасшедшим и полуграмотным деревенским знахаркам.
Вообще, мага, который назовет нечто ПОРЧЕЙ, следовало бы немедленно выписать из АРИСТО и отправить копать траншеи.
Ибо ПОРЧ вообще не существует. Целители просто называют этим словом любые магические болезни и травмы неясной этиологии…»
Владимир Соловьев, «Liber Magocratiae», том 13
— Царь… Монстр… Вселение… Внутри… — снова слабо пробормотал Соловьев, — Естотхосо Веенхва… Рюриковичи! Вернулись!
— Эм… А скажите, князь, эти Рюриковичи сейчас находятся с нами, в этой комнате? — осторожно спросила Здравурова.
Соловьев еще раз ахнул, потом шумно вдохнул, потом пробормотал нечто неразборчивое. Белки его глаз чернели…
— Думаете, он сошел с ума? — спросил я целительницу.
— А вы как думаете? — огрызнулась Здравурова, — Он несет какой-то бред. С тех самых пор, как его сюда привезли…
— А Охранку у входа зачем выставили?
— Затем и выставили! — совсем рассвирепела целительница, — Пациент болтает про Рюриковичей! Охранка на такое всегда возбуждается, барон…
— Ладно, нет времени, — я махнул рукой, мучительно соображая, — В общем так. Я кажется догадываюсь, что с ним. Он повстречался с… Я думаю, что он и правда повстречался с Царем. И Царь засунул ему внутрь демона. Я уже видел раньше, как Царь изгоняет демонов. Но судя по всему, его магия имеет и оборотную сторону — то есть он может не только лишь изгонять демонов, но и пихать их внутрь человека. Нечто подобное и произошло с Соловьевым. Я сейчас попытаюсь изгнать тварь, которая сидит в князе…
— Царь? Демоны? Да что вы несете барон?
— Да помолчите вы! — теперь разозлился уже я, — Меня сейчас волнует только одно — если я сейчас на ваших глазах вылечу Соловьева — вы сообщите об этом Охранке?
— Ха! — Здравурова хмыкнула, — А что, надо? Вообще я врач, я не работаю на Охранку, барон.
— Ну вот и славно, — я кивнул, — Значит, вы просто скажете, что князь поправился сам собой. И ничего обо мне и моем сегодняшнем визите сюда говорить не будете. Так?
— Как хотите, мне все равно, — равнодушно бросила целительница.
— Чудесно. Подержите мои мандарины, — я сунул фрукты Здравуровой в руки, а сам попытался сосредоточиться.
Как там Царь изгонял монстров?
Во-первых, нужно использовать Запретный Ток — он находится чуть ниже сердца.
Во-вторых, произнести заклинание, формулу изгнания, ту самую, которая отпечаталась где-то в глубинах моего мозга, где раньше сидел Царь.
Я воздел руки, хотя это было и необязательно, а потом залпом выдохнул:
— Естотхосо Веенхва осетеат нерхосоунон самх наурваунон нартхеат…
Ни хрена не произошло. Вообще ни хрена. Соловьев вроде затрясся, но это скорее были предсмертные судороги, а не действие моего заклинания.
Здравурова презрительно хмыкнула.
А, ну да. Точняк. Я совсем забыл про ухряб. Это же тайное заклинание, его нужно говорить в уме, а его произнесение в уме прикрыть сказанным вслух ухрябом — маскировочной бессмыслицей.
— Мандарин, — произнес я первое, что пришло мне в голову, а про себя еще раз проговорил истинную формулу изгнания.
Соловьев вдруг как-то странно всхлюпнул, через мгновение из носа у него потекло — но не сопли, а черная жижа.
— Что это? — перепугалась Здравурова, — Что вы сделали?
— Да я сам не знаю, — честно ответил я, — Но предполагаю, что успешно изгнал сущность, которую в Соловьева сунул Царь. А теперь эта сущность из князя вытекает…
Сущность действительно вытекала, черная жижа теперь полилась изо рта
