Танкист-3 - Константин Георгиевич Калбанов
Едва машина отбомбилась и начала набирать высоту, как Виктор посадил галочку на нижнюю плоскость фюзеляжа. Взял нужное упреждение. Плавно потянул спусковой крючок.
Выстрел! Рука отработала затвором по методу ускоренной стрельбы.
Получено 480 опыта к умению «Винтовка-3» — 152609/256000
Получено 240 опыта к умению «Стрелок-2» — 4861/16000
Получено 240 опыта к умению «Камуфляж-4» — 1520
Получено 480 опыта — 757652/2048000
Получено 24 свободного опыта — 210
Точно куда хотел! Второго выстрела не требуется. Самолет обречен. Судя по сообщению Эфира, тот его уже приговорил. А учитывая небольшую высоту, так и штурмана со стрелком-радистом. Хотя В5М все еще продолжает лететь, у него по факту нет серьезных повреждений. Всего-то, пробоина от винтовочной пули, не задевшей никаких важных узлов и агрегатов. Разве только убит пилот. Двойного управления у бомбардировщика нет. Штурману дотянуться и использовать «Аптечку» не составит труда. Но как видно то ли у них нет артефакта, то ли он разряжен.
Впрочем, Виктор об этом самолете уже и думать забыл. Разве только, тот упадет не слишком далеко. И тогда можно будет захватить останки экипажа. Наверняка у них есть в запасе возрождения.
К слову, опыт за сбитый самолет пошел в актив только Нестерову. Как, впрочем, и ему не перепадет от попаданий Туникова. Но, признаться, это так, к слову. Мысли об этом пролетели вскользь, и сосредотачивать на них особое внимание Нестеров не собирался.
Между тем, рука передернула затвор. И в следующий момент он уже выцеливал вторую машину, отбомбившуюся и начавшую набирать высоту. На этот раз, несмотря на два выстрела, он только однажды ранил пилота. Причем тот не потерял управления машиной. Потому что Эфир и не подумал возвещать о гибели самолета.
А раз так, то даже в случае если пилот впоследствии и умрет от полученной раны, или потеряет сознание, а бомбардировщик все же свалится, Нестерову уже ничего не перепадет. Вот так все витиевато у Эфира. Поди узнай, погиб ли самолет, или дотянул до аэродрома. Между прочим вопрос серьезный.
ЧВК вроде как и является подразделением ДБР, но в то же время коммерческая структура. Со всеми вытекающими. Тут предусмотрен целый ряд всевозможных премиальных. К примеру, за подбитый танк полагается премия в двести рублей. Доля каждого определяется как и в случае распределения опыта. Самолет ценится уже выше. Целых пятьсот рублей.
Так что, даже если Эфир ничего не засчитает, подтвержденная гибель бомбардировщика принесет Нестерову солидную премию. И это плюсом к тем деньгам, что уже находятся на его счету за прошлые подвиги. Ну и двойной оклад, поступающий туда же. Так что, война дело прибыльное, во всех отношениях. Разве только еще и рискованное.
Не сказать, что он нуждается в средствах. Уж с чем, с чем, а с деньгами у него полный порядок. С лицензий капает исправно, пусть и не в таких количествах, как премиальные в Китае. Но и отказываться от вознаграждения Виктор не подумает. С чего бы? Он конечно служит здесь в первую очередь Родине. Но одно другому ведь не помеха. Вот если бы он ставил во главу угла заработок, тогда совсем другое дело.
В третий самолет Нестеров так и не успел выстрелить. Слишком уж отвлекся на второй. Зато по четвертому отстрелялся вполне удачно. Правда и на этот раз обошлось лишь ранением пилота.
— Й-а-ы-хр-р!!! Ыа-ать хваю-у!!!
Виктор свернулся в позу эмбриона, схватившись за грудь, и не в состоянии вздохнуть. Рука потянулась к карману на предплечье, за «Аптечкой». Наконец удалось вздохнуть. Раз. Другой. Третий. Совсем по чуть-чуть, борясь с невыносимой болью, но все же он дышал. Постепенно приходя в себя, трясущимися руками он все же сумел достать артефакт, и откинуть крышку. Однако активировать его не стал. Вместо этого прислушался к своим ощущениям. Больно. Но в общем и целом, ему с каждой секундой становилось легче.
Закрыл крышку, и положив «Аптечку» рядом, дернул пряжку бронежилета. Расстегнув ремень и сунул руку под грудную плиту. Приятного мало. Но острой боли нет. Как не ощущается и влага. Зато наружной стороной ладони поцарапался обо что-то и почувствовал бугорок на плите. Провел рукой снаружи. Осколок, прилетевший прямо в душу. Кустарный броник выдержал натиск. Хотя совсем бесследно это все же не прошло.
Раскачал иззубренный кусок металла, и кое-как сумел его выдрать. Вот так, оно бывает. А не надень он защиту, и… Вообще-то, сам дурак! Вот какого не укрылся в траншее. Ведь не мальчишка. Успел хлебнуть. А тут вдруг устроился считай на открытом месте, как курица на насесте.
Тем временем его подчиненные встречали каждый следующий бомбардировщик дружным огнем. Но сбить у них получилось только один из них. Остальные отбомбились вполне удачно, устроив на берегу небольшой филиал ада.
Виктор хотел было устроиться на спине, и стрелять из положения лежа. Оно конечно неудобно, но куда безопасней, чем с колена. Однако, пока приходил в себя, бомбежка закончилась. Да и сомнительно, что смог бы вести огонь. Грудь горела огнем, и к гадалке не ходить, синяк там будет знатный. А может не обошлось и без трещины ребра. Но перелома нет. Кажется.
Все когда-нибудь заканчивается. Пришел конец и этому авианалету. Признаться, Виктор поначалу даже не поверил, что все уже позади. По сути, это первая настоящая бомбежка, под которую он попал. До этого наблюдал только со стороны. Сам же, оказывался лишь под артиллерийским огнем. Признаться, отличие разительное. Бог с ним, с калибром. От морячков прилетали такие чемоданы, что закачаешься. Но когда под выворачивающий вой моторов на тебя вываливают десятки бомб, и те рвутся кругом густо и часто, это пробирает до самой печенки.
Наконец Виктор смог подняться и осмотреться. Изрытая разрывами земля, все еще дымящиеся воронки, оторванные части тел, трупы и раненые. Много раненых. Очень много. Крестьяне не успели среагировать, а солдаты Виктора сумели стащить в укрытие далеко не всех. Вот и выкашивало бедолаг остолбеневших от страха.
По груди пробежал холодок, а под ложечкой засосало от страха. Не за себя. Нестеров начал лихорадочно искать взглядом Татьяну. Если она… Но ведь он видел, как они с Иволгиным спрыгнули в траншею. Только ведь явственно видны воронки и в окопах.
Ну слава богу! Он лишь скользнул взглядом по выбравшемуся из траншеи и
