Андрей Посняков - Красный Барон
— Эй, эй! — поглядывая на двух незнакомцев в масках, несколько запоздало запротестовал молодой человек. — Ножики-то уберите, а!
— Это просто предосторожность, сеньор Росас, — раздался негромкий голос. — Пожалуйста, наденьте маску и дайте сюда вашу шпагу… И пистолеты — если они есть.
Молча отцепив шпагу, Андрей распахнул кафтан — пистолетов он сегодня с собой на прогулку не взял, да и что от них толку-то? Здоровенные, тяжелые, а хватало на один выстрел, потом опять заряжай, да и перед выстрелом не забудь насыпать на затравочную полку порох. Морока! Потому обычно и носили пистолеты парой, да так и продавали — хоть на два выстрела сразу, дуплетом или один за другим.
— Благодарю вас, сеньор.
Громов усмехнулся: его таинственные спутники оказались весьма вежливыми… только вот кинжальчики не убрали до тех пор, пока «кабальеро Росас» не надел на глаза маску… и не видно стало вообще ничего! Дурацкая предосторожность — из этой колымаги и днем-то мало что увидишь, тем более сейчас, в сумерках, чай, не туристский автобус «Барселона-сити-тур».
Ехали в тишине, люди в масках оказались на редкость неразговорчивыми, да и самого Андрея почему-то не тянуло трепать языком. От нечего делать молодой человек считал про себя секунды, не забывая отмечать повороты и подъемы… ага, вот карета пошла на подъем, да, похоже, так и покатила в гору. А какая тут может быть гора? Монтсеррат — далековато, Монтжуик — маловероятно, значит, остается одна — Тибидабо. А что там? Есть действующий монастырь с церковью Сердца Христова… не с той, конечно, что построена в девятнадцатом веке, с деревней… Наверное, и часовни какие-то имеются — туда и едем?
По прикидкам Громова, карета — с учетом подъема — проехала километра четыре — как раз столько и было от города до горы Тибидабо, когда снаружи послышался чей-то крик, и повозка замедлила ход, а затем и остановилась.
— Выходите, приехали, — произнесли над самым ухом Громова.
Могли б и не говорить! Андрей уже и сам догадался.
— Я так полагаю, шпагу вы мне не вернете?
— Только после посвящения, — отозвался незнакомец в маске. — Ну что вы стоите, идите же! Ах да, вы же не видите… Шагайте пока прямо, потом я скажу.
Сделав пару шагов, молодой человек остановился, любезно подхваченный под руки своими спутниками.
— Осторожнее, здесь порог… Теперь пригнитесь.
Судя по ощущениям, Громова ввели в какую-то жарко натопленную залу, заполненную людьми, переговаривающимися меж собою таинственным шепотом, отдающимся под сводами гулким затихающим эхом.
— Вот и все, почтеннейший сеньор Росас, — прошептали на ухо. — Теперь сменим личину.
Другая маска, точнее — полумаска из черного шелка, оказалась с прорезями для глаз, и молодой человек наконец-то смог хоть кое-что рассмотреть.
Чувства не обманули его — это действительно была церковь — судя по отсутствию статуй, распятий и общей неухоженности — заброшенная. Впрочем, одно распятие все же имелось — вот только висело оно головой вниз!
Громов едва скрыл улыбку — ну так он и предполагал — сатанисты! Тот еще «политический клуб»…
Собравшихся оказалось не так уж и много, хотя и вполне достаточно для такого не слишком-то просторного помещения. Свечей не было, однако в обоих нефах жарко горели костры, отблески которых наверняка были заметны и в Барселоне, не говоря уже о здешнем монастыре. Та еще конспирация… Или… Или все власть предержащие об этой секте весьма неплохо осведомлены. В том числе — и господин губернатор, то-то он просил не лезть в «политический клуб». Хм… перевернутое распятие — для клуба не слишком ли?
Прогоняя ненужные пока мысли, молодой человек проворно снял маску и с любопытством оглядел присутствующих… Все вокруг были в глухих черных плащах и золоченых масках с прорезями для глаз… впрочем, не все — у некоторых никаких прорезей не имелось, и судя по угадывающимся под плащами фигурами — то были женщины. Так-та-ак…
Внезапно затрубил рог, и все поспешно расступились, пропуская к алтарю высокого и плечистого здоровяка, как и все остальные — в золотой маске, правда не в черном плаще, а в кроваво-красном, как и надетая на голову шапка, сильно напоминающая фригийский колпак.
— Барон Рохо! Барон Рохо!
Все вокруг кланялись и благоговейно шептали вослед здоровяку, уверенная поступь которого эхом отдалась в зале.
— Дай, дьявол, счастья тебе, Красный Барон!
Не оглядываясь, главарь секты прошел вперед, повернулся и, наступив ногой на алтарь, протянул к собравшимся руки:
— Силы Тьмы приветствуют вас, друзья!
В ответ послышался гул, по мнению Громова, слишком уж жизнерадостный для столь мрачной обстановки. И для этой радости наверняка имелись свои причины, молодой человек даже догадывался — какие именно. Всю атмосферу заброшенного храма пронизывал эротизм! На стенах тут и там виднелись более чем нескромные рисунки, изображавшие различные позы соития, черные плащи на дамах в золоченых масках, похоже, были накинуты прямо на голое тело.
Широкоплечий, с обнаженной, покрытой густым черным волосом грудью, главарь секты выхватил из красных, висевших на поясе ножен меч и, взглянув на неофита сквозь прорези маски, торжественно произнес:
— Сегодня великий день для нашего нового брата! Готов ли ты ко всему?
— Готов! — незамедлительно отозвался Громов, соображая, что, кажется, угодил в хорошую передрягу.
Впрочем, судя по всему, ничего плохого ему пока что не угрожало — разве что со стороны собравшихся здесь женщин, то и дело бросавших в сторону новичка любопытно-похотливые взгляды.
«Ох уж эти дамы, — незлобиво подумал молодой человек. — Что им и надо-то — всего-то немножко секса да ласки».
Чьи-то, как показалось Андрею, женские руки ловко сняли с него кафтан, камзол и рубашку, после чего закутанная в длинный плащ фигура, надушенная так, что с непривычки можно было грохнуться в обморок, взяв лейтенанта за руку, подвела его к алтарю.
Пьер в масонской ложе! — Громов поспешно спрятал улыбку — настолько все было похоже, правда, у Толстого в этой сцене эротизм как-то не очень угадывался… а, может, он его просто не описывал — не те были времена, вот описал бы, так нынешние школьники изучали бы сей пухлый роман и, в силу возраста и общей неразвитости мышления, не очень-то понятный им роман, с куда большим интересом и удовольствием.
В трепетно-оранжевых отблесках горевших вокруг факелов и костров зловеще сверкнуло лезвие. Подняв меч вверх, Красный Барон (или лицо, его заменяющее, в этом вопросе сеньор лейтенант еще не мог судить точно) громко произнес какую-то галиматью, непохоже, чтоб по-каталонски или на каком-то другом языке, закончив его словами «Анатас» и «Нима».
— Анатас! — разом опустившись на колени, повторили присутствующие. — Нима!
Так это же… это же «Сатана», только наоборот — Анатас! Вдруг сообразил Андрей. А «Нима» — Аминь!
Меч опустился, быстро уколов неофита в левое плечо — надо отдать ему должное, главарь секты действовал грациозно и ловко. Громов даже не дернулся, не почувствовал боли, только какое-то жжение…
Капли крови упали на проворно подставленный кем-то пергаментный лист — договор с дьяволом? Все поднялись с колен и что-то дружно запели, а Красный Барон с остервенением воткнул меч в алтарь! Песня тут же оборвалась, и главарь, подойдя к вновь принятому члену, негромко сказал:
— Теперь ты с нами, брат! Отныне и навсегда. Теперь прошу, вкуси наших яств!
Яств? Громов передернул плечами, надеясь, что под этим словом вовсе не подразумевается сердце некрещеного младенца… или что там еще такое поклонники сатаны употребляют в своих черных мессах?
Впрочем, никто ему ничего не поднес, лишь две надушенные фигуры — судя по росту — женские, взяв новичка под руки, повели его куда-то в глубь часовни, в каморку сторожа или священника.
Ожидавшая у дверей третья дама в глухом черном плаще и отливавшей серебром полумаске, сделав приглашающий жест, вошла в освещенную тремя восковыми свечами комнату первой… и тут же, сбросив плащ, обернулась, явив неофиту свое прекрасное нагое тело. Две другие женщины, затворив за собой дверь, сделали то же самое, после чего осторожно уложили Громова на широкое, застланное бархатным покрывалом ложе.
Та, что вошла первой, оказалась миниатюрной блондиночкой с осиной талией и маленькой грудью, серебряная полумаска ей очень шла, и кокетливо улыбающаяся дама, судя по всему, это прекрасно знала. Другие две женщины — в черной и фиолетовой масках — оказались похожи сложением — обе статные, стройные, и грудь у обеих — большая, упругая, такая, что…
Так вот о каких яствах шла речь! Андрей усмехнулся: собственно, он и раньше догадывался, почему в таких вот сектах всегда много женщин.
Блондинка занялась новичком первой, впрочем, ее подруги тоже не стояли столбами, покрывая поцелуями тела неожиданных любовников, предавшихся внезапно вспыхнувшей страсти. Дама… нет, девушка — судя по телу, она была весьма молода — уперлась руками в плечи Громова, изогнулась, и молодой человек крепко обхватил ее бедра, погладил по талии, по спине, а затем с жаром прижал к себе, ловя губами грудь… очень знакомую грудь, впрочем, об этом сеньор лейтенант сейчас не думал, все мысли его, выскочив из головы, нынче парили где-то далеко-далеко… там же, где и душа.
