Василий Сахаров - Тропы Трояна
— Шпиона убить, а со степняками сам разберусь.
Осока направился к Валентину Кедрину, а я решил заняться мужчинами рода Гэрэй. Они, в отличие от дака, сбежать не пытались и вели себя относительно спокойно. Да, своих павших соклановцев оплакивали, но в целом держались достойно. Поэтому и отношение к ним было соответствующее, и с сыном погибшего вождя я разговаривал не в подвале, где раньше стояли бочки с квашеной капустой и соленой рыбой, а наверху, в обеденном зале.
Лишь только я присел за стол, как хозяин постоялого двора, лично, принес завтрак на двух человек. Тарелки с кашей и жареная свинина, кувшин с горячим взваром, кружки, ложки и свежий хлеб. Просто и сытно. Для меня и моего собеседника, на которого я имел некоторые виды. А помимо того на краю появилась еще одна тарелочка, плоская, с молоком для живойта. Все готово, можно приступать, но хозяин постоялого двора уходить не торопился. Он что-то хотел от меня и, прислушавшись к его внутреннему состоянию, я все понял, и сказал:
— Не беспокойся, нападений больше не будет. Слово даю. Если кто будет спрашивать о событиях этой ночи, то ты ничего не видел и ничего не знаешь. За беспокойство заплатим серебром, а длинный язык можем отрезать.
Владелец постоялого двора молча кивнул и покинул меня, а варяги привели молодого степняка. Он присел, кинул на меня опасливый взгляд и одновременно с этим рядом появился живойт, который взобрался наверх по ножке стола. Змей слегка приподнялся и еле слышно зашипел, а парень вздрогнул и едва не вскочил на ноги. Но слабость его была мимолетна и он, вновь обернувшись ко мне, произнес на своем родном наречии:
— Мир тебе, вождь варягов, чье имя мне неизвестно.
— Меня зовут Вадим Сокол, — ответил я на том же языке.
— Я Девлет Кул-Иби, сын вождя Булата Ильгизэ, который минувшей ночью встретил свою смерть.
— Жаль твоего отца, достойный был человек, ибо он погиб за сына и своих воинов. Но, такова воля повелителя небес Тэнгри, который оставил его своей милостью. Поэтому здесь обсуждать нечего. Давай пока помолчим. Сначала еда, а затем беседа.
Степняка уговаривать не пришлось, и он налег на угощение так, словно последнее время голодал. Я наблюдал за ним, поглощал свою порцию, а затем налил себе взвара, проследил за тем, как насытившийся живойт, который выхлебал все молоко, сползает на пол, отхлебнул напитка и задумался.
Итак, что же мы имеем? Есть Валентин Кедрин, который может мне пригодиться, ибо такие умелые бойцы с навыками оборотничества в наше время, даже среди венедов, большая редкость. И если его дополнительно поднатаскать, то это будет непобедимый и очень опасный убийца. Он и так-то силен и подготовлен хорошо, уровень выше среднего. Однако есть вариант сделать его еще круче. Конечно, не для того, чтобы отпустить дака на вольные хлеба, а чтобы он выполнял мои приказы. Но это произойдет лишь в том случае, если его семью удастся вырвать из цепких лап ромейской разведки и сам Валентин докажет свою ненависть к имперцам делами.
С даком все понятно, а вот со степняком разбираться придется долго. И прежде, чем начать разговор, следовало понимать, что потомки истинных тюрок носят не простые имена. Например, Булат Ильгизэ. Имя значит — стальной, а прозвище обозначает пристрастие — путешественник. А его сын, который сидит передо мной, назвал себя Девлет Кул-Иби. С Давлетом просто, стандартное тюркское имя, которое значит Счастливый, а с прозвищем немного сложнее. На Ближнем Востоке, у арабов и сельджуков, кул — значит раб или в самом лучшем случае слуга, а в Диком поле то же самое слово обозначает принятого в клан, род или семью равноправного человека, почти младшего брата. Поэтому моментально возникает вопрос, а в какую же семью приняли парня? И ответ во втором слове его имени, иби — это ирбис. Вот и получается, что прозвище переводится как Приемный Сын Снежных Барсов. Возможно, это просто аллегория, но вряд ли. Род Гэрэй старый, а значит, пустоты в именах и прозвищах быть не должно. Так что придется расспросить степняка не только о его племени, но и о прошлом семьи. Ну, а затем надо предложить ему службу. Согласится, хорошо будет, и ему, и мне, а нет, тогда удавить степняков по-тихому, а следующей ночью в мешок и в Днепр.
Впрочем, время в запасе имеется, так что торопиться не стоит.
— Ну что, поел? — я вопросительно кивнул Кулибину, как сам для себя уже обозначил гэрэя.
— Да, благодарю, — степняк приложил раскрытую ладонь к груди в области сердца. — Теперь бы людей моих покормить.
«Моих людей, — машинально отметил я. — Выходит, не ошибся я в нем. Паренек уже считает себя преемником покойного отца».
— Твои воины голодать не будут.
Юноша шмыгнул носом и спросил:
— Зачем ты оставил нам жизнь?
— Я кое-что слышал о вашем славном роде. Поэтому вы уцелели. Такой ответ подойдет? — Кулибин согласно мотнул головой и я продолжил: — Говорить будем откровенно. Меня не интересует, почему вы напали на моих воинов — это уже известно, и зла на вас нет, ибо гэрэи не успели убить никого из моих людей, а раненые вскоре встанут на ноги. Однако теперь вы мне должны, и я волен распоряжаться вашими жизнями. Ты и твои воины признаете это?
— Признаем.
— Клятву на верность дадите?
Короткая пауза и кивок:
— Выхода нет. Дадим клятву.
— И исполните ее?
— Мы гэрэи. — Спина парня горделиво выпрямилась. — Мы говорим и делаем.
— Это правильно и звучит красиво, почти как девиз. Клятву дадите на закате, а затем для вас будет поручение.
— Какое?
— Об этом позже, а пока давай познакомимся поближе. Я буду задавать вопросы, а ты на них ответишь. Готов?
— Да.
Проговорили мы два часа. За это время я узнал много для себя интересного, а затем подумал, что гэрэев мне послала сама судьба. Хотя, по большому счету, для моих целей, одна из которых создание опоры в степях, подошел бы любой род или клан из старых степняков. Ведь главное, что бы люди держали свое слово. Это новые племена, сплошь разбойники, воры и отребье, которое пришло в степи между Черным морем и Волгой из Средней Азии, а с гэрэями дело иметь можно. Ну, а что касательно полученной информации, то выходило следующее.
Род Гэрэй пришел в Дикую Степь почти семь веков назад с Урала. Гэрэи верно служили тюркской династии Ашина, которая основала Хазарский каганат, поставляла им гвардейцев и это был клан воинов. Однако великий каганат тюрок распался на две части, и Хазария стала самостоятельным государством, которое постоянно расширяло свои границы. Развивалось государство на Волге динамично, и тут один из каганов совершил роковую ошибку. Он пригласил в Хазарию иудеев, которых ромеи выгоняли из своей империи. Причина для изгнания пейсатых была проста: они открывали арабам, которые наступали на восточных римлян, ворота городов и наносили удары в спину ромеям. За это завоеватели не трогали иудеев, а они, в свою очередь, поставляли мусульманам развединформацию и скупали у них добычу. Обычная история. Да вот только ромеи устояли и смогли отбить врага. После чего, совершенно естественно, для иудеев наступил час расплаты, и они рванули из Восточной Римской империи заграницу. Часть затаилась и сменила веру, кто-то бежал в Европу или Азию, а самая большая группа эмигрировала в Хазарию, где уже были евреи, которые очень хорошо показали себя в войнах с перевалившими Кавказский хребет арабами. По этой причине Ашина и степная аристократия считали, что из империи прибудут воины, которые усилят державу. Однако приехали торгаши и ростовщики, и вскоре всем старым родам пришлось очень плохо.
Иудеи, которых стали назвать рахдонитами, быстро освоились в Хазарском каганате. Они оттеснили воинов от управления государством, породнились с каганом, монополизировали торговлю, облили грязью и опорочили иудеев, которые жили на берегах Волги до них, и когда настал благоприятный момент, стали действовать. Стремительный удар по ключевым точкам. Разгром старой степной аристократии и возвышение новой. Каганом стал еврей, и вокруг него были только соплеменниками. Многонациональный народ превратили в бесправных рабов, а гвардию нового правителя составляли наемники из-за Каспия. В общем, произошел переворот. Кто был никем, тот стал всем. И старые рода начали разбегаться по степи. Ушли с Волги и гэрэи, но не просто так, а вместе с одним из отпрысков Ашина. После чего они осели в низовьях Дона, и все время опасались того, что на них нападут и уничтожат. Однако им повезло. Беглый род донимали не больше, чем остальные, и они пережили очень многое: войны с печенегами, налеты черных хазар и натиск половцев, а когда Святослав Храбрый двинулся против иудейского каганата, гэрэи были в его войске, и отомстили иноземцам за предательство и убийство прежних степных государей.
Однако это дела прошлые, со всеми их взлетами и падениями, а меня больше интересовала реальность. После Святослава гэрэи прикипели к славянам, точнее сказать, к Тьмутаранскому княжеству. Они верно служили тамошним князьям и были в почете, но после того как Таматарху сдали ромеям, род откочевал с Кубани и Дона в низовья Днепра и влился в Лукоморскую половецкую орду. Вот только местные ханы их не жаловали, постоянно притесняли, выделяли для кочевья самые плохие земли, а в бою всегда ставили на острие удара. Из-за этого некогда многочисленный и сильный род, который постоянно нес потери, захирел. Народу сильно поубавилось, после чего гэрэи перешли в Приднепровскую орду и сейчас их кочевье находится на реке Саксагань. Но переход под руку другого хана не дал гэрэям ничего. Они, по-прежнему, нищенствовали, а людей становилось все меньше, и тогда вождь рода Булат Ильгизэ, отец Кулибина, решил отправиться на Русь и подзаработать немного серебра. Это задача минимум, а задача максимум заключалась в том, чтобы попытаться осесть среди черных клобуков или получить поддержку от великого князя Изяслава. Вот только степнякам не повезло. Только прибыли в Киев, как сразу ввязались в драку с другими наемниками, которые не желали видеть в русской столице конкурентов. В итоге суд и штраф, который мог быть заменен продажей в рабство. И быть бы гэрэям одерноватыми холопами, но за них заступился никому неизвестный купец, который выкупил воинов, а затем подрядил потомков славного рода на убой. Так-то вот, и теперь судьба гэрэев находилась в моих руках. Но прежде чем объявить Кулибину о его участи, следовало уточнить некоторые вопросы.