Алексей Махров - Спасибо деду за Победу! Это и моя война
– Больно ты умный, Игорь! – прошипел старшина, оглядываясь по сторонам, словно нас окружали шпионы.
– Да ты не переживай, старшина! Мне на ваше задание наплевать. У меня своих забот полон рот! Так что… давай, командуй принять технику!
– Ну… хорошо! Но мы к этому разговору еще вернемся! – тихонько сказал Петров.
– Не пугай, Володя, мы ведь все здесь советские люди и воюем с одним врагом!
Старшина, хромая, отошел и принялся распоряжаться, распределяя своих людей по бронетранспортерам.
– Ну, что тут у тебя? – присаживаясь на корточки рядом с дедом, спросил я.
– Вот! – Игнат сунул мне в руки тоненькую книжечку. Петров, раздав задания, подошел и встал за спиной.
– Ух, ты! – восхищенно сказал я, раскрывая документ. – Вот я дурак! У пленных имя и номер части спрашивал, а здесь все написано! Читаем: Фельдфебель Ульрих Шарбейтер, 61-й мотоциклетный батальон 11-й танковой дивизии. Знакомая часть! Мы с Мишей позавчера четверых из этого батальона завалили. Полезная штука этот «зольдбух»! Ты бы, старшина, отдал команду…
– Товарищи! – громко воскликнул старшина. – Смотрите в нагрудных карманах! Будут попадаться документы – берите!
– И лишнее доказательство потом для начальства, что мы тут роту положили![43] – кивнул я и повернулся к раненному в бедро фельдфебелю. – Hey, Feldwebel, hörst Du mich? Spiele Dich nicht auf, vjn solche Wunden stirbt man nicht[44].
– Was wllst du, Milchbart?[45] – поднял на меня глаза солдат.
Я легонько стукнул кулаком по ране. Шарбейтер заорал от боли.
– Das bekommst Du für Deine Grobheit, Geschöpf![46] – доброжелательно пояснил я, пробивая еще раз, чтобы осознал. – Ich werde Dir auf die Stückchen aufschneiden, Abschaum![47]
– Was willst Du doch?[48] – взвыл от очередного удара фельдфебель.
– Na gut! Jetzt sehe ich, dass du zu einem konstruktiven Dialog ganz bereit bist![49] – поощрительно улыбнулся я. – Nun sag mir, Soldatel, warum der Panzer fortgelaufen ist? Und was für ein seltsamer Panzerwagen damit gab’s? Mit einem Gitter auf dem Dach?[50]
– Ich weiss nicht, warum er fortgelaufen ist… – помотал головой фельдфебель. – Und der Panzerwagem mit dem Gitter – das ist der Radiowagen[51].
– So-o-o… Der Radiowagen, sagst Du? – задумался я. – Und wer war im Panzer?[52]
– Der Kommandeur der Kampfgruppe unserer Division Herr Oberst Angern[53], – после длинной паузы признался Шарбайтер.
– So, darin die Sache ist![54] – Похоже, что именно этот полковник и торчал в башенном люке. А танк… наверное, был командирским. Слышал я что-то такое… про эти танки… Мол, на них и оружия не было – муляж пушки стоял. Потому с него и не стреляли. – Und ihr beschuetztet inn, nicht wahr? Und wohin ihr euch so früh begeben habt?[55]
– Nach Ostrog. Gestern den ganzen Tag dort ein Kampf gab’s. Die Stadt ist aus den Händen in über gegangen. Aber am Abend ist eine Panzerkompanie zur Hilfe dem ersten Bataillon meines Regiments gekommen. Und die Bolschewiki sind schimpflich entlaufen. Aber heute bei der Morgendämmerung beganen die Russen ein neuer Sturm. So hat sich Herr Oberst dahin geworfen[56].
– Ну, в общем, все понятно, – сказал я, вставая и поворачиваясь к внимательно слушавшему весь допрос Петрову. – В сбежавшем танке важная шишка сидела – полковник Ангерн[57], командир кампфгруппы, что в этих местах оперирует. Скорее всего, я его грохнул или ранил. Вот экипаж и бросился начальство спасать.
– А что он про Острог говорил? – с подозрением спросил старшина.
– Сказал, что в Остроге вчера целый день бои шли. И сегодня утром наши новый штурм начали[58].
– Sie binden mich? – внезапно подал голос фельдфебель. – Sie müssen mir Gesundheitswesen! Nach der Genfer Konvention![59]
– Was? Was hast du gesagt? Erforderlich? – удивился я. – Laut der Konvention?[60] Нет, ну просто поражаюсь наглости этих скотов!
– Чего он сказал? – озадачился Петров.
– Требует перевязать, падаль… И что с ним делать? Он вам еще нужен?
– Грузите и его! Может, и пригодится еще, – решил Петров после секундного раздумья. – И… все-таки перевяжи! А то кровью изойдет.
– Да, блин… было бы чем! Я, как видишь, сам одежкой замотался, – выставляю вперед замотанное обрывками рубашки плечо. – Es gibt nichts zu Ihnen zu binden, Krankheit![61]
Фельдфебель расстегнул две последних пуговицы на мундире, сунул руку за отворот и, покопавшись там пару секунд, достал и сунул мне небольшой сверток зеленого цвета, перевязанный крест-накрест белой бечевкой. И что это за херня? Беру в руки – на свертке красуется надпись «Verbandpäckchen». Так это же индивидуальный пакет! И где он его прятал? Бесцеремонно откидываю полу кителя – с внутренней стороны, чуть ниже пояса красуется узкий кармашек – как раз под размер пакета. Вот ведь сука, а молчал!
– Und das – diese Taschen überhaupt?[62]
– Ja, alle. Da das Gesetz verlangt[63], – поморщившись от моей варварской тупости, кивнул фельдфебель.
– Славно! – Я встаю и громко ору: – Товарищи!
Красноармейцы поворачиваются на крик.
– Товарищи! У немцев на мундирах есть внутренний карман! Слева, чуть ниже пояса! В нем вот такой пакет! – поднимаю над головой руку и показываю ценную находку. – Это перевязочные материалы! Они нам очень нужны! Пожалуйста, соберите, сколько сможете!
– Да, давайте, парни, ищите лучше! – поддержал старшина. – Собираем и сматываемся. Но сначала надо прикинуть, куда двигаться… Где этот местный? Эй, товарищ Пасько! Подойдите сюда!
Старик с достоинством подошел.
– Вы можете показать укромное местечко, где мы можем укрыть технику?
– Так точно, госп… товарищ командир! – ответил Пасько. – В шести километрах отсюда есть заброшенный хутор. Его хозяин в тридцать девятом на запад ушел. Там подходящее место для укрытия, и все подходы хорошо просматриваются.
– Отлично! Поедете в головной машине, покажете дорогу! – решил старшина.
– Показать можно, вот только…
– Ну, что еще? – скривился Петров.
– В лесу телега осталась с продовольствием, – хозяйственно заметил Пасько. – Нехорошо бросать – чем детишек кормить будем?
– Да и сами дети… Их надо перевезти в безопасное место! – добавил я.
– Игорь, ты хоть понимаешь, что у нас есть задание? Которое никто не отменял? – устало сказал Петров.
– Старшина, мы тебе помогли! Помоги и ты нам! – с нажимом произнес я. – Я ведь от тебя не требую становиться нянькой. Помоги до хутора добраться, прикрой по дороге и следуй, куда вам приказано!
– Но время! Время! – старшина сделал последнюю попытку отвертеться.
– Да вы здесь уже вторые сутки болтаетесь! Еще пара часов – некритично! – добил я.
– Пара часов? – Петров в притворном ужасе закатил глаза.
– До укрытия – километр, пять минут езды. Полчаса на погрузку. И шесть километров до хутора – максимум час, даже если там сплошные буераки. Полчаса на разгрузку. Вот и считай!
– Черт с тобой! – обреченно махнул рукой Петров и повернулся к своим бойцам, которые весьма оперативно, хоть и неумело, обыскивали мертвых немцев и, судя по нескольким одиночным выстрелам, добивали живых. – Эй, товарищи! Как успехи?
– Так почти закончили, командир! – отозвался гороподобный верзила с тремя треугольничками в петлицах. «Дегтярь» в его лапищах смотрелся детским водяным пистолетом. – Документы собрали, я их в сидор сунул. Ровно пятьдесят четыре штуки. Живых немцев… не осталось. Ну, были… так мы их… чтобы не мучились. Оружие и боеприпасы подобрали, поровну в бронетранспортеры сложили. Правда, баранку крутить у нас могут только двое.
– Третий я могу повести! – вставил я. Петров покосился неодобрительно – видимо, задолбал я его изрядно со своими советами и прочим, но все-таки кивнул.
– Что с мотоциклами делать будем? Жечь? – продолжил здоровяк.
– Не надо жечь! Столб дыма будет до небес! – быстро и тихо сказал я Петрову. – Мы и так здесь нашумели, того и гляди военные электрики нагрянут. Мотоциклы гусеницами раздавим!
– Мать твою, Игорь, не умничай! – с досадой сказал старшина. – Неужели ты думаешь, что мы дураки и сами не сообразим, что делать!
– Так, а мне-то что делать? – влез старик.
– Немца перевяжи и дорогу к хутору вспоминай! – я сунул Игнату индпакет.
– А лошадки, телега?
– Потом заберем! Ничего с ними за пару часов не случится! – отрезал старшина и громко скомандовал: – По машинам! Валуев, головным!
– Есть! – весело оскалился громила, бросаясь к бэтээру. Под его весом машина даже накренилась на один бок.
– Как его фамилия? – Мне показалось, что я ослышался.
– Валуев! – пожал плечами старшина.
– А его, случайно, не Колей зовут? Вот будет хохма!
– Петром. Старший сержант Петр Валуев, – удивленно сказал старшина и тут же рявкнул: – Команда была: по машинам! Не слышу!..
– Есть, товарищ командир! – громко ответил я, четко развернулся через левое плечо и поспешил к бронетранспортеру, с борта которого улыбались довольные мальчишки во главе с Барским. Как же – в настоящем бою побывали, герои! – Миша, седлай мотоцикл, пока их не раздавили, и показывай дорогу к укрытию. Поедем наших забирать!
