Александр Авраменко - Волк. Рождение
– Вы хотите превратить своё баронство в огромные мастерские, сьере Атти?
– Разумеется, сьере Ушур. У меня нет никакого желания жить по старинке. Если всё время следовать замшелым традициям, то мы бы с вами сейчас сидели в пещере и делили шкуру медведя, убитого дубинами.
– Вы считаете, что старину люди жили в пещерах?
Купец удивлён, и я поясняю:
– Но ведь дома тоже нужно было научиться строить?
Крыть нечем, мы делаем несколько шагов, и вдруг сьере Ушур замирает на месте с круглыми от изумления глазами:
– Как?! Откуда?! Сьере Атти, как вы смогли изготовить столько идеальных досок?!
Я удивлён его реакции, потом вспоминаю подсмотренную на базаре в городе сцену, когда несколько штук более грубых, тёсаных, продали чуть ли не за золотой фиори…
– Помнится, сегодня было сказано, что леса в Парда немного…
– Но это же… Это же… Это настоящее золотое дно, сьере Атти! Сколько человек у вас заняты здесь? Пятьдесят? Семьдесят?
Улыбаюсь:
– Пятеро. Всего лишь пятеро, сьере Ушур….
Ощущение, что купца сейчас хватит удар. Он хватает меня за руку, забыв обо всём:
– Империя платит за доски чистым золотом! Меня умоляют увеличить поставки из Фиори, а я не могу, просто не могу добыть их в нужном количестве! Помогите мне, сьере Атти! И мы оба будем купаться в золоте!
Хм… Интересно…
– Брёвна я вам поставлю в любом количестве!
– Тридцать процентов мне – семьдесят вам.
– Согласен! Что вам нужно ещё?
Мгновенно прикидываю:
– Железо. Лучше то, о котором вы говорили – кричное, имперское.
– Много?! Два воза? Пять?
Улыбаюсь:
– Пока хватит десятка криц. А там будет видно. Но если вы найдёте мне мастера, который поставит здесь водяную мельницу, разумеется, что я оплачу его работу, как полагается, то всё будет зависеть от того, сколько леса вы мне поставите. И ещё – все отходы от изготовления досок мои.
– Зачем вам столько щепы?!
Опять улыбаюсь:
– Буду коптить мясо. И потом, щепы не так много. Каждое бревно даёт от шести до восьми досок. Всё зависит от толщины заказанной вами доски.
Купца точно хватит удар, кажется!
– Вы хотите сказать, что… Можете изготавливать одинаковые по толщине доски?! Да ещё несколько штук из одного бревна?!
– Пойдёмте со мной.
Я ввожу его в сарай, где сушатся полы для жилищ сервов, зажигаю светильник, и наблюдаю, как купец, враз забыв свои манеры и важность, прыгает вокруг заготовленного для пола щита из досок с выбранной четвертью…
– Сьере Атти! Сьере Атти! Это просто невероятно! Я не верю своим глазам! Просто не верю! Но вот же оно! Я трогаю это! Я ощущаю! Это чудо существует! И вы молчите об этом?!
– Уже не молчу, сьере Ушур. Так что насчёт мельницы и имперского железа?
– Будет! Всё будет, сьере Атти! Как только мы приедем в Саль, я сразу же отправлю вам металл и выпишу мастера!
– Значит, договорились. Жаль, сушка занимает много времени…
– Забудьте вы о сушке! Забудьте! Главное – делайте доски! Любые! Я дам вам необходимую толщину, и делайте! За лес не волнуйтесь! Его у меня, как грязи!
Просто отлично! Горбыль – в топку. Пока не найду уголь. До этого – сланец. Благо его можно спокойно сплавлять на плотах по Парда, просто пока руки не дошли. Да ещё и новая прибыль… Куда более честная, кстати, чем от спаивания народа… Когда же сделаем мельницу, то будет вообще… Даже дух захватывает! И тут меня спускают на землю одним вопросом:
– Сьере Атти… Это, конечно, не очень вежливо с моей стороны… Но когда вы успели обрюхатить Эрайю дель Суори? И главное – как она у вас очутилась? Я знаю, что она не ваша жена. Вы слишком молоды для брака. Да и ожерелья на шее у вас нет. Как и у неё. Но факт – есть факт. Я верю своим глазам. Пропавшая без вести дочь графа дель Суори у вас в Парда, к тому же – беременная. Вы не боитесь Совета Властителей?
– Опаньки…
– Что? Простите, не понял…
– Это вы меня простите, сьере Ушур… И спасибо, что открыли мне глаза… Значит, Эрайая благородного проихождения?
– Вы не знали?
Развожу руки в извечном жесте:
– Откуда? Я приобрёл её в Салье в свой приезд. Когда мы с вами познакомились. Она была среди сервов. И, клянусь вам Высочайшим – я никогда не трогал девушку.
Купец молчит. Потом изрекает:
– Клятва священна. Верю.
– Её продали нам, как военную добычу. И, кажется, я понимаю, почему она всё время прячет руки под фартуком…
– Боится, что вы можете догадаться о её происхождении?
Киваю в ответ.
– А забеременела она, похоже, от кого-то от победителей.
– Бедная девочка… Я хорошо знал её отца. Имел кое-какие дела одно время. Его графство было уничтожено соседом. Сам граф, и его семья казнены. А вот средняя дочь исчезла. И вдруг отыскивается у вас… Вы точно её не трогали, сьере Атти?
– Вам мало моей клятвы?
– Простите-простите… Надеюсь, ваше отношение к ней не изменится после моих слов?
– Эрайя – служанка моей мамы. Так что можете за неё не волноваться.
Мужчина кивает, и мы возвращаемся в башню, где для него приготовлены покои… Утро начинается суматошно – пока мы завтракаем, сервы разгружают и загружают возы. Потом мы проверяем качество продукта, сьере Ушур приятно удивлён, потому что до этого дня продукт из аппарата он нормальным не получал. Вначале шёл примитив из котлов, а потом разбавлял незадачливый воришка. А тут… Крепость самогона практически соответствует чистому спирту. К тому же великолепная очистка. И сьере доволен до ужаса, можно сказать. Я – тоже. И договором на распиловку досок – циркулярка из имперского железа будет гораздо лучше моей, из болотной руды. Так что сервы зиму будут вкалывать, как пчёлки. Цена и количество, а так же поставки леса и наём мастера по мельницам так же оговорены. Словом, можно снова строить грандиозные планы… Вскоре сьере Ушур покидает замок, а я иду к матушке. У меня в кармане тяжёлый кошелёк с фиори, полученными за самогон, отличные новости о расширении наших дел, ну и… Надо решить вопрос с новоявленной графиней, объявившейся на мою голову… Сервы разбредаются по своим местам, принимаясь за работу, я же открываю двери и вхожу в башню. Как раз попадается отшатывающаяся в сторону Эрайя. Хватаю её за руку:
– Пойдём-ка, дорогая… У меня к тебе есть дело…
Она пытается выдернуть свою ладошку, но тщетно. В отчаянии девушка шепчет:
– Сьере Атти! Но я же беременна!
Удивлённо поворачиваюсь к ней:
– Ты что?! Думаешь, я тебя в постель тащу?!
Девчонка краснеет, потом мотает головой:
– Простите, сьере барон, я сказала глупость, не подумав…
– Спишу на вашу молодость, доса графиня. За мной.
Чувствую, как Эрайя вздрагивает, покорно опускает голову и послушно плетётся следом за мной. К её огромному облегчению я притаскиваю её к покоям матушки. Стучу в двери. И, дождавшись разрешения войти, вталкиваю первой в комнату служанку, потом вхожу сам и плотно прикрываю двери. Мама удивлённо смотрит на меня, потом на руку, зажатую в моей ладони, затем на её лице появляется гнев:
– Атти! Ты что, с ума сошёл?! Эрайая же беременна! И на очень большом сроке!
Я отпускаю мгновенно вспотевшую ладошку из своей грабли, прислоняюсь к стене спиной:
– Разумеется, мама. Но ты можешь не волноваться… Насчёт графини дель Суори… Она и раньше меня не привлекала. А в таком положении…
– Откуда ты знаешь?!
Выдыхает мама, а Эрайя, совсем как доса Аруанн, хватается за грудь.
– Сьере Ушур узнал вас, доса Эрайя. У него же были дела с вашим отцом. Ведь так?
Девушка обречённо кивает.
– Тем лучше. Мама, а когда ты узнала про досу графиню?
– Её выдали руки…
Я смотрю на ладошки, которая та уже не прячет – они изумительно правильной формы. Как у женщин, никогда не занимавшихся физическим трудом. Киваю в ответ.
– Понятно. Ты чуть надавила, и, естественно, что девочка раскололась…
Обе охают чуть ли не синхронно.
– И что будем делать?
Мама бледнеет:
– Но бедной деточке некуда пойти… Тем более, с ребёнком неизвестно…
Умолкает. Эрайая всхлипывает, потом вдруг опускается на колени передо мной:
– Сьере Атти, не изгоняйте меня! Я буду служить вам верно и преданно! Только не выгоняйте! Мне действительно некуда и не к кому идти! Я… Я… Если хотите, то когда я разрешусь от бремени и пройдёт установленный срок, стану согревать вас в постели… Добровольно стану вашей… Любовницей…
– Ну уж нет!
Громыхаю я со всей мощи своего баса, который начинает прорезаться у меня:
– Мама! Пусть она остаётся в Парда. Я не против этого. Всю ответственность за неё возьмёшь на себя. Но… Если Эрайя опять скажет, а тем более, попытается сделать то, о чём только что ляпнула языком – выгоню без всякого сожаления! Не вздумай ко мне приставать, ясно?! Или лезть в кровать! Поняла?
….Или это я чего не понял? Обе смотрят на меня круглыми от изумления глазами. Потом мама тихо отвечает:
