Под прикрытием - Сергей Николаевич Зеленин
— Я готова.
Правда, это было всего раз и, думаю больше не повторится — ибо, моя навязчивая мания — от меня наконец отвязалась.
* * *
Профессор Чижевский Дмитрий Павлович — химик-металлург и уже один из членов Правления кооператива «Красный рассвет», самый пожалуй активный абонент «Технической библиотеки»… И дело здесь, думаю, не только в сиськах товарища Ферапонтовой — туго обтянутых гимнастёркой, которые ему втайне ужасно нравятся.
Сразу после траурных мероприятий по случаю смерти Вождя — просидев всё это время в техбиблиотеке, он пришёл ко мне в офис изрядно «подшофе», с начатой бутылкой дорогущего французского коньяка:
— Открыли тот «неизвестный» элемент, Серафим Фёдорович… Без меня открыли…
В его глазах, торпедированным «Титаником» — уходила на дно Марианской впадины Нобелевская премия.
— Вот, как⁈ Чё творят, империалисты проклятые… Кто открыл?
— Датские учёные Дирк Костер и Дьёрдь де Хевеши. Новый элемент назвали «Гафнием». Я, буквально на месяц-другой опоздал — если бы эта рентгеновская установка…
«Рентгеновская установка» пришла от Ксавера вовремя — но изрядно раскуроченной по дороге. Пока искали детали и того, кто их сможет на место прикрутить…
Он отхлебнул коньяк прямо из горлышка и предложил мне. Отказываюсь и пытаюсь утешить:
— «Гафнием»… Ну, прям — как собаку! Но, ничего: у нас с вами впереди — ещё очень много «открытий чудных», профессор. Кстати, как там идут у нас дела по получению чистого диоксида титана?
— Сказать по правде потихоньку… Оборудования не хватает.
Иногда мне кажется, он хочет меня разорить — действуя по заданию контрабандистов! Однако, кто на науке экономит — тот проигрывает технологическую гонку:
— Не хватает — добавим! Когда Вас ждать с очередным «списочком», профессор?
— Ээээ… Пожалуй через месячишко-другой.
* * *
«Акционерное Общество Российского Среднего Машиностроения» — АО «Россредмаш» — организованное из «Приокского горного округа», было открыто ещё в октябре месяце прошлого года и сейчас делает свои первые шаги.
Дыренков Николай Иванович, в «той реальности» — незадачливый конструктор убоищных танков, за что ему лоб зелёнкой намазали, а в этой — Председатель Совета директоров, уже осенью приезжал к нам из Выксы с группой тамошних инженеров, мастеров и рабочих. Я старался держаться подальше от него и Николай Иванович, конечно же меня не узнал. Дыренков, познакомившись с конструкторами из «ОСТБ-007» и, подписав договор о сотрудничестве и взаимной помощи — уехал назад с кипой технической документации, а его группа осталась осваивать литьё остова-корпуса-картера трактора «Мужик».
В ответку, в столицу АО «Россредмаша» — город Выксу, поехала группа наших товарищей, в том числе и ваш покорный слуга. Кооператоры Ульяновска и инженера «ОСТБ-007» присматривались к заводскому оборудованию, я — к отвалам металлургических заводов.
— Что, — спрашивает Клим, — опять «сурьё» себе нашёл?
— Сурьё, сурьё… — отвечаю, — ещё какое сурьё! Ты бы через Деда Мартимьяна «закинул уду» — почём нам шлак продадут. Только осторожненько, так — не спугните!
Хлопает ладонями об бока:
— Ну, прям беда с тобой! Ладно, «закину удочку» — чёрт с тобой…
Освоив технологию, «Россредмаш» будет сам, на своих заводах отливать корпуса-остовы тракторов в земляные формы-опоки — из своего же чугуна, с добавлением ульяновского — в качестве ферросплава.
На следующий год по моему плану должно быть произведено всего около трёхсот тракторов…
Даже если в реале получится меньше — ничего страшного!
Весь следующий год, по моему плану — уйдёт на «раскачку». Все усилия будут приложены: во-первых на электрификацию, во-вторых на транспорт — сеть ж/д дорог промышленного объединения, должна быть перешита под стандартную узкоколейную колею.
* * *
Зимой, жизнь в российской глубинке как бы замедляется — есть время вдоволь посидеть за перенесённым в тёплый дом компом, порыться в завалах своего «послезнания» на его «жестяке», проанализировать уже свершённое и сделать наметки на ближайшее будущее.
Конечно, «Первый пятилетний план развития Ульяновска» — первым пятилетним планом, я от него не отказываюсь…
Но не в этом дело — это уже отошло на второй план!
Я, сперва посомневавшись, а затем набравшись смелости-наглости — строю свою «Корпорацию», свою «промышленную империю»… Причём, слово «свою» — надо читать-понимать в контексте: «свою Родину», «свою страну».
И никак иначе!
Слишком пафосно звучит?
ДА ПОФИГ!!!
Сказать по правде и, в голову такое не могло прийти, пока не осознал, что происходит-получается как бы самой собой — с кооперативом «Красный рассвет» и его артелями. Осознать-понять такое способен лишь человек 21 века — да и то далеко не каждый.
Однако, начну несколько издалека.
Может забыл сказать, или не посчитал нужным сказать раньше: народ — который я застал в двадцатых годах, это вовсе не тот советский народ — среди которого вырос-прожил последние десятилетия двадцатого века. И, тем более это не тот «хавающий электорат» — который покинул в двадцатые же годы двадцать первого.
Это — как земля и небо!
Я, сперва даже подумал — в какую-то параллельную вселенную попал.
Конечно, как гов…но — которое всегда плавает сверху, первым делом бросаются в глаза отрицательные черты нашего народа, из которых на первом месте конечно же пьянство и алкоголизм: порядка восьмидесяти процентов всего трудоспособного (и частично — нетрудоспособного по причине малолетства) городского населения. Хулиганы, не скрывающие своего пристрастия гомосеки, проститутки, морфинисты, кокаинисты…
Тупые менты, не могущие связать два слова в протоколе!
Воровство всего и вся — ставшее какой-то национальной манией, нечистоплотность физическая и моральная, всеобщий пофигизм… То и дело, хватался за свою лысую голову:
— Твою ж, мать… Куда я попал⁈
В деревне народ не лучше. Их крестьяне — это не наши румяно-упитанные, добродушные колхознички. Эти, за редким исключением — такое непроходимо-тупое жлобьё… То и дело, я спрашивал себя, причём — очень часто вслух:
— И это — мои предки⁈ Уж лучше я был бы круглой сиротой, «Иваном» — не помнящим родства!
Особенно, меня бесила тупая, но самоуверенно-напыщенная болтовня хроноаборигенов по любому поводу — их напрямую не касающегося и, доводили до белого каления — чуть ли не ежедневные митинги об международном положении.
Иногда, просто опускались руки при виде всего этого:
— Бля… Уверен: вы и 22 июня 1941 года — вот так же митинговали: воевать вам или ждать — когда мировой пролетариат восстанет. И чё я с вами, полудурками, связался⁈
Слегка в сердцах утрирую, конечно…
Одно радует: «попал» я не в какую-нибудь Москву, а в полу-сельскую местность
