АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 4 (Часть XI) - Антон Тутынин
— Работаем быстро. Молча. Убиваем всё, что имеет признаки активной агрессии.
— И людей? — прогудел Мегор.
— Если он грабят, убивают и насилуют безоружных, то да. Внимание… переход!
В уши всем тотчас ворвалась какофония свирепой уличной бойни, а картинка вокруг тотчас сменилась на горящие окна и закопчённые стены.
— Э-ах… как же я по этому скучал… Я работаю сверху! — и белая штурмовая броня субкосмического класса, прихваченная из прошлого мира, тотчас взревела бортовыми ионными двигателями, вознеся моё тело высоко в небо над городом.
Глава 6
Я поднимался в небо не просто так — с высоты моё оружие будет бить с максимально возможной эффективностью. Ближний бой возьмёт на себя Зуриэль, прикрывать от массовых атак и тяжёлой техники будет Мегор, Тифа же и вовсе была на подхвате, как универсальный боец. А я в этот раз взял на себя роль снайпера. И не просто так — на это была причина. Только я из всех троих работал с новыми ускорителями массы, созданными для новой императорской армии прошлого мира!
Изначально, такие винтовки были невозможны по причине высоких энергетических затрат на каждый выстрел. Так что даже с учётом сверхпроводников и современных микрореакторов того мира, эффективность ручных рельсотронов была сомнительна. Не говоря уже про их ненормальные размеры.
Так что использовалась эта технология лишь на стационарных установках да на тяжёлой технике. Максимум пехота владела винтовками системы Гаусса (земной вариант названия), где вместо прогрессивного эффекта «силы Ампера» снаряд разгонялся простыми магнитными полями. Да, внедрение установок обнуления массы в такие пушки подняло их эффективность до невероятных параметров, ведь когда масса стремится к нолю, то и ускорение невероятно повышается. Но магнитные поля имели уже свои собственные ограничения по ускорению массы, так что новое оружие быстро упёрлось в свой новый потолок.
А вот рельсотроны напротив, раскрылись заново! Ведь обнуление массы многократно снижало затраты как на ускорение массы, так и стоимость самих снарядов. Почему? Всё просто. Снаряд рельсотрона обязан иметь максимальную проводимость тока, в идеале быть сверхпроводником, дабы сила Ампера работала с максимальной эффективностью. Отчего стрелять такими снарядами становилось весьма и весьма дорого. Теперь же хватало только внешнего покрытия из сверхпроводника, либо и вовсе применялись композитные снаряды, где основная часть снаряда представляла собой молекулярный сплав, в сорок раз плотнее вольфрама, а задняя, разгонная часть создавалась из слоя сверхпроводника. Что раз в десять удешевляло стоимость крупного калибра, да и пробивные возможности такой болванки увеличивались многократно.
Не говоря уже о возможности применения в таких орудиях ядерных фугасов, детонировавших просто за счёт энергии столкновения с целью. Никакой электроники, никаких детонаторов! Просто изотопы, в виде цилиндра внутри, а в конце скорость и энергия столкновения делали всё сами.
И вот, я держал в руках первый прототип такого пехотного рельсотрона в своих руках, способного ускорить небольшую круглую пулю диаметром в три миллиметра до субсветовых скоростей. Пулю, созданную из красного молекулярного сплава, и покрытую сверхпроводником, которая при своих малых размерах весила целых десять с копейками грамм! Мало? Ну как сказать. При половине скорости света даже такая масса становилась бесконечно опасной, способной пробить всё что угодно. И что было действительно важно, красный молекулярный сплав не детонировал из-за ядерных реакций при столкновении, а просто распадался на отдельные атомы! Отчего выстрелы из такой винтовки не несли смертельной опасности для самого стрелка, чем не могли похвастаться пули из обычных металлических сплавов. Те нет-нет, да вступали в цепные реакции с материей. Не так регулярно как изотопные снаряды, но всё равно это было чертовски опасно! Выстрелил ты во врага, а крохотная пуля возьми да приведи к взрыву мощностью в пару тонн тратила.
Надо оно кому? Ну, вот и мне не надо. Так что выбор был очевиден — только красный молекулярный сплав, созданный специально для бронебойных орудий космических кораблей!
— Ну чего, начнём потихоньку?.. — даже голосовые команды мне были больше не нужны для управления бронёй. Наниты в моём мозгу уже создали устойчивые электронные цепи, имитируя нейро-импланты прошлого мира, что позволяло мне напрямую подключиться к системам брони и управлять ею с помощью мысли и рефлексов. Всё, что я видел, слышал, чувствовал, проходило теперь через двойное восприятие — моё собственные и через сенсоры самой брони. Так что я мог налету определить, сколько людей находится в радиусе километра, различал их подсвеченные силуэты даже в кромешной темноте, а слабые места техники моментально переставали быть для меня секретом, стоило только броне провести их сканирование.
Я знал, сколько находится вокруг техники, какого она класса, сколько среди неё высокоэнергетических объектов, и как часто и в каком направлении гаснут жизненные показатели потенциальных целей. А небо вокруг я и вовсе мог ощущать на десятки километров вокруг, практически кожей чувствуя направление до ближайшей воздушной цели! И даже чужое сканирование в моём отношении ощущалось как чужое пристальное внимание, визуализированное в форме волнообразной ряби.
Вскинув свой рельсотрон, выполненный в форме снайперской винтовки, я перевёл свои доспехи в режим автономной корректировки траектории, для точной стрельбы. Чем намертво закрепил своё положение на одном месте и перевёл свои конечности в автономный режим.
Следом мой разум через броню подключился к прицелу «рельсы», выведя отдельное прицельное окно в уголке поля моего зрения, а механические приводы брони с точностью до сотой миллиметра начали корректировать направление дула винтовки, автоматически отслеживая положение отмеченных моим разумом целей. Вся техника вокруг меня превратилась в единый искусственный организм, чётко контролируемый моим мозгом!
Саму же винтовку я подключил к энергосистеме брони, используя сверхпроводимый бронированный кабель, что позволило не беспокоиться о заряде энергии в родном конденсаторе винтовки. Подготовка к максимальному выстрелу теперь занимала всего пару секунд!
И теперь только сами шарики из оружейного сплава ограничивали число моих выстрелов. Пятьдесят штук на один магазин! Сменных же у меня было ещё восемь таких магазинов, спрятанных в специальном отсеке брони. Всего четыре с половиной сотни выстрелов! А потом снова придётся идти в арсенал.
