Калгари 88. Том 2 - Arladaar
— Ты очень уверенно и грамотно говоришь для твоего возраста! — ещё больше удивился Войцеховский. — И очень разумно, надо признать…
Арина хотела было сказать, что дискриминация по возрасту называется «эйджизм», и недопустима ни в коем случае, но вовремя прикусила язык. Похоже, детей и подростков здесь считали простыми и недалёкими.
— Люда, а если случится так, что ты выиграешь первенство города, сможешь ты навязать борьбу фигуристкам Свердловска? — коварно спросил Войцеховский. — Как ты оцениваешь свои силы?
— Я дам бой кому бы то ни было, — спокойно ответила Арина. — Без оглядки на титулы и заслуги. А сейчас извините, мне надо идти. У меня трудный день. До свиданья.
Помахав рукой, Арина отправилась искать Левковцева, оставив журналистов в большом смятении. Им ещё не доводилось видеть, как девочка-подросток заканчивает разговор по своей воле, да ещё так мастерски берёт инициативу в свои руки.
— И что вы обо всём этом думаете, дорогие коллеги? — удивлённо спросил Войцеховский у раскрывших рот товарищей.
— А что тут думать, Войц! — громко рассмеялся Журанков. — Тебя отшила простая девчонка четырнадцати лет. Тебя, мэтра свердловской журналистики, бравшего интервью у руководителей партии и передовиков производства. И которые в рот тебе смотрели, ожидая вопросов. А Люда Хмельницкая… Это уникум. У ней большое будущее, вот помяните мои слова.
— Почему ты так думаешь? — заинтересованно спросил Войцеховский, которого друзья и коллеги по перу называли по-свойски «Войц».
— Она очень уверена в своих целях. И наверняка знает, как достичь их. И это её спокойное хладнокровие… Такое ощущение, что она привыкла выступать перед огромными аудиториями и давать сотни интервью. Я не могу точно назвать чувство, исходящее от неё. И даже знаю причины этой трудности. Все слова, которыми я хочу описать Хмельницкую, относятся к взрослым, умудрённым жизненным опытом людям.
— И тут Остапа понесло! — рассмеялся Войцеховский. — Дружище, ты бредишь, чёрт возьми! Хватит на сегодня работы. В «Ленинграде» ужинать будем? Я столик забронировал.
Весело переговариваясь, журналисты отправились в ресторан. Арина направилась искать Левковцева. Провести вечером последний контрольный прокат. В просторечии «пан или пропал».
Глава 12
Тройной лутц
Тренер первой категории Левковцев Владислав Сергеевич сидел в тренерской и отдыхал от трудов праведных, достав из сейфа неприкосновенный запас. На столе — початая бутылка армянского «Юбилейного» и пузатая коньячная рюмка. Наконец-то короткая минутка отдыха перед завтрашней вакханалией. И, как назло, её нарушил громкий стук в дверь. Допинг не успел попасть в организм. Из приоткрывшейся двери высунулась голова с чёрными волнистыми локонами, блестящими зелёными глазами и свежим красивым личиком.
— Эмм… Можно?
Хмельницкая! Причём сначала постучала, сразу же открыла дверь, сунула голову и только потом спросила, можно или нет войти. Красота! И укорить нечем, что стучаться надо — ведь стучала же!
— Люда, чего тебе? — недовольно спросил Левковцев, устало вставая с кресла и пряча бутылку с рюмкой обратно в сейф. Арина внимательно наблюдала за этими нехитрыми манипуляциями.
— Ты что домой не едешь? Тебе отдыхать надо! — с внушением сказал тренер.
— Я хотела бы потренироваться! — напористо заявила Арина, не обращая внимания, что нарушила уединение наставника. — Прямо сейчас!
— Люда, я понимаю, ты сейчас звезда местного масштаба, и в связи с этим в голове гуляет некая эйфория, однако скажи: какие тренировки? — с недоумением спросил тренер. — Все тренировки закончены! Сейчас гораздо важнее не потерять то, что есть. Например, не свалиться и не сломать ногу.
— Вы видели мой стартовый номер? — всё так же напористо спросила Арина, встав перед Левковцевым в позе «руки в боки». — Я проиграю старт! Судьи меня притопят сразу же! И Марине достаточно откатать без ошибок, хоть как криво, чтоб выиграть!
— А тебя это расстроит? — устало спросил Левковцев, начиная расхаживать по кабинету, глядя то на Арину, то в пол.
— Да, меня это расстроит! — решительно заявила Арина. — Моя цель окажется отодвинута ещё на год. И результат этого года тоже неочевиден. Я хочу решить проблему здесь и сейчас.
— Но я не могу повлиять на судей… Что ты от меня хочешь? Тренировки? Какие тренировки могут помочь тебе?
— Я хочу прыгнуть тройной лутц! — заявила Арина. — И я его прыгну! Тогда я обойду Соколовскую в технической части!
Левковцев изумлённо посмотрел на Арину, думая, шутит она или нет. По виду нет. Выглядит решительно.
— Ты хочешь научиться самому сложному тройному прыжку за пару часов? Я правильно понял? — раздражённо спросил Левковцев. — Мне любопытно было бы посмотреть, как ты это будешь делать, если я сам не знаю такого способа. Вернее, я знаю, но только один — месяцы и годы тренировок. Тебя, к слову, в больницу недавно увозили после такого эксперимента.
— Это была ошибка! — соврала Арина. — Неверное использование природных данных. Сейчас всё будет нормально, вот увидите! Владислав Сергеич! Ну пожалуйста!
— Хорошо, — подумав, согласился Левковцев. — У тебя три попытки на удочке. После трёх неудач сворачиваем тренировку. Готовься. Иди на лёд.
Арина в раздевалке осмотрела лезвия коньков. Тройной прыжок — это уже серьезно, и заточка требовалась получше. Но вроде и сейчас ребра нормальные. При исполнении фигур никаких неточностей не ощущалось. Надев коньки, тщательно завязала шнурки и сунула концы под язычок ботинка.
В коридоре уже никого не было, и Арина в гордом одиночестве отправилась на каток. Блестящая, как зеркало, поверхность льда так и манила оставить на ней росчерки своих следов. Положив чехлы на бортик, Арина ступила в калитку. Тренировка последней надежды. Хихикнула от пафосности этого выражения и пошла на разгон. Разогрелась, сделав несколько одинарных прыжков. Потом перешла на двойные. Сальхов, тулуп, риттбергер, и вот наконец-то двойной лутц. Получился идеально. Теперь осталось только скрутить ещё один оборот и сделать тройной. Правда, был один нюанс. Разница между двойным и тройным прыжком примерно такая же, как между «Жигулями» и «Мерседесом». И в стоимости, и в сложности исполнения.
… Бронгауз неспеша прокатывается на коньках туда-сюда перед стоящей у бортика Ариной, только-только перешедшей к нему. Проводит нечто вроде импровизированной лекции.
— Во время тройного прыжка скорость вращения фигуриста — пять
