Ходок (СИ) - Василий Седой
Происходящее в дальнейшем описать сложно. Попал, как кур в ощип, и все прошло, как в тумане. Обнимаюсь с детьми, всей гурьбой идём домой, меня изрядно потряхивает то ли от холода, то ли от волнения. Через несколько минут уже слушаю ворчание жены и лекцию тети Шуры. Потом меня, можно сказать, одновременно кормят, купают, расспрашивают и сами рассказывают. Голова закружилась. Только добрый стакан живительной влаги, выпитый под укоризненным взглядом жены, немного привёл меня в чувства. Пока топилась баня, я успел узнать все новости, рассказать, не вдаваясь в подробности, о своих похождениях и расслабившись, слегка захмелеть.
Под ахи женщин и завистливые взгляды друзей раздал родным подарки. Сделал себе отметку, что в следующий раз и про друзей с другими родственниками надо помнить. Друзья завидовали не драгоценностям, подаренным мною моим красавицам, а оружию, доставшемуся сыновьям. Я притащил пацанам из прошлого настоящие револьверы и патронов прихватил приличное количество. Жена на такие подарки окрысилась, пацаны обрадовались, а мужики, как уже говорил, обзавидовались.
Что ни говори, а дом он, наверное, и в Африке дом. В баньке расслабился напрочь, и только, когда находился под веником, меня полностью отпустило напряжение. Пришло понимание, что на некоторое время все закончилось.
После бани, одевая чистую одежду, я обратил внимание, что она на мне слишком уж свободно висит:
— Похудел я что ли?
Не стал заострять на этом внимание. Собравшись вместе с друзьями, направился в дом, где нас ждал накрытый стол.
Народу подтянулось до хрена и больше. Тут были и родственники со всей деревни, и семьи друзей вместе с друзьями, соседи, председатель. Да много кто. Разместиться получилось с трудом.
Гуляли до полуночи. У меня даже язык заболел отвечать на уйму вопросов о моих похождениях.
На грудь принял прилично. Поэтому на следующий день сильно удивился, когда вскочил ни свет — ни заря, бодрый, жизнерадостный, полный энергии, плещущей через край.
Мне сразу пришла мысль о полученных бонусах и их влиянии на организм. Чувствовал себя я и правда прекрасно.
Мои все ещё спали, а я, занявшись делами по хозяйству, попутно начал обдумывать информацию, рассказанную вчера родными и близкими о происходящем в мире. А поразмыслить было о чем. Несмотря на появление анклавов, связь, интернет-телевидение, все работало, как и раньше. Информационного голода народ не испытывал. В деревнях, подобных нашей, с появлением анклавов, по сути, ничего не изменилось. Разве, что магазина теперь считай нет, да с топливом для транспорта появилась проблема. И то, как я понял, временная. Что-то там химичат мужики, собираясь получить это самое топливо из деревяшек. Я не разбираюсь в этом, поэтому и не скажу точно, что они там задумали. Но это ладно. В деревнях все хорошо, а вот в городах, наоборот, наступила большая такая, плотная жопа. Конечно, всех подробностей происходящего нам не узнать, но и от того, что попадает в сеть, реально стынет кровь. Содом и Гоморра, по-другому происходящее не назвать. Там творится жуть жуткая. Грабежи, убийства, полный беспредел, и все это на фоне абсолютного недоверия людей властям. Тоже ведь проблема, как не крути. Мало, кто станет доверять людям, практически отправившим планету в топку ядерной войны. Это в нашей деревне народу пофиг на любую власть. Как жили, так и дальше жить будут. А в городах все по-другому.
Яйцеголовой табуретке, который оказался депутатом областной думы, крепко повезло, что он оказался рядом с нашим селением во время появления анклавов. Не факт, что, оставшись в городе, у него был бы шанс выжить. Правда, у нас ему будет нелегко. Народ пока до конца не успел проникнуться изменившимися обстоятельствами, поэтому пока его и кормят. Да и жильём обеспечили. Но я не думаю, что это надолго. У нас не любят всяких бездельников и тунеядцев. А он ещё и командовать, как мне рассказали, рвётся. Быстро осадят и пристроят к делу, или с голоду сдохнет. Смотря как себя поведёт.
Работа спорилась, а душа радовалась занятиям привычным делом. Думалось легко. Вытекающие из этих размышлений выводы совершенно не напрягали. Пока рано паниковать. Чтобы случились значимые изменения в нашей жизни, наверное, мне раз сто надо совершить путешествия в прошлое. Это не просто, и очень быстро не произойдёт, если я не погибну раньше. Да и изменится все до неузнаваемости к тому времени. Думаю, что лет через десять — это будет уже совершенно другая планета, не похожая на себя прежнюю. Хрен его знает, какими способностями наделили инопланетяне ходоков. Вдруг они начнут становиться суперменами и строить свои мини государства? Это мне вся эта лабуда не интересна, а люди ведь разные бывают.
Мои размышления прервал Кора, который был хоть и со слегка заплывшим лицом после вчерашних посиделок, но довольно бодрым. Он ещё с улицы начал орать:
— Санек, пошли к хреновине, там сейчас будем решать, что делать со снарядами.
Вот ещё проблема! Вагон, который мне удалось притащить из прошлого, оказался битком набит сто пятидесятимиллиметровыми гаубичными снарядами. Понятно, что они нам здесь и нафиг не нужны, но не выкидывать же?
На крик Коры выглянула жена, уже давно вставшая и суетящаяся на кухне. Она улыбнулась, кивнула головой, здороваясь с другом и произнесла нараспев:
— Да иди, чего уж. Покажись людям.
Вот умеет она. Вроде бы ничего такого не сказала, а куда-то идти совсем не хочется. Наоборот, появляются мысли о непотребном. Первое время я вёлся на эти её разводы, потом научился с ними бороться. Вот и сейчас я понимающе улыбнулся, утвердительно кивнул головой и потопал на улицу, напоследок услышав от жены тихое чертыханье, в котором почудилось упоминание Коры вместе со снарядами.
Народу возле стеллы, которую уже успели перекрестить в хреновину, собралось довольно приличное количество. Был здесь и депутат-табуретка вместе с молодыми ментами. Он как раз что-то вещал, когда мы подошли. Оказывается, он предлагает перетащить вагон на окраину леса и оставить его там до лучших времен. Как по мне, это не очень хорошее предложение. При таком раскладе, придётся отвлекать людей от дел, организовывать охрану от вездесущих детей. Гораздо проще взорвать их и не париться, или в болоте утопить. Можно, на крайний случай, вытопить из них взрывчатку, взорвать её, а металл, из которого изготовлены корпуса, пустить в дело. Кора вообще предложил при помощи этих боеприпасов рыбу глушить. Кора, он такой. Если надо что-то разрушить, он впереди планеты всей.
Разумное предложение высказал Сепа,
