Я Распутин. Книга 4 - Алексей Викторович Вязовский
Две недели я сновал между Перемышлем, Львовом, Волочиском и Ровно, расталкивая и проталкивая эшелоны. Главной проблемой стало даже не сто пятьдесят тысяч пленных, их-то на крайний случай можно гнать в тыл и пешим порядком, а неготовность родного МПС к массовым перевозкам через линию перемены колеи. В мирное время с пассажирскими поездами вообще не заморачивались подавали к платформе сразу два поезда, с широкой и узкой колеей, публика попросту пересаживалась, носильщики перекидывали багаж и все, никакой смены тележек. А тут… снаряды, патроны, продовольствие, военное снабжение, раненые, трофеи, пленные, лошади, бензин для автоотрядов. И все срочно и в первую голову.
Выдрал из МПС рабочих-железнодорожников, сформировал временные бригады по смене тележек, поставил над ними старшими обуховских инженеров, так и ехавших со мной, одного в Бродах, другого в Волочиске, в общем, с молотком и чьей-то матерью узкое место немножечко расшили.
* * *
Я было выдохнул, но меня настигла шифротелеграмма от Палицына — служба военных перевозок умудрилась устроить затык вокруг Ивангородской крепости. И что же мне, всю жизнь по этой чугунке мотаться? Прям как красноармейцу Сухову. Того, правда больше по пустыням мотыляло.
Помчал в объезд, через Здолбунов, одно счастье, что в Ивангороде колея русская. И на бронепоезде — Брусилов заверил меня, что бепо тут делать уже нечего, не крепость же обратно в пригодное для обороны состояние приводить? Жаль, нельзя пленных использовать, слишком близко к фронту и оттого опасно, а так бы месяца за два нарыли вокруг солидный укрепрайон, да с привезенной мной тяжелой артиллерией, хрен сковырнешь.
Едва успели переставить тележки, как пришла новая телеграмма — срочно, еще срочнее, срочно, насколько возможно! Немцы, естественно, вынуждены были отреагировать на такой провал австрийцев и уже с начала июня, когда наступление уперлось в Перемышль, разведка сообщала о концентрации резервных частей в районе Ченстоховы, а теперь подтвердилось, что там Гинденбург срочно формирует 9-ю армию. И никакой другой задачи у такого крупного объединения не просматривалось, кроме как ударить на Сандомир, во фланг 4-й армии барона Зальца и тем самым деблокировать Перемышль. А там «фланг» — одно название, пустое место без войск, только кое-где на живую нитку опорные пункты. Так что счет пошел на часы — кто успеет, немцы ли закончить сосредоточение и ударить, или мы создать резервы с опорой на Ивангород.
Вот там и бурлило — войска, снабжение и… эскадра тяжелых бомбардировщиков Сикорского. Аэродром в Ивангороде построили года три тому назад, как только появились первые самолеты-разведчики, сейчас его расширили и усилили охрану.
Первый тяжелый бомбер, созданный год тому назад, из подхалимажа назвали «Александр III». Николай, разумеется, такому вниманию к памяти родителя обрадовался, взял авиазавод под высочайшее покровительство, что в свою очередь обеспечило бесперебойное снабжение и первые заказы. Как раз в тот момент, когда случалась чехарда с военным министром, так что с подхалимажем мы все сделали правильно.
Более того, покровительство свое он распространил и на первую эскадрилью, названную тоже в память о его отце. А самолеты наименовали в честь русских богатырей — «Илья Муромец», «Добрыня Никитич», «Алеша Попович», «Святогор», «Микула Селянинович», «Вольга»…
И вот я стою у здоровенного крыла АЛ-3 — не «Боинг», конечно, но по нынешним временам самолет огромный. Это уже четвертая модель с начала разработки, пятьсот кило бомб берет легко. Четыре движка по сто пятьдесят лошадей, экипаж пять человек. Скорость сто тридцать пять километров в час — это больше, чем у австрийских «Таубе» и даже новейшего Fokker M5! Немцы и те перегнать не могут, песня, а не самолет!
— … по вашему совету от пушки отказались, наверх вынесли два пулемета, передний и задний, — рядом нервничает Сикорский, размахивает руками, показывая свою гордость. — Еще два смотрят вниз, в хвосте и в носу.
Я знакомлюсь с летчиками, пытаюсь запомнить череду имен и фамилий — Алехнович, Спирин, Машкеев, Башко… Пилотов много — на аэродром пригнали аж 10 бомбардировщиков. Их которых, правда, полностью готовы только шесть. Но и это огромная сила. Которую надо очень по-умному использовать.
— … не хватает 14-ти пудовых бомб — сподвижник Сикорского, генерал-майор Шидловский, начальник бомбардировочной эскадры, тоже пользуется случаем и вываливает на меня проблемы — Почти только одни 5-ти пудовые.
— Нам пока не укрепления бомбить, а колонны на марше, — вовремя останавливает его поползновения прибывший одновременно со мной адъютант барона Зальца. — Побольше легких бомб, стрелок и так далее. А там и тяжелые подвезем.
Командование решило выдвинуть первые резервы на Радом — немцы нам во фланг, мы им и так далее. Стратегия-с. И тут же припахали меня, поскольку никаких больше радиостанций под рукой не имелось, кроме той, что на бронепоезде. А пользу от мгновенной передачи сообщений генералы уже распробовали, тем более в условиях маневренной войны, когда обстановка меняется ежеминутно. Вот мы и двинулись вдоль железной дороги — бепо, кавалерийская дивизия, три полка пехоты.
А сукин сын Гинденбург свои погоны не зря носил, предвидел такой поворот и выслал как раз в сторону Радома заслон, в который мы и вписались. И принял я боевое крещение под узловой станцией Скаржиско…
Ну как крещение — забился в угол, чтобы не мешать, пока экипаж бронепоезда воевал, да так, что вентиляторы не справлялись. Дым от пушек, пороховая гарь, пулеметы трещат, пару болванок и по нам прилетело, к счастью, по касательной. Паровоз туда-сюда поезд таскает, а я не знаю, куда приткнуться, вот такой вот героический воин. Но командир бепо нашел мне дело — в минуту затишья до нас добрались казаки-разведчики, вернувшиеся из поиска и принесли данные о противнике, вот меня и засадили помогать радисту. И как оказалось, не зря, Шидловский что-то заартачился, пришлось голосом и прямым текстом требовать налета на немецкие колонны, шедшие на восток.
Через час, когда бронепоезд оттянулся по сандомирской ветке в лесок, в открытый люк донесся тяжелый гул. Все, кто мог высыпали на открытые площадки и насыпь вокруг поезда посмотреть на это эпическое зрелище — от Радома шла семерка бомбардировщиков. Семерка, поскольку успели поставить «на крыло» еще один самолет. Довелось увидеть даже воздушный бой — сбоку налетела парочка аэропланов с крестами, но огнем трех машин одного под радостные крики зрителей сбили и он воткнулся в землю на окраине Скаржиско,
