Восход двойного солнца - Александр Ярославцев
Сделав маленький экскурс в историю, Леонид Александрович не только развил кругозор своих подчиненных, но и протестировал свою память.
– А теперь доложите, где какие силы врага нам противостоят.
– Промежуток от берега моря до Торнпака силами около трех батальонов занимают шотландцы, валлийцы и поляки. Правее их, на отрезке Кубергет и Коберфьето находятся два батальона канадцев и англичан, а также около трех роты норвежцев. Норгов, возможно, меньше, но ненамного. Оборону у Реурбергет держат немецкие егеря, общей численностью около двух рот. Сколько сил находится в резерве у противника, точно неизвестно. Предположительно не меньше трех батальонов со вспомогательными силами. Точных сведений не имеем, из-за невозможности взять «языка» в эти дивные белые ночи. Наши разведчики дважды пытались приблизиться к передовой неприятеля, и каждый раз были им обнаружены.
– Да, негусто. А откуда вы так точно знаете, что у моря стоят шотландцы, а под Кубергетом находятся канадцы? По данным радиоперехвата?
– Никак нет, товарищ маршал. По данным визуального наблюдения. Оказывается, среди подопечных генерала Гагена нет единства. Каждая часть стремится идентифицировать себя, и под британским флагом над позициями обязательно вывешивает свой флаг. Особенно в этом преуспели поляки и норвежцы. Над их позициями британских флагов крайне мало.
– А у немцев что, свастика под британским флагом развевается? Интересное сочетание.
– Нет, у немцев нет знамени. Об их присутствии у Реурбергет рассказали два сбежавших дезертира. Уверяют, что мобилизованные рабочие всегда сочувствовали коммунистам. Ими особый отдел занимался, но ничего подозрительного не выявил.
– То, что обратили внимание на знамена, хорошо, но по большому счету все это может быть хорошо организованной дезинформацией. Немцы большие мастера на такие дела, да и англичане никогда не отставали в подобных вещах. Для подтверждения информации всегда нужны данные радиоперехвата, вместе с данными воздушной разведки. Только тогда можно с уверенностью утверждать, что перед тобой находятся именно те части, а не другие.
Говоров говорил своим подчиненным степенно, неторопливо. Если бы на нем не было военной формы, то его можно было принять за школьного учителя, излагающего ученикам очередную тему урока.
– Что вы можете сказать относительно намерения штаба наступать на участке Кубергет – Коберфьето?
– Мне представляется, товарищ маршал, что это не совсем верное решение. Мало того что мы не завершили полного сосредоточения своих сил, но и выбрали самое трудное направление. Как я уже докладывал, здесь у противника плотный артиллерийский заслон. Но даже если мы возьмем первую линию обороны, то впереди нас ждет вторая линия, построенная по аналогичной схеме. При штурме этого участка мы понесем большие потери, чем при прорыве со стороны моря.
– Там, где со всех сторон простреливается каждый метр. Там, где подступы к своим позициям враг надежно прикрыл минными полями и имеет огневую поддержку своих кораблей. Там, по вашему мнению, мы понесем меньше потерь?
– Потери будут всегда, товарищ маршал. Да, враг явно ждет нашего наступления со стороны моря. Однако мы в состоянии огнем своей артиллерии уменьшить число огневых точек врага, чем серьезно поможем наступающей пехоте. Что касается поддержки противника со стороны моря, то здесь нам потребуется поддержка авиации. Англичане очень чувствительны к ударам по кораблям с воздуха. Наверняка, попав под огонь, они отведут от берега свои суда.
– Или вызовут на подмогу свои самолеты, и тогда отогнанные корабли вернутся. Хорошо, что здесь у англичан нет авианосцев. Тогда бы они имели полное превосходство в воздухе, а так паритет. Учитывая количество самолетов, которыми мы располагаем, и время подлета с аэродромов. Значит, вы предлагаете ударить по врагу всеми силами и попытаться проскочить в узкую щель, до возвращения кораблей врага. Так?
– Совершенно верно, товарищ маршал. При таком положении дел есть определенный шанс прорвать оборону, – уверенно заявил Полынин.
– Шанс, конечно, есть, но при этом пожертвовать всеми людскими резервами и боеприпасами. Вы учтите, Сергей Сергеевич, что британцам проще и легче перебрасывать снаряды и людей по морю, чем нам все это везти по суше. Нарушить их морские перевозки мы не в силах. Англичане прочно прикрыли морские подступы к Нарвику эсминцами и сторожевиками. Тромсё не пригоден для стоянки наших подлодок, а нашего героя, потопившего «короля», так отделали, что он едва дополз до Гамбурга. Вот такое положение, товарищ комдив. Так где лучше наступать? Со стороны моря или в центре обороны врага? – спросил маршал.
Полынин немного задумался, а затем выдохнул:
– Со стороны моря, товарищ маршал.
– Точно со стороны моря? А может, все же у Кубергета? – допытывался Говоров.
– Нет, товарищ маршал. Там две сплошные линии огня, а здесь один удар – и ты вышел в тыл всей группировке врага. Если все получится, мы потеряем на побережье меньше людей, чем при штурме горных склонов.
Говоров внимательно посмотрел на карту, как бы оценивая выводы, приведенные Полыниным, помолчал, а затем хитро улыбнулся.
– Это хорошо. Очень хорошо, что вы мыслите точно так же, как и англичане. В сороковом они взяли Нарвик ударом со стороны моря и теперь там же ожидают главный удар. Не будем их разочаровывать. На побережье мы проведем разведку боем, а наступать мы все же будем через так нелюбимый вами Кубергет, Сергей Сергеевич.
Полынин удивленно переглянулся с начштабом, но промолчал, ожидая разъяснений от командующего, и не ошибся. Готовя наступление, Говоров всегда придерживался суворовского завета о том, что во время боя каждый солдат должен был знать свой маневр. Решение бросать людей в бой силою своего приказа маршал глубоко презирал, считая, что чем лучше и точнее командир будет понимать свою задачу, то тем лучше он с ней справится.
– Противник действует сугубо по стандартам, считая, что лучше всего наступать там, где удобно. Вот на этот крючок мы его и поймаем. Пусть считает направлением нашего главного удара свой левый фланг, а наступление на Кубергет отвлекающим маневром. За один час мы должны взломать оборону противника, пока генерал Гаген разберется, что к чему. Знаю, возможны большие потери, но мы постараемся их максимально снизить за счет контрбатарейной борьбы. Мною лично определены места дислокации батарей, откуда они смогут наиболее эффективно вести огонь по противнику. Повторяю, в направлении Эльдерстрома мы ведем разведку боем, но она должна быть убедительной, чтобы продержать противника в неведении наших подлинных намерений как можно дольше.
– Извините, товарищ маршал, но вы ничего не сказали о нашем левом фланге, Реурбергете. Там тоже будет нанесен отвлекающий удар? – задал вопрос начштаба.
– Для проведения полномасштабного наступления в этом районе у нас нет сил, да и в
