Мой адрес — Советский Союз! Книга вторая - Геннадий Борисович Марченко
Выбор был приличный. «Смоленск», «Кристалл», «Ока», «ЗиЛ», «Минск», «Бирюса», «Север», «Днепр», «Наст»… На базе всё есть, а в магазинах шаром покати, вот почему так? Хе, вот и «Саратов», правда, чуть более продвинутая модель, нежели стоит дома у моих родителей. Эх, жаль, с импортом беда, нет никаких «Розенлёвов». После долгого и мучительного выбора сошлись на холодильнике «Минск-5». Самая новая модель минского завода, как прояснила кладовщица, заведовавшая ещё и холодильниками. Выпускается по французской лицензии, имеет полки со сменной высотой установки, а дверка открывается с помощью специальной педали. А вместо применявшегося ранее на советских моделях резинового уплотнителя, что позволяло закрывать дверку только с помощью ручки-замка, на этой модели стоял уплотнитель магнитный. И вообще эта модель отпускается только по спецзаказам, в свободной продаже пока её не найти реальным не представляется.
Мне понравилось, Полине тоже, не отпугнула даже стоимость — с наценкой Багдасарову выходило четыреста пятьдесят. Но тут она, кстати, вошла во вкус. Присмотрела для дома пылесос «Ракета-7» и утюг производства ГДР. На этом, наконец, наш шопинг завершился.
Двум грузчикам и водителю, которые наши покупки доставили по месту назначения, мы заплатили пятьдесят рублей. Холодильник установили в зале, в углу, на небольшой кухне ему так и не нашлось места. Тут же включили в сеть и загрузили продуктами, перебазировавшимися из ящика на чердаке. А чуть позже и впрямь заявился специалист, в течение часа управился со стиральной машинкой и рассказала. Как ею пользоваться.
Вскоре после моей командировки в магазин за пачкой «Лотоса», которого у нас дома оказалось на донышке, к вящей радости Полины «Husqvarna» весело крутила бельё.
В общем, семейная жизнь без регистрации в ЗАГСе понемногу входила в колею. Я решил, что учёба учёбой, а оформлять наши отношения придётся. Если к лету между нами кошка не пробежит, будут мир да любовь — то сделаю предложение. А потом поедем знакомиться сначала к её, а потом к моим родителям. Во всяком случае, так у нас с Ириной было. Причём её родителям я не очень приглянулся, как потом выяснилось, из-за лёгкой хромоты. Надеюсь, если с Полиной у нас всё сложится, её родня примет меня более благосклонно.
В один из февральских вечеров Полина прибежала домой раскрасневшаяся, с сияющими глазами и улыбкой во весь рот.
— Ты чего такая счастливая, как будто в лотерею «Волгу» выиграла? — с подозрением поинтересовался я.
— Женька, какая «Волга»?! Меня пригласили на работу в Свердловскую областную филармонию!
— О как! А это круто?
Полина слегка смешалась.
— Ну-у, наверное… Но ведь помнишь, я как-то говорила, что хотела бы петь в филармонии? Это ведь и официальная зарплата.
— И большая?
— Поначалу 70 рублей. Но это только ставка, а ещё за каждый концерт рубль-два, а в месяц можно хоть тридцать концертов дать, а то и больше.
— М-да, негусто… А как это воспримет Дорнбуш?
— Я у них не в штате состояла, и выступала с ними не так часто, так что, думаю, как-нибудь переживёт.
— А учёба?
— Переведусь на заочный, у нас это можно… Жень, ты не рад?
— Я рад — когда ты рада. А раз твоя мечта сбылась и ты этому рада — то я тебя полностью в этом поддерживаю.
Она чмокнула меня в щёку.
— Ой, какая я голодная… Вроде и пообедала — у нас там через дорогу от училища отличная пельменная — а всё равно есть охота.
— На солёненькое не тянет? — настороженно спросил я после паузы.
Хрен его знает, вдруг гэдээровские презервативы, которые я покупаю у одного из свердловских барыг, не все качественные.
— Да вроде нет… А ты с чего это спросил? Та-а-ак, — она примостилась рядом со мной на диване, пытливо заглядывая мне в глаза. — Женя, ты что, думаешь, я беременная?
— Кто ж вас, молодых, знает, — попытался обратить я всё в шутку и пропел. — Ты беременна, но это временно…
— Тьфу, дурак, — надула губки Полина. — Женщины всегда чувствуют, когда внутри них зарождается новая жизнь. И уж поверь, я от тебя это не скрою. Если, конечно, это будет наш ребёнок.
— А ты сомневаешься? Надеюсь. Ты не завела себе любовника на стороне?
— Вообще-то мне и тебя одного хватает. Вот когда ты перестанешь меня удовлетворять…
— Что-о! Это я-то перестану?! Не дождёшься! Ну-ка иди сюда!
В общем, до еды моя возлюбленная добралась минут через тридцать. А после того, что я с ней сделал, внутри меня также пробудился зверский аппетит, тем более я ещё не ужинал.
На следующей неделе Полина перевелась на заочный и официально была принята на работу в областную филармонию, став солисткой ВИА «Свердловчанка» взамен прежней, ушедшей в декрет.
— А кто в декрет ушёл, не Лена Преснякова, часом? — поинтересовался я у Полины.
— Не, Иринка Максимова. А кто такая Преснякова, с чего ты спросил?
— Да где-то на афише что ли её имя видел… Забудь.
Я-то помнил, что Владимир Пресняков-старший и его супруга сами были свердловскими и работали в местной филармонии. Насчёт декретного я, конечно, промахнулся — Пресняков-младший появился на свет в 1968 году. Братьев и сестёр у него вроде бы не имелось.
Полина не забыла, и уже на следующий день доложила, что да, работали когда-то в филармонии Владимир и Елена Пресняковы, чья девичья фамилия была Кобзева, но в прошлом году они перебрались в ансамбль Гюлли Чохели, покинув родной Свердловск. Ну и ладно, подумал я, может, когда и пересечёмся на музыкальных просторах.
Ещё неделю спустя ВИА принял участие в сборном концерте коллективов филармонии, где я, сидя во втором ряду рядом с Вадиком и Настей, любовался своей Полинкой. Финальной стала песня «Этот город», после новогоднего «Голубого огонька» полюбившаяся советским телезрителям. И сейчас публика потребовала исполнения песни на бис, что и было музыкантами с готовностью исполнено. Полина, желая сделать мне приятное, напоследок объявила меня как автора песни и заставила подняться, раскланиваясь аплодировавшим зрителям. Нет чтобы предупредить, я бы хоть галстук нацепил.
Потом их коллектив отправился на гастроли по области, за неделю дав полтора десятка концертов в сельских ДК. А пока она гастролировала, позвонил Силантьев, попросил Полину по возвращении перезвонить ему домой, как обычно, вечером.
— А что за срочность, Юрий Васильевич, если не секрет, — поинтересовался я.
— Да какой там секрет… Концерт к 8 марта в Кремлёвском Дворце съездов будем играть, Промыслов[1] захотел услышать Круглову с песней «Этот город». Уверен, что поётся о Москве, ну да его никто в этом и не разубеждал.
— Здо́рово! Правда, как я уже сказал, Полина теперь работает
