Последний министр. Книга 2 (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Замазано, — согласился Александр Дмитриевич.

Вышел Протопопов из подвала явно в приподнятом настроении. Давно он не испытывал такого удовольствия от того, что кого-то пришлось без денег оставить. Ой как давно.

Курлов, завидевший министра и обрадовавшийся, что Александр Дмитриевич цел, тотчас поинтересовался тем, как все прошло.

— Клюнули, Паша, — Министр выдохнул холодный зимний воздух и добавил. — Организуй все так, чтобы все чугуновцы, которые пойдут на дело, были схвачены с поличным.

Глава 13

Год 1917, январь 16, Таврический дворец, Петроград

Без октябрьского переворота 1917 года мы бы не оказались проигравшей стороной в Первой мировой войне. Как следствие, не было бы вовсе Второй мировой войны, не было бы такого мощного раскола с западным миром, не поднялись бы так сильно США.

Владимир Жириновский, лидер ЛДПР

Вернувшись со встречи с Ванькой Чугуном и его бандитами, Протопопов не терял оставшиеся часы по чем зря, хотя время было глубоко за полночь.

Снова душный рабочий кабинет Александра Дмитриевича, снова горячее кофе литрами, и совершенно бесконечные звонки и переговоры, переговоры, переговоры с той целью, чтобы убедиться, что все сработает и завтра (а вернее уже сегодня) министра не будут поджидать неприятные неожиданности.

Гайки, которые были не докручены — докручивались теперь. Решительно и с максимально возможным напором.

Протопопов все это время ощущал этакий лёгкий мандраж. Некоторым такое состояние не шло на пользу и заставляло нервничать, а заодно лишало возможности действовать взвешенно и с холодной головой. Но для Александра Дмитриевича это был настоящий, ни с чем несравнимей кайф, который позволял собраться в кучу и находить силы, которых, казалось бы, уже не имелось. Министр чувствовал, что снова живет, что ему не все равно и это чувство последние несколько недель только лишь усиливалось и обострялось.

Следовало при этом отдать должное своему новому телу, оно блестяще выдерживало обрушившуюся нагрузку и даже и намёка не давало на то, что внутренний ресурс этого организма исчерпан или подходит к концу. Все же прежний министр внутренних дел оказался на удивление крепким малым и несмотря на некоторые вредные привычки, сумел к пятидесяти годам сохранить своё физическое тело в неплохих базовых кондициях.

Однако играть с собственным здоровьем — это как играть с открытым огнём, можно хорошенько обжечься и нарваться чего хуже на пожар. Что до пожара, то тушить его у Протопопова не было времени. Поэтому в начале пятого утра, когда до открытия Думы оставались считанные часы, Александр Дмитриевич буквально заставил себя закончить со всеми оставшимися делами и дать своему телу небольшой перерыв, который оно безусловно заслуживало. Готовиться можно и нужно, но ты никогда не предвидишь всего и вся, а вымотанным и со слипающимися от усталости глазами, есть куда как больший шанс и вероятность попасть впросак и наломать дров, причём подчас на ровном месте. Споткнуться там, где обычно не спотыкаются. Надо учитывать, что Александр Дмитриевич, как опытный спортсмен, умел восстанавливаться в кратчайшие сроки и «выключать» тело, а что не менее важно — мозги, которые чаще всего оказывались истинной причиной накопившейся усталости.

Министр прилёг, как это обычно делал, на пол, постелив сверху простыню. Закрыл глаза и натурально вырубился на пару часиков, чтобы мобилизовать организм накануне решительных действий.

В шесть утра наш герой снова стоял на ногах, открыв глаза безо всяких будильников — биологические часы работали исправно и ни разу до того не подводили. Не подведи и сейчас. Да и спать дольше не выйдет, ведь заседание Государственной Думы планировалось в восемь часов утра на Шпалерной улице в Таврическом дворце, до которого ещё следует доехать.

Заседание определяющее.

Александр Дмитриевич выпил крепкий чай, хорошо так потренировался с весом собственного тела и принял контрастный душ, который поставил его на ноги.

По итогу, после всех предпринятых манипуляций, в начале восьмого он выглядел заметно посвежевшим и воспрявшим.

По другому и быть не могло.

Все приготовления были завершены и на душе сочеталась здоровая уверенность и хороший такой азарт, самый что ни на есть спортивный. Такой бывает, когда ты выходишь на ринг против сильного соперника, а за твоей спиной хороший такой лагерь. Все это в совокупности вселяло в Александра Дмитриевича непоколебимый оптимизм, что задуманное непременно случится должным образом и никак иначе.

В тридцать минут восьмого, минута в минуту, как и было обговорено накануне, прибыл генерал Курлов и сообщил, что броневик, который успел полюбиться, заправлен и подан к подъезду здания министерства внутренних дел.

— Как у вас настроеньице, Александр Дмитриевич? Удалось хоть поспать часок? — спросил Павел Григорьевич.

— Боевое, — заверил министр. — Как у вас, Павел Григорьевич? Повоюем?

— Все готово, — заверил генерал в ответ.

— Ну тогда пожелаем удачи нашему делу!

Долго разговаривать не стали.

Вышли спешно из министерского здания, сели в автомобиль, за рулём которого был Федя.

Выехали тотчас.

В броневик помимо Александра Дмитриевича, Павла Григорьевича, и Феди, поместились и ещё парочку министерских охранников, которых тоже было решено взять с собой.

В дороге никто не говорил лишних слов, все было уже сказано и пересказано накануне ночью по сто раз. Потому каждый знал своё место в предстоящей операции и свою в ней роль. Все были максимально сосредоточены и сконцентрированы.

Несмотря на возобновление сессии Думы после длительного перерыва (связанного якобы с новогодними праздниками, явно затянувшимися), на улице было минимум людей. Все сработало четко, как лучшие швейцарские часы — министру удалось переключить внимание общественности и горожан на совершенно другие темы, стоящие на повестке столичного дня. Такие как деятельность террористической группировки и бойня в ресторане «Кюба», все ещё остававшаяся горящей новостью, а если быть точнее — только-только ей ставшая. С сегодняшнего утра об инциденте в ресторане кричали наперебой все заголовки крупных петроградских газет. И каждая из них публиковала снимок Александра Дмитриевича Протопопова, который стоял весь в сажи, крови и порванной одежде у сгоревшего ресторана «Кюба» и на фоне выносимы оттуда обгоревших трупов. Газетчики безапелляционно утверждали, что министр выбил из террористов все дерьмо.

От того, пропаганда, которая могла быть затеяна радикалами с целью привлечь народ к выступлению, демонстрациям и провокациям у Таврического дворца, провалилась в самом своём зародыше. Доверие к радикалам за последние недели если и не сошло на нет, то заметно пошатнулось, к тому же все первые полосы газет так или иначе, но были заняты именно горящими новостями, которые говорили отнюдь не в пользу антипатриотически настроенных масс. Как итог, на демонстрацию к Таврическому дворцу никто не вышел, а сама весть о возобновлении думской сессии затерялась и совершенно померкла…

Зачем куда идти и выступать против, если люди в правительстве, по крайней мере господин Протопопов, стоят на страже интересов страны?

Через несколько перекрёстков к броневику Протопопова и Курлова, ехавшему на минимальной скорости, начали присоединяться другие автомобили, выныривая из-за угла.

Первый.

Второй.

Третий…

Так образовывался кортеж, который в условиях января 1917 года смотрелся крайне необычно и приковывал к себе пристальное внимание прохожих, которые останавливались и провожали автомобили любопытными взглядами.

А потом, поняв, что это броневик министра внутренних дел, люди начинали аплодировать кортежу. Понимая, что на заседание Государственной Думы едет тот человек, который способен отстаивать любые интересы и если понадобится — с оружием в руках.

Любопытно, однако менялось общественное мнение.

Крайне все складывалось занимательно.