Водоворот Теней - Денис В. Мухин
— Какой невоспитанный молодой человек — прошел мимо и даже не поздоровался, — с укором прошептал мне на ухо смутно знакомый голос, а упершиеся в спину полушария ясно подсказали, что их обладательница лишь немного уступает своим главным достоинством Тсунаде.
После секундного размышления, кто бы это мог быть, я буквально просиял.
— Лин-чан, ты вернулась! — с этим возгласом развернувшись, я крепко заключил знакомую с детства Сенджу уже в свои объятья и приподняв, закружил в воздухе.
— Рью-кун! Немедленно поставь меня на землю! — шутливо возмутилась куноичи.
— Когда ты успела вернуться в деревню? — спросил я, опуская ее и немного отодвигаясь назад.
— Позавчера с обозом из Суны, — сообщила Линли, — половине армии дали отпуск, ну и я вместе с ними.
— То-то я тебя не встречал здесь, хоть и заглядываю к Кушине-чан довольно часто, — про Мито я скромно умолчал.
Внимательно оглядывая куноичи, облаченную в стандартную форму джонина(но без жилета), я с некоторой грустью подметил признаки истощения на лице и даже некоторую худобу давней знакомой-подруги, новые морщины и пролегшие на лбу складки. Видно, даже для такой сильной женщины война далась очень нелегко. Но даже в подобном состоянии она оставалась очень красивой.
— А ты-то как вымахал всего за несколько лет, — с улыбкой покачала головой Линли, осматривая меня сверху донизу, — а я все гадала ты или не ты — только по волосам и узнала, поскольку подобная отличительная черта внешности имеется только у тебя.
И правда, виделись мы с ней очень давно — когда я был еще совсем мелким. А потом началась война и как одна из элитных джонинов, она ушла на фронт, появляясь в деревне только на короткие промежутки в несколько дней.
— Я за это время многого достиг — получил третью степень ирьёнина, закончил академию и попал в команду, даже открыл собственное дело! — не удержался я похвастаться. — А так же имею на личном счету несколько нукенинов!
— Какой молодец! Завидую Сае-сан — такой молодец вырос! — вздохнула Сенджу, слабо улыбаясь. — А про новую степень я от Тсунаде слышала — она внимательно отслеживает успехи талантливых коллег и растущих дарований в медицине.
Да ну? Ни за что бы не подумал. У меня при более близком знакомстве с ней вообще возникло впечатление, что окружающие принцессу Сенджу не интересуют вовсе, являясь чем-то вроде массовки — не такие талантливые, как она, только и мешающие заниматься любимым делом. Особенно мужчины, дети не в счет.
— Кстати, дай-ка на твою мордашку взглянуть, а то весь замаскировался под Абураме, — внезапно хмыкнула Линли и потянула свои лапки ко мне.
Не успел я опомниться, как очки с меня стащили, а маска оказалась на шее.
— Ох, какой красавец стал! Даже красивее, чем я ожидала, когда впервые увидела твою пухлую очаровательную мордочку, — с довольным блеском в глазах рассмеялась куноичи, — девки небось вешаются на шею от одного взгляда такого красавца!? И не скажешь, что тебе только будет четырнадцать.
— Они вешаются даже тогда, когда я замаскирован! — пробурчал я, возвращая очки и маску на законные места и подозрительно оглядываясь.
К счастью, поблизости оказалась только одна женщина лет сорока с ребенком, не обратившая на нас внимания. Вот и отлично — мне хватает поклонниц в госпитале, что знакомы со мной буквально с сопливого детства. Не хватало еще и других девок, бегающих за мной не только по указке глав кланов, но и личной инициативе. А я еще считал фан-клуб Саске придумкой автора, а не настоящей реальностью. Тьфу!
— Ааа, так вот почему ты предпочитаешь ходить в таком виде? Понимаю! — ухмыляясь, покивала головой Линли. — Ладно, чего мы стоим на улице, пошли ко мне — я тебя чаем угощу, посидим, поболтаем.
— Хмм…, - похоже, поход к Мито сегодня отменяется, — ну давай, к Кушине и Мито я загляну в другой день.
Мое согласие очень обрадовало куноичи — она буквально засветилась от радости, как будто избавившись от лежавшего на плечах груза и с энтузиазмом схватив меня за руку, потащила за собой. Не успел я опомниться, как оказался у нее в гостях, попивая какой-то экзотический чай, закусывая вкусными печенюшками и делясь хоть мало-мальски значительными новостями в деревне и моей жизни, что произошли за время ее отсутствия. Причем, я заметил, что Линли меня слушала с явным удовольствием, а вот про свое житие-бытие отделывалась только некоторыми фразами, безлично общими ответами и забавными курьезами, произошедшими между выходами «в поле». Спустя некоторое время, я наконец задал прямой вопрос.
— И как там… на войне?
До этого веселая и радостная, разве что не светящаяся, Линли мгновенно осунулась и буквально постарела на десяток лет, став выглядеть намного старше своего возраста. Наблюдая за такой неожиданной метаморфозой, я только в этот момент сообразил, что вся радость подруги образовалась не только от того факта, что она встретила давнего хорошего знакомого, но и потому, что не придется провести хотя бы один день наедине с собственными воспоминаниями. Отставив в сторону чашку, я чуть придвинулся по дивану к куноичи и ободряюще обнял за плечи, заработав практически незаметную благодарную улыбку.
— На войне? Воевать очень тяжело, кровь, грязь, множество раненых и умирающих, которым хотя бы повезло дотянуть до лагеря, — она чуть привалилась к моему боку, словно спасаясь от незримого холода. — Хоть в профессии шиноби смерть и является постоянным спутником, но на войне все по другому — постоянные смерти друзей и знакомых, которым ничем не можешь помочь, потому что сама стараешься не сдохнуть, постоянное напряжение, ожидание удара…
Линли на минуту замолчала, словно собираясь с силами.
— И ладно бы смерть, кровь — к этому можно привыкнуть со временем, но нельзя так просто привыкнуть к стонам и крикам умирающих, которые гниют заживо от попавшего в раны песка, воздействия разных ядов, которыми так славится Суна. Достаточно одной небольшой царапины и человеку можно готовить гроб, если поблизости не окажется опытного ирьёнина. Некоторые яды действуют мгновенно, некоторые — с течением времени и их еще можно вывести, если успеть доставить в лагерь. Но на всех сил ирьёнинов все равно не хватает и кого-то оставляют просто умирать или отхватывают конечность ради спасения жизни и обрекая на участь калеки. И даже в редкие часы сна, когда выпадает время отдохнуть, не получается забыться и отрешиться от всего — тебя преследуют кровавые кошмары, искаженные в муке лица людей, давно уже погибших. Мертвые друзья упрекают, что их не спасла, мертвые враги грозят даже с того света… Единственный
