Я С СССР! Том 5 (СИ) - Вязовский Алексей

— Непременно будем, спасибо за приглашение.

А как отказаться? Сам же затеял эту историю со сценарием, теперь не отвертишься. И приглашение на свадьбу звездной паре все равно нужно вручить. Уж лучше свой выходной день на это потратить, чем на неделе вечером во Внуково ехать.

Так что дальше я окончательно проснулся, сходил в душ, позавтракал плотненько и метнулся по уже известному маршруту: Елисеевский магазин — Дорогомиловский рынок. Вика в это время по-быстрому справилась с домашними делами, накопившимися за неделю, а потом приступила к чистке перышек перед ответственным визитом. В этот раз она почти не нервничала, потому что не так давно видела Александрова и Орлову, когда они навещали меня в больнице. Мне теперь скорее нужно волноваться, чтобы моя невеста не впала в ступор, когда увидит в Грибоедовском весь остальной звездный состав наших гостей. Она ведь пока знает далеко не обо всех, потому что я благоразумно решил заранее ее не волновать.

К пяти мы были уже во Внуково. Встретили нас тепло, и обстановка была для нас уже привычной. Мы с Григорием Васильевичем как-то очень синхронно склонились к ручкам наших дам, что вызвало у них смех — до того забавно это получилось. Смех разрядил обстановку, нас с Викой снова мило пожурили за чрезмерные дары, но, кажется, оценили и красивый букет, и корзину с фруктами. Известие о предстоящей свадьбе вызвало у этих милейших людей искреннюю радость за нас. Любовь Петровна от души расцеловала Вику, а Григорий Васильевич долго тряс мне руку, заверив, что пары лучше нас давно уже не видел. Официальное приглашение было тут же им вручено и чтобы у хозяев не возникло мысли вежливо отказаться, я тут же рассказал про «взрослую» и «молодежную» часть торжества. Поняв, что в Грибоедовском будут в основном хорошо известные им персоны, пара заметно расслабилась.

— Очень разумно — похвалила нас Любовь Петровна. И тут же встревожено повернулась к мужу — Григорий Васильевич, ну, мне же совершенно не в чем пойти на это торжество! Придется завтра же заняться новым нарядом.

Мне стоило большого труда сдержаться и не расхохотаться, поскольку о размере гардеробной Орловой и количестве ее нарядов по Москве гуляют целые легенды. Юлька, например, недавно рассказывала, что якобы у нее абсолютно к каждому наряду подобраны и отдельная пара обуви, и определенного цвета перчатки. Вот совсем не удивлюсь, если так оно и есть. И в Париж Любовь Петровна летает явно не за тем, чтобы в сотый раз сходить в Лувр. На улице Риволи для этой модницы есть и более интересные заведения.

— Вика, а что у вас со свадебным платьем? — тут же проявила заботу Орлова и о моей невесте.

Услышав, что наряд привезен мною из Японии, и Вика от него в полном восторге, Любовь Петровна тут же заинтересовалась фасоном, и наши дамы погрузились в обсуждение модных тенденций нынешнего сезона.

— Алексей, поверь мне, это теперь надолго! — Григорий Васильевич лукаво подмигнул и увлек меня к бару — пока наши женщины обсуждают свои наряды, мы вполне успеем принять аперитив, обменяться последними новостями и даже сыграть в шахматы.

— Боюсь, и не одну партию! — поддержал я его шутку

— Тогда мартини? Или что-нибудь покрепче? — хозяин гостеприимно распахнул передо мной дверцу бара, открывая вид на батарею разнокалиберных бутылок. А там все, что хочешь для души!

— Если можно, виски со льдом.

Александров кивнул и потянулся за серебряным ведерком со льдом, накрытым салфеткой

— Пожалуй, присоединюсь к тебе. Баллантайнс или Уайт Хорс?

— Уайт Хорс, пожалуйста.

— Хороший выбор. А дамам мы сейчас предложим шампанского.

Почему я выбрал Уайт Хорс? Да, потому что он там был не классический, а 12-летней выдержки и в какой-то совершенно незнакомой бутылке. По крайней мере, в прежней жизни мне такую не доводилось видеть. Красиво живет наша творческая интеллигенция…!

Пока дамы увлеченно щебетали о чем-то своем, сидя на диванчике, мы с Григорием Васильевичем расположились в глубоких креслах, и общение наше сразу приняло непринужденный характер. Настолько, насколько это вообще возможно между людьми с такой разницей в возрасте и положении. И разговор, конечно, довольно быстро перешел на сценарий «Театра». Я вручаю Александрову приготовленный экземпляр, объясняю, что постарался обойти все щекотливые моменты в романе, сместил акценты и подобрал самые тактичные слова для тех сцен, которые обойти было нельзя в силу сюжета. Зато тонкий юмор автора, его очаровательно-ироничный стиль повествования я максимально сохранил.

— Обещаю, что с вашим голосом и вашими интонациями закадровый текст будет звучать феерично!

— Но тема адюльтера все же осталась? — вздыхает мэтр — к этому обязательно прицепятся. Моральный облик строителя коммунизма — ну вы знаете…

— Совсем адюльтера убрать нельзя, иначе теряется весь смысл — развожу я руками.

И предлагаю Александрову избрать такую стратегию по продвижению сценария. О наших планах на совместное творчество мы пока молчим, чтобы не возбуждать чиновников раньше времени. Сценарий сдаем в министерство культуры в таком виде, как есть. Дожидаемся замечаний от сценарного отдела и лично от Фурцевой. Потом в зависимости от строгости этих замечаний, выбираем дальнейшую тактику поведения.

— По идее у Екатерины Алексеевны не должно возникнуть никаких возражений. Потому что перед «Театром» у меня идут два отличных сценария с патриотической тематикой. Уж третий-то может быть на постороннюю тему?

— Один «Город», а какой второй? — тут же делает стойку мэтр

— Там про красного разведчика в штабе белогвардейцев — легкомысленно машу я рукой — гражданская война и чисто мужской состав актеров. «Адъютант его Превосходительства».

Александров тут же теряет интерес к «Адъютанту…» и разговор возвращается к «Театру»

— Мы пообещаем министру утереть нос французам, вернув действие романа в 20-е годы и убрав всю эту современную мишуру с фривольными сценами и ненужной роскошью западной жизни. И никто нас не сможет упрекнуть в поклонении современной западной культуре — эпоха-то совсем другая. По сути, это уже давняя история: Англия, начало века и никакой политики. Мы с вами сосредоточим внимание зрителя на главной теме сюжета — театре, все остальное пойдет лишь фоном. Но красивым. Только представьте, насколько выигрышно будут смотреться в кадре необычные наряды героев той эпохи, даже самые повседневные. Да, стиль модерн, но не роскошный декадентский арт-нуво, а более поздний сдержанный арт-деко.

— И автомобили 20-х! — довольно добавляет мэтр — на Мосфильме в гараже есть несколько подходящих экземпляров. Я договорюсь.

— Да, и автомобили тоже. Но в тоже время, авторский текст за кадром позволит нам что-то дать пересказом и обойтись сравнительно небольшим количеством декораций, поскольку действие происходит примерно в одних и тех же интерьерах. При большом желании этот роман можно было бы и в театральную пьесу превратить.

Григорий Васильевич уже не может сдержаться и засунул любопытный нос в папку со сценарием. Не терпится ему взяться за работу, и идея моя захватила его уже с головой.

— Так что прочтите сценарий вместе с Любовью Петровной, не спеша обсудите его и вынесите свой вердикт. Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

— А если у Фурцевой все же возникнут серьезные замечания?

— Тогда озвучим ей ваш интерес к сценарию, и общими усилиями немного поправим текст. Или же наоборот — начнем втроем отстаивать именно свою точку зрения.

— Мужчины, как всегда, самое интересное обсуждают без нас! — шутливо грозит нам пальчиком Орлова — давайте уже сядем за стол.

— Любовь Петровна, для вас мы готовы повторить все дословно еще раз…!

Глава 5

Все споры вспыхнули опять

и вновь текут, кипя напрасно:

умом Россию не понять,

а чем понять — пока не ясно.

И. Губерман

7 декабря 1964 г