Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа непросто! Книга 2.

А чуть попозжа лично меня эта настойка накрыла. И хоть выпил немного, но по мозгам как кувалдой прошлись. Да и всем остальным тоже захорошело неслабо. Все заметно расслабились, москвичи так вообще от истинно русской широты души в ответку несколько фляжек спирта выставили и понеслась душа по кочкам.

Лично я впервые в жизни так нажирался, кто ж знал что командирская настойка такая коварная. А тут еще рядом со мной штатный 'Маркони' гостей образовался и все подливает и подливает. Правда и сам не отставал. Уж за что только не пили — особенно понравился тост за катодные цепи. Дальше все урывками…

Так что идею главного из гостей товарища 'Иванова' пройтись подышать свежим воздухом поддержали все присутствующие. Правда я лично сам видел как наш Сергеич и еще один мужик из гостей, не сговариваясь, выпивку и пару блюд с закусками за собой потащили.

Ну и из драконов, кто еще передвигаться мог, тоже наружу устремились. Вроде девчонки. Парень под столом дрых — его вообще укормили до изумления. И вообще — с дракончиками нашими ситуация смешная получилась. Когда их гости в первый раз увидели — так вообще в столбняк впали. Стоим значит строем — представляемся, а на старшине буквально слой из любопытных чешуйчатых сорванцов. Это мы к ним попривыкли немного, а гости сперва дергались — особенно когда Глау, как самый храбрый, полез их обнюхивать. А клыки него — сами знаете, какие, ну и когти тоже ничего. По мнению дракончика, обнюхать новых гостей надо было с ног до головы — вот он этим и занялся, да так активно, что народ сперва чуть ли не за оружие хвататься принялся. Потом ничего так — успокоились, особенно когда старшина пацаненку пистон вставил. Как можно злиться или бояться 'страаашного' дракончика, который сидит перед старшиной с несчастным видом и лапкой землю ковыряет, мол, извиняюсь.

Руководство думаю потом трындело чуть ли не до самого утра, а все остальные часика через два пошли спать. Слишком уж много на сегодня событий и впечатлений. Кстати, опьянение после командирской настойки пропало буквально через час, я даже удивился, что трезв, как огурчик и живость такая в теле появилась — как будто отдохнул хорошо. Правда те, кто вдобавок еще и от привезенного гостями спирта не отказались — те вообще в умат были.

Любой институт можно рассматривать как миниатюрную модель общества, так как среди преподавателей, лаборантов, техников и студентов можно увидеть таких персонажей, что просто за голову можно схватиться. Так что опыт студенческой, аспирантской, а затем преподавательской жизни дает бесценные навыки общения с различными индивидами.

Больше всего глава прибывшего по мою темную душу отряда напоминал начальника первого отдела моей альма матер с легкой примесью старшего полутысячника храмовой стражи Искривленной башни. Было в нем что-то от прирожденного дроу. Может взгляд, а может мне просто симпатизировала его стальная воля, не дрогнувшая даже после обработки в лучших темноэльфийских традициях. На него даже ударная доза моей настоечки фактически никак не повлияла — вот ведь сила воли у человека. После предложения проветриться, как раз и состоялся долгожданны разговор.

— Отойдем? Николай сын Антона? — Как будто невзначай, приглушенным голосом произнес я, находясь в полушаге от товарища 'Иванова' пристально при этом разглядывая показавшийся из-за очередной тучки кусочек луны, величаво плывущий в ночном небе над зубчатым краем лесной стены окружающей поляну.

— Почему бы не отойти? Отойдем! Ссешес Риллинтар. Не ошибся в именовании?

— Если официально, то еще необходимо добавить Глава Дома, но в данном случае протоколом можно пренебречь. Ведь среди присутствующих нет светлоэльфийских зануд, способных испортить задушевный разговор темноты и стали своим невозможным снобизмом. — Отойдя буквально с десяток шагов в сторону от основной группы, наслаждающейся ароматной махоркой, вкусной выпивкой и обильной закуской в дополнение к свежему воздуху мы, повернувшись к ним спиной, остановились на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Наступила тишина. Не смотря в сторону гостя, я принялся прекладывать на шатких полках своих мыслей те незначительные общие факты, которые мне были известны о методах действия людей подобных моему новому знакомому и его руководству. Темноэльфийские воспоминания густой темной пеной вскипевшие в моей моментально очистившейся голове в этом случае мало что могли дать, а человеческие знания зияли такими пробелами, как раз в области общения с силовыми структурами, что тоже не особенно помогали. Потому-то мой взгляд медленно скользил по проступающим в серебре ночи стволам деревьев, плетям кустарника и мягкому даже на вид ковру травы, устилающему поляну. Практически вогнав этим меня в медитацию. Поэтому внезапно прозвучавший от человека вопрос, разбивший блаженную корку созерцания окружающую мой разум, еще бы чуть-чуть и заставил бы меня вздрогнуть.

— И почему?

— Страх. — Равнодушно пожав в темноте плечами в обступившей нас темноте и прохладе летней ночи, продолжил — Страх и ненависть.

— Тогда почему пошел на контакт? — Ровный голос, освобожденный от всяческих эмоций, голос прирожденного дроу. Этот человек был явно рожден не в своем теле. Он достоин ответа. Подробного ответа, который без искажений и эмоций дойдет до его владыки.

— Месть и трезвый расчет. Общий враг. Что еще нужно для начала дружбы?…

«Казбек» показался необыкновенно вкусным после странноватых запахов подземелья. Ребята справляются пока неплохо — трезвых уже нет. Посмотрим утром. Не оклемаются — в ручей и пробежка.

Как же тебя назвать-то… Отписываться все равно придется. Ну… пока объектом будешь. Страх, говоришь? Ненависть? Ты говори, хлопчик, говори… Мне пока неважно, о чем ты говоришь… Мне важно — КАК? Отойдем чуть-чуть. Присядешь? Осторожен. Хорошо стал, правильно. Слишком правильно (значит опыт есть — наученый скорее, не шкурой взятый. Или мало его — вон как плечи напряглись. И рука он ножа недалеко.)

Месть и расчет для дружбы? А ведь загибаешь, парнишка, загибаешь. И о себе не все говоришь… Поглядим на тебя, мальчик, послушаем… А там — как скажут.

Почему-то вспомнилась Москва. Перед вылетом.

«— Документы ты читал. Я ж тебя с Туркестана помню — дотошный ты. И райончик знакомый… Что скажешь?

— Почерк… непонятный. Не немецкий. Слишком… сложно. Англичане?

— Ну уж не японцы. Хотя… Ты пей чай, пей. Специально, как ты любишь, кок-чай заказывал.

След от подстаканника кружком вдавился в сукно.

— Вот где они негра взяли, как думаешь? Да еще чернущего такого? И с зельями непонятно — с личным мнением Бурденко ты тоже ознакомлен.

— Это ради него меня из Харбина выдернули?

— Как там?

— Если что, вернуться смогу….»

Торопишься ты, парень. Спешишь. Нет у тебя опыта, что б ты не говорил, про свои четыре сотни. Или поджимает кто? Поглядим. Не торопясь. А точку вместо запятой пока один раз поставлю.

— Доверие…

Темнота на мгновение вспыхивает эльфийской улыбкой:

— Обоюдное…

Глава 9

Как-же хорошо просыпаться в блаженной тишине подземелья и не от утренних воплей какого-то свихнувшегося воробья, а просто от того что выспался. Славно вчера погуляли! Есть математически точный признак: хреново во всей тушке. ВаСю опять спала на мне, но некоторое время назад неощутимо испарилась из апартаментов. Затёкшие руки начало колоть, вот и проснулся. Малую лечилку на себя, и подъём. Сегодня день большой дипломатии.

Ссвет! В смысле прямо в глаз луч света, после приятного полумрака пещеры. Пока промаргиваюсь, и водружаю очки на положенное место, надо прислушаться, что делается снаружи.

Снаружи финский народный праздник Похмеляйнинен. Пока командиры спаивали друг друга с хитрым умыслом, нижние чины также погуляли на славу, но без задней мысли. А мои настоечки поубойнее Ивановского спирта будут.

Выбрался наружу, полной грудью вдохнул бодрящий утренний ветер и направился в сторону ведра с водой, у которого уже стояла очередь умывающихся. До сих пор забываю спросить Сергеича, где он его экспроприировал. Все стоят мутные, мои ребята вообще, как в воду опущенные, но ничего — сейчас всех подлечу, живо забегают. Лечить буду сам, опохмеляться теми составами, что у нас есть — путь в забвение.

Приветливо поздоровался со всеми присутствующими и культурно пристроился в конец очереди. Впрочем, ждать пришлось недолго — всё же люди собрались военные, рассусоливать никто не стал. Впрочем и уходить далеко тоже. Так — утренний трёп, смешки разговоры, напряжение правда какое-то чувствуется. Так, что-то мне это напоминает… Ссвет! Кошмарик с попыткой захвата начинался примерно так же! Не дёргаться! Щупаю ауры, верчу ушами, аккуратно оглядываюсь. Лёгкая паранойя в форме мании преследования, полезна для здоровья, но в этот раз ложная сработка.