Дэвид Карлайл - Острова среди ветров
— Что с тобой? — улыбнулся юноша.
— Здесь так хорошо.
Ньюман и Кимор отправили ее сюда практически в ссылку, выслав из Исландии и отстранив от Проекта, но, с другой стороны, Лили была счастлива, что ей не придется больше сидеть запертой в горе и она снова может наслаждаться солнцем, деревьями, воздухом. По сравнению с Исландией в Германии было почти по-летнему жарко. А в тихом Донауэшингене царил такой покой, что казалось, будто время в нем остановилось лет сто назад.
Лили перестала танцевать и, облокотившись о мраморный парапет, напомнила Францу:
— Ты говорил, что хочешь мне что-то показать в этом парке. Что-то важное для моей работы.
Лицо юноши сразу стало серьезным.
— Да. Здесь недалеко, — ответил он.
Они отошли от Донауквелле, оставив далеко позади внушительный замок фон Фюрстенбергов. Потом Франц свернул с дорожки и пошел по траве к ближайшей группе деревьев.
Он показал ей дуб с пожелтевшими листьями, и Лили быстро подошла к дереву.
— Вот здесь, — сказал Франц. — Мы называем эту болезнь «удар топора».
Нетрудно было понять почему. Это был Quercusrobur, могучий дуб высотой метров двадцать с величественной кроной и мощным стволом, по которому словно ударил топором какой-то лесоруб-великан. Четкая зарубина, заполненная смолой, проходила прямо посередине ствола. Желтые по краям листья дерева имели неправильную форму и были явно больны. Они опадали с дуба, словно поздней осенью.
— Он умирает? — спросила Лили.
— Нет, — ответил Франц и нежно провел рукой по стволу дуба. — Кажется, «удар топора» не убивает деревья. Они продолжают жить и так, с разрубленным стволом, и со временем даже покрываются новой корой. Эпидемия началась с елей и теперь постепенно распространяется на все деревья: дубы, вязы, березы. У них появляется по три-четыре ствола, которые причудливо переплетаются друг с другом. Деревья не дают больше ни желудей, ни семян, но продолжают жить вот в таком состоянии.
— Это ужасно.
— Люди уже боятся, что весь Шварцвальд может вот так погибнуть и от него ничего не останется. Мы не знаем, что происходит с нашими деревьями, хотя я лично готов поспорить, что это все от загрязнения. Чертовы заводы.
Лили в задумчивости кивнула. Ей нужны были образцы анализы, консультация специалиста по лесоводству.
— Вот почему я был так рад узнать, что моя новая соседка — ученый, специально приехавший изучать наш лес, — добавил Франц с улыбкой. — Мы все верим в твои способности.
— На самом деле… — начала Лили, но потом замолчала: бесполезно вести разговоры, пока на руках нет хоть каких-то конкретных данных. И главное, сперва она хотела посоветоваться с Лео.
Лицо Леонарда Гройбекера то появлялось, то исчезало с монитора ее компьютера. В чем, собственно, не было ничего удивительного, учитывая, что его и Лили связывали сотни прокси-серверов, разбросанных по всей планете и подающих сигналы из самых разных уголков — от России до Мексики и Южной Африки.
— А по-другому никак нельзя? — спросила Лили, устав от перебоев в связи. И через секунду увидела, как бледное, покрытое морщинами лицо друга скривилось и улыбке.
— Ты забыла, где я нахожусь? Забыла о своем положении? Нет, по-другому никак нельзя.
Незадолго перед тем как покинуть научную базу в сердце исландских гор навсегда, Лили удалось поговорить с Лео, и он обещал ей помочь, задействовав все свои инженерные возможности. Они договорились, что он будет пересылать Лили необходимые ей данные по «мутации Джек» и АЛЬФА-12, чтобы она могла и дальше работать над ними.
Они оба избегали называть то, что они делают, своим именем — «шпионаж» — и старались не думать о последствиях в случае раскрытия их сговора. Просто Лили, сама не зная почему, слепо доверяла Леонарду.
— Хорошо, тогда я постараюсь покороче, — вздохнула она. В углу экрана тикал таймер, оставлявший ей еще минуту и сорок секунд. После этого связь будет прервана автоматически из соображений безопасности. — Здесь есть деревья с какой-то странной мутацией. Сегодня утром мне удалось снять пробы с одного ствола, и я начала извлекать ДНК. Я должна буду отправить его в лабораторию на секвенатор и взять образцы с других деревьев… Но мне кажется, что деревья подверглись массированному воздействию АЛЬФА-12.
Леонард ответил через несколько секунд, и его голос скрипел так, словно доносился откуда-то с другой планеты:
— Ты хочешь сказать, что эта мутация имеет что-то общее с Джеком-потрошителем?
— Пока рано об этом говорить, мне надо подождать, что покажет последовательность ДНК, но боюсь, что все именно так.
— Это невозможно.
— На самом деле еще как возможно, — вздохнула Лили. — Это мы ее начали искусственно изолировать только теперь, но АЛЬФА-12 всегда существовала в природе…
— У нас еще пятьдесят секунд, Лили. Что конкретно тебе нужно?
— Данные, данные. Гистологический анализ экстрактов ДНК — под оптическим и электронным микроскопом, ПЦР, секвенация всех морских свинок и всех людей, входивших в бомбатрон. И еще мне нужна копия доклада Кимор — Безенталь — Ньюман, который они делали три месяца назад на научной конференции. Ты сможешь мне все это раздобыть?
— Мне потребуется пара дней.
Оставалось десять секунд.
— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся Леонард.
— Спасибо, — с улыбкой ответила ему Лили.
Здесь, в Германии, в распоряжение Лили предоставили довольно жалкие средства; во всяком случае, для той работы, что ей предстояло проделать.
Для нее сняли большую квартиру метрах в пятидесяти от церкви, в которой работал Франц, оборудовав ее компьютером и самыми элементарными приборами. За всем остальным Лили было велено обращаться в университет Фрайбурга, находившийся в шестидесяти километрах от Донауэшингена. Ей удалось поговорить по телефону с тамошним заведующим кафедрой экологии, который, как показалось Лили, был холоден, сдержан и совершенно не заинтересован в сотрудничестве. Он, правда, разрешил ей пользоваться в случае необходимости их секвенаторами, но намекнул, что ни о какой другой помощи и речи быть не может.
Было ясно как день, что Ньюман с Кимором отправили ее на заслуженный отдых, сделав все, чтобы она не смогла заниматься никакой научной работой. Но Лили была решительно настроена убедить их в том, что на пенсию она пока не собирается.
Все утро понедельника она провела у телефона и переговорила со своими подругами Мари и Джорджией. Они тоже были экологами и изучали разные виды загрязнения окружающей среды, одна — во Франции, другая — на Украине. Ни в одной из этих стран не наблюдалось никакой мутации деревьев. Похоже, эпидемия не распространилась дальше Шварцвальда. Пока, во всяком случае.
К полудню Лили вышла из дома, вооружившись ноутбуком и сумкой с пробирками для биологических образцов, и направилась к церкви. Это было высокое, повидавшее виды здание с желтоватыми стенами и железной крышей в форме купола. Вокруг него рос сад, приютивший небольшое кладбище: всего несколько поросших травой мраморных плит. Здесь Лили и нашла Франца, сосредоточенно выдергивавшего сорняки.
— Лили Карлайл! Добрый день! — с широкой улыбкой приветствовал ее юноша.
— Здравствуй, Франц? Как работа?
— Еще полчаса, и все на сегодня.
— Может, потом составишь мне компанию? Мне надо собрать образцы для изучения «удара топора».
— Я уже закончил, — ответил Франц, вскакивая с земли и вытирая руки о рабочие штаны. — Пойдем прямо сейчас. Сорняки подождут до завтра.
От радости Лили с трудом сдержалась, чтобы не обнять его. Дело в том, что ей не выделили транспортного средства — ни какой-нибудь захудалой машины, ни даже велосипеда. Она могла рассчитывать только на энтузиазм Франца и его пикап.
Юноша вошел в церковь, чтобы предупредить пастора, и через пару минут был полностью в распоряжении Лили.
— Сначала зайдем куда-нибудь поесть. Я такая голодная…
— С удовольствием.
Плошадь Донауэшингена была уставлена рыночными прилавками. Лили и Франц нырнули под один из больших тентов и заказали крупному официанту с большим животом колбаски с черным хлебом и яблочный сок. Лили быстро расправилась со своей порцией и ждала, пока Франц закажет и съест еще немного колбасок. Потом она наконец увидела его пикап: фургон, которому было не меньше двадцати лет, и кузов, доверху наполненный садовым инвентарем.
— Куда едем? — спросил юноша, заводя машину.
— Куда скажешь. Мне нужны деревья, пораженные эпидемией, чтобы собрать образцы и сделать пару снимков.
Франц на секунду задумался, потом сказал:
— Вчера я показал тебе Донауквелле, мифологический исток Дуная. А сегодня повезу тебя к его настоящим истокам, туда, где сливаются Бриг и Брегах. Это не очень далеко отсюда. Я заметил там несколько больных берез. Некоторые из них заражены давно, другие только начинают мутировать: у них ствол разрублен только в верхней части, но боюсь, этим все не ограничится.
