Елена Горелик - Закат империи
- Не знаю… - вздохнул Хосе. - Учитель, наверное, не станет слушать, если я начну говорить об этом. Ему важнее, в каком году этот Македонский помер, а не то, о чём он мог думать перед смертью.
- А ты делай, как я когда-то: учителю отвечай, в каком году помер, а сам думай - что да почему. И делай выводы. Древние греки - ты прав - давно сошли со сцены, но у них есть чему поучиться. А если хочешь, я могу рассказать тебе то, чего ты никогда не узнаешь от своего учителя. Например, о некоторых европейских королях, русских князьях, арабских халифах, китайских императорах, индийских раджах или монгольских ханах, - Галка подмигнула, стараясь казаться весёлой, хотя на душе у неё было на редкость пасмурно. - Конечно, что ещё не успела забыть за всеми делами. У этих ребят тоже есть чему поучиться.
- Ого! - воскликнул мальчишка, удивлённо округлив глаза. - Вы столько всего в школе учили?
- В школе с этим было слабовато, с учителем истории мне, мягко говоря, не повезло. - Галка с ядовитой усмешкой вспомнила свою историчку - даму, превозносившую до небес всё украинское и яростно оплёвывавшую всё неукраинское. Если верить училкиной личной трактовке истории, от украинцев произошли не только неандертальцы, но и динозавры. - Я помимо школы много разных книжек читала. А если бы остановилась на том, что мне впаривали в школе, так и выросла бы дурой.
- Странно, - хмыкнул Хосе. - В школе вроде должны учить, чтобы люди умными становились.
- Полуграмотными или вовсе безграмотными проще управлять, - сарказм Галки сделался вовсе издевательским. Сколько лет прошло, а боль родного мира не оставляла её, продолжая терзать. - Подлец так и делает - у него как будто и школы есть, и даже университеты, а восемь из десяти человек в его государстве умеют разве только коряво нацарапать своё имя и сосчитать до ста. Да ещё верить любой чуши, которой его кормят "сверху". А что? Дёшево и сердито. Потратил минимум денег на это, блин, "образование", ещё больше под него "напилил" себе в карман, а народ как был не при делах, так и остался. Да и тут так делали, а некоторые продолжают делать. Если матрос неграмотный, он сможет посчитать, какова его доля и сколько прикарманил кэп? Ты представить себе не можешь, что тут творилось, когда делили часть добычи серебряного флота!… Если крестьяне безграмотны, они смогут возразить обнаглевшему чиновнику и отстоять свои права? Когда люди едва умеют одну букву от другой отличить, смогут ли они отличить ложь от правды, если лжёт человек умный, хитрый и подлый?
- Вряд ли, - согласился Хосе. - Нужно или родиться с даром отличать враки от правды, или учиться.
- Всё верно, - Галка ничуть не удивлялась таким речам: Хосе-Индеец из своих тринадцати лет семь провёл на улице, и только полтора года как оказался при деле - сперва юнгой на флагмане, затем в учении. У этого мальчишки было побольше мудрости, чем у иных взрослых. - Но научиться правильно читать, писать и считать - это только самое начало, братец. Дальше - больше. Не зная основных законов мира, мы обречены всегда его бояться. Да вот пример из жизни. Шли мы как-то из Порт-Ройяла, в рейд. Ветерок был слабенький, солнце припекало изрядно, хотя дело было в феврале. "Орфей" еле полз. И тут смотрим - в небе образовалось как бы огромное зеркало, а в нём, немного увеличенные, отразились и море, и далёкий корабль, шедший где-то за горизонтом.
- Вот это да! - Хосе восхищённо цокнул языком. - Интересно-то как! Хотел бы я поглядеть на такое, хоть одним глазком!
- Тебе интересно, а братва в ужасе креститься начала, - хмыкнула Галка. - Мол, это дурной знак, и так далее. А я и говорю: ничего особенного, обыкновенный мираж. Большой, правда. У нас на дорогах в особенно жаркие дни точно такие же "зеркала" можно наблюдать, только "смотрят" они не вниз, а вверх. А в пустынях - это, мол, сама не видела, но в книжках вычитала - вещи и покруче случаются. Бредёшь в песках, и вдруг впереди озеро с пальмами. Кидаешься туда - а там опять песок. Горячий воздух и не такие коленца выкидывает. Парни чуток успокоились, начали выспрашивать: отчего так бывает? Вон, какой страх - словно море перевернулось и сейчас на голову рухнет.
- А я бы не испугался, - уверенно заявил Хосе. Он хотел было отщипнуть ещё кусочек булочки, но рука ухватила пустоту: доел. И потянулся за следующей. - Честное слово!
- Не уверена, - Галка немного отвлеклась от воспоминаний и едко хихикнула. - У человека всегда был, есть и будет страх перед грандиозными событиями. Мираж и правда был огромен, чуть не на полнеба. Мне тоже было немного страшно, хотя, я точно знала, что никакой опасности нет. Но я упрятала свой страх подальше, и начала рассказывать братве, отчего случаются миражи вообще и этот конкретный в частности, - добавила она, и, пододвинув к себе листок бумаги с серебряным карандашиком, принялась рисовать простенькую наглядную схемку, как когда-то это делал их физик, пожилой, ещё старой закалки, учитель. - Солнце прогрело воздух у поверхности моря. Тёплый воздух всегда стремится вверх. А наверху как раз принесло откуда-то слой холодного воздуха, и он не позволял тёплому свободно подниматься, придавив его словно крышкой. Поскольку ветра почти не было, эти слои не перемешивались, и между ними возникла чёткая граница. Если разница между слоями существенна, то эта граница становится видна, и образуется огромное, немного вогнутое из-за кривизны атмосферы воздушное зеркало, которое слегка увеличивало то, что отражало. Что мы и наблюдали.
- А долго оно продержалось, это зеркало?
- Недолго. Солнце-то продолжало припекать, тёплый воздух скапливался, и в итоге прорвал "крышку" в нескольких местах. А холодный начал опускаться вниз в эти прорывы. У нас это явление называли нисходящими потоками, - тут Галка припомнила уже не уроки физики, а однажды виденную телепередачу о расследовании причин некоторых авиакатастроф. Такой поток вполне мог завалить самолёт, если тот шёл на небольшой высоте. - Один из этих нисходящих потоков зацепил и нас. Парни, увидев туман и почувствовав холодок, сразу мне поверили. А до того ведь фыркали: мол, враки всё, что ты травишь, без чертовщины тут всё равно не обошлось. Потом, когда мы из рейда с добычей вернулись, ещё и сами хихикали: типа, а представляете, как обделались матросики на том корабле, который в воздушном зеркале отразился? Они-то, мол, наверняка нас видели, но не знали, что к чему… С тех пор наши чуть что-то эдакое заметят, сразу меня выспрашивают - мол, а какие байки про это в книжках пишут?
- Всё просто, когда знаешь, - подытожил Хосе. - А бывают такие вещи, которые никто до сих пор не смог изучить и объяснить?
- Сколько угодно. Ты слышал, например, о светящихся "колёсах"?
- Боцман Мигель однажды рассказывал.
- Ага, он же сам их видел, - кивнула Галка. - Нам довелось наблюдать такую штуку по пути из Картахены. Огромные, миля в поперечнике, светящиеся "колёса" в воде, с изогнутыми "спицами" и без ободков. Парни снова ко мне - что это такое? А я… Ну, не лепить же прямо в лоб: понятия не имею. Изобразила радостное лицо, сказала, что читала про такое - а это, кстати, правда - и светящиеся "колёса" в море очень хорошая примета, если вертятся посолонь. Вот если против солнца, тогда плохо… Парни даже обрадовались - колёса и правда медленно посолонь крутились. А я стояла и думала: что же там могло так светиться? Морская живность таким странным строем обычно не ходит… Загадка. Может, лет через триста-четыреста кто-то и даст на неё ответ.
- Вот интересно было бы посмотреть, что будет лет через триста, - Хосе вдруг сменил тему разговора и заговорил уже с мечтательными нотками. - Может, люди тогда даже летать научатся.
- Обязательно научатся, - совершенно серьёзно проговорила Галка. - Может, и не через триста лет, а гораздо раньше. Только для этого учиться надо. Всем.
- Учиться и зубрить - разные вещи, - хмыкнул Хосе. - Вот возьму и на следующем уроке учителю так и скажу. Кой чёрт я должен заучивать наизусть большую таблицу, если нужно всего лишь запомнить одну формулу или просто представить в уме прямоугольник?
- Кому-то проще заучить таблицу, чем представлять себе прямоугольники с квадратами, - возразила мадам капитан. - Видишь ли, не все способны думать, как ты - образами. Мне довелось лично знать людей, которым это просто не дано, они мыслят словами и цифрами.
- Тогда почему учитель пытается переделать меня по своей мерке, если я думаю не так, как он?
- Это сложный вопрос, братец, и коротко на него не ответишь.
- Так времени ещё сколько!
- У кого? - невесело усмехнулась Галка, окинув тоскливым взглядом кучу бумаг на столе. - Тебе уроки учить надо, а мне - нырять с головой в этот канцелярский омут. Но после ужина мы с Джеймсом будем рады с тобой поболтать о том, о сём…
Из дневника Джеймса Эшби.
Я понимаю, почему Эли взялась обучать Хосе. Думаю, он будет не единственным, кого она начнёт готовить себе на смену, это нормально. Но зачем она делает его циником? Одно дело - не забывать, в каком мире нам довелось жить, и совершенно другое, когда парень вдруг начинает заговаривать о неприятной, но насущной необходимости лжи во благо и жертвы во имя высоких целей. Он смотрит на Эли и пытается стать похожим на неё. Он хочет быть политиком, несмотря на прямо озвученные моей милой нелестные характеристики как своей персоны, так и персон некоторых государей. Ложь во спасение… Как, солгав во спасение, удержаться от соблазна лгать и дальше, когда опасность уже миновала? Здесь нужно обладать мудростью всех прошедших поколений, а этого не дано ни одному человеку. А жертва? Где грань, за которой необходимость жертвы превращается в постоянную необходимость убивать?… Нет, я не пытаюсь рядиться в белые ризы и цеплять на спину картонные крылья. Я боевой офицер, мне доводилось отнимать жизнь врага. Однако я не считаю, что путь в достойное будущее может быть оплачен такой ценой. Если Эли пойдёт по этой дорожке, она ничем не будет отличаться от нелюдей, которые провели над ней и ещё двумя с лишним десятками человек из её эпохи жестокий эксперимент на выживание.
