Анатолий Матвиенко - Подлодки адмирала Макарова
Незадолго до Рождества к подводникам пробился странноватый человек с добрым, немного насмешливым лицом, украшенным пышными закрученными усами.
— Александр Николаевич Лодыгин, изобретатель, — представился гость и едва не был послан Макаровым в голубые дали. Бесноватых выдумщиков вокруг подводников крутились целые стаи. Однако у Лодыгина нашелся документ, из-за которого его пришлось хотя бы выслушать, — личное рекомендательное письмо адмирала Литке. Оказывается, изобретатель вел свой род от самого кого бы вы думали? Андрея Кобылы! По совместительству родоначальника дома Романовых, что придавало творениям Лодыгина несомненную практическую весомость.
Не желая позориться перед унтер-офицерским составом, Берг увлек изобретателя домой, глазами извинившись перед Марией за испорченный вечер. Шумный и общительный самородок осчастливил анекдотами из пехотного училища, заверил, что с армией порвал и вышел в отставку, дабы прочно посвятить себя ниве изобретательства. Не успела служанка Варвара принести на стол хотя бы чашки, он был немедленно завален чертежами и рисунками.
Лодыгин осаждал Военное министерство, Академию наук, Морской технический комитет и даже бог знает сколько …юродного родственника своего Государя Императора одновременно несколькими прожектами, убеждая в их незамедлительной полезности.
Минут двадцать Александр Николаевич рассказывал про электрическое будущее воздухоплавания благодаря изобретенному им электролету. Как только казна, или Военное министерство, или Морское ведомство, или академия, ну, в крайнем случае, лично самодержец выделят ему необходимое ассигнование, уж будьте покойны, в воздухе станет не протолкнуться.
Переждав первый шквал словесного извержения, Берг поинтересовался, почему паровой двигатель к полетам не годен.
— Как же, как же, сударь. Тяжеловата машина-с. Особенно коли подсчитать вес котла, топки, конденсатора и воды.
— То есть массу электроаккумуляторов вы не учли. Так вот, паровая машина потребляет два фунта мазута в час на индикаторную силу. Вес аккумулятора в расчете на ту же отдаваемую мощность равен примерно ста фунтам. То есть по отношению мощности к массе установки гальванический мотор хуже в пятьдесят раз. На корабле, например, вес топлива или аккумулятора многократно превышает вес мотора. Батареи к пятидесятисильному электродвигателю весят около десяти тонн. Тяжеловата птичка выходит.
Лодыгин опустился на стул точно подстреленный.
— Как десять тонн?! Не может быть… Изобретут же легкие аккумуляторы.
— И я на это уповаю. Как только в двести раз полегчают, удача непременно к вам придет. А пока не след зря беспокоить Его Императорское Величество. У вас есть другой подобный прожект?
Изобретатель не отреагировал на очевидную издевку в слове «подобный», смахнул вдруг потерявшие ценность расчеты «электролета» и достал рисунок человекоподобной фигуры.
— Вот! Моя в прямом смысле слова непотопляемая идея. Вам, как моряку, это особо достойно внимания. Водолазный костюм специальной конструкции. Без шлангов, нагнетателей и прочих сомнительных элементов, крайне рискованных для водолаза. Глядите. В ранце большой гальванический элемент. Он расщепляет воду электролизом на кислород и водород, которые поступают… видите, вот эта трубочка… Поступают в шлем водолазу, где он дышит под водой, словно в майский день в березовой роще.
Берг посмотрел на изобретателя с тихой грустью и отхлебнул чай, который заботливая Варвара подала прямо в руки, ибо стол оказался завален без остатка.
— Вверх от водолазного костюма идут подъемный трос и сигнальный линь. Чем мешает «сомнительный» духовой шланг, не знаю. Обождите, не перебивайте. Лучше скажите, в пехотном училище вы постигали основы химии? Нет? Заметно. Водолазы, как правило, работают в соленой морской воде. Соль, в основном это натрий-хлор, разлагается при электролизе, хлор попадает в воздух. Водород и хлор — весьма деятельные газы, первый взрывоопасен, второй ядовит. Мы боремся с ними под водой как можем, вы предлагаете подать их прямо в рот «вот этой трубочкой». За что вы хотите убить водолаза, тезка?
Усы не имеют мышечных волокон. Отчего их кончики у Лодыгина завернулись вниз?
— Вы опрокидываете все мои задумки. Ладно, путь изобретательства тернист. Есть одна электрическая новация, но если вы и ее…
Тогда что, хлопнете дверью и уйдете из моего дома? Какая потеря, подумал Берг.
Новатор на сей раз достал не ворох бумажек, а круглую стеклянную бутылочку.
— Зря показываю. Только заявку на патент подал. А, ладно. Вы меня раззадорили. Это — электрическая лампадка!
— Светит?
— А как же! Угольная сердцевина в вакуумическом пузырьке. Скажете, тоже блажь?
— Не скажу. Более того, если она светит хотя бы часов десять, готов помочь достать деньги на ее выделку для блага флота.
— Десять нет. Часа четыре, — по глазам изобретателя заметно, что он говорит неправду. — Но как получу финансы, будет и десять, и двадцать часов!
— Давайте завершим это дело, дорогой Александр Николаевич. Как только у вас в руках появятся пригодные образцы, всенепременно милости прошу.
Изобретатель сердито влез в шубу, резкими движениями рук передавая ей свое неудовольствие.
— Всегда так. Коли прожект успешный, у тебя полно друзей. Кто бы поддержал энтузиаста в начале пути. Дайте взаймы двадцать рублей, а?
— Не смею задерживать, Александр Николаевич, — сухо попрощался Берг с электриком-самоучкой. Занятно, где была бы «Щука», если бы ее автор побирушничал по знакомым знакомых?
Другое изобретение, а именно внезапное открытие странного использования стетоскопа, совершенное в либавском рейсе, не давало покоя. «Чистовые» лодки трогать не хотелось, а маленький «Ерш» украсился обтекаемой поворотной коробкой над рубкой. Внутрь прочного корпуса провели звуковод. Капитан подлодки теперь сможет слушать море, определяя, с какого градуса относительно курса рождается искомый звук.
К новому сезону 1872 года отряд Макарова имел уже целых пять лодок. «Мурена» и «Барракуда» получили долгожданное электрооборудование. Больше всего не хватало экипажей. Коли две практические боевые, а не опытовые субмарины себя покажут, Попов обещал поставить вопрос перед Краббе об обучении кадетов для этой службы в Морском корпусе. Берг больше не общался с адмиралами и только выслушивал стенания компаньона — довести до кондиции корабли, тогда под них дадут экипажи, хотя нет экипажей, чтобы занялись кораблями. Поэтому в марте одна лишь «Мурена» под приветственные крики собравшихся узким хищным телом скользнула в студеную невскую воду. Готовую «Барракуду» бросили на стапеле под благовидным предлогом — устранять недостатки, обнаруженные на первенце серии.
Несмотря на позднее время, Император не спал и глядел в окно.
— Константин, две «поповки» обойдутся самое меньшее в девять миллионов. Османы наглеют. На Черном море мы голые. Могу изыскать средства на третий броненосец. Или что вместо него? Броненосные канонерки, твои непонятные субмарины?
— Нужны и броненосцы, и крейсера, и канонерки, брат. Но тяжелые корабли слишком дороги и медленны в постройке. Подводные лодки не могут устареть, их просто нет у противника. «Мурена» и «Барракуда» оплачены, их приведение в боеготовность состоится до лета. Торпеда Пилкина обходится в четыре тысячи. Пусть не четыре, а восемь торпед наши подводники затратят на один надводный корабль.[9] Цифра несравнима с ценой постройки даже одной канонерки.
Император обернулся и нацелил твердый взгляд на генерал-адмирала.
— Не имеем права на ошибку. Следующая война на суше и на море обязана быть выиграна назло англичанам, французам, австрийцам и пруссакам. Иначе Россия перестанет быть великой державой.
— Понимаю, поддерживаю. Кстати, вот и наша красавица.
Мимо дворцовой набережной в сторону устья медленно двигалась «Мурена». Три тусклых огонька светились на носу, корме и мачте. Экипаж человек в пятнадцать высыпал на переднюю палубу, выстроившись перед дворцом. Силуэты во тьме едва угадывались.
— Надеюсь, они честь отдают. Или показывают, как швырнут нас в воду?
Великий князь стушевался.
— Дисциплина ныне на уровне. И тот прискорбный инцидент скорее от глупости иностранного подданного, нежели от бунтарства. Тем больший позор, что жандармерия и полиция его до сих пор не выследили.
Император знаком остановил оправдания.
— Покажи мне летом боевые, а не опытовые лодки, способные достать турка в Золотом Роге или потопить англичанина на выходе из датских проливов. «Поповками» мы прикроем что? Севастополь и Одессу. Нет у турок корабля, который не сможет сбежать от круглого броненосца.
— Сделаю, Государь.
