В. Бирюк - Обноженный
Остальные грустно отправляются восвояси. Своих «святых продаваси».
Глава 250
Лично у меня — другие поводы для грусти. Главный — время. Его не хватает.
С водяной мельницей я пролетел. Раньше надо было. «Если бы я был таким умным как моя жена потом…».
Теперь смотри — как чужие жёны «мукòй мучаются» и жди лета. Когда земля отмёрзнет. Когда можно будет канавку — прокопать, запрудку — запрудить, мельничку — закрутить.
Аналогично — с лесопилкой.
На Руси попаданец без циркулярки не — прогрессор, а бестолочь. Почти все доски в Руси и России почти до конца 19 века делаются топором. Тешутся.
Если кому-то нравиться, типа — «руку правую потешить» — флаг ему в руки. В смысле — топор. И можете красиво рассказывать как ловко забиваются канальцы в древесине, от чего происходит её как бы полная несгниваемость и типа огромная долгожительность.
На лесопилке доска делается 10 секунд, а топором — 15 минут. Разница в два порядка во времени, в трудозатратах, в цене…
Нужно быть вечно раздражённой от одного вида мужчин английской вдовой, чтобы сделать такое гениальное изобретение.
Всё человечество таскает пилу. Туда-сюда, туда-сюда… тысячи лет, по всей планете… А как же иначе? — Иначе никак! Это ж все знают!
Кроме постоянно неудовлетворённой женщины.
Легенда сохранила её фразу: «Эти мужчины… Они такие ленивые! Даже когда пилят — пилят только в одну сторону! А в другую — просто так тянут пилу. Бездельники. Грязные, вонючие, тупые… лодыри!».
Вид ленивых пильщиков настолько взбесил эмансипированную судьбой британку, что она поставила паровую лесопилку с циркулярной пилой. В начале 19 века.
Для Руси, где дерево — основной материал для строительства, инструмента, мебели и утвари… снизить на два порядка цену досок… Повсеместное распространение земляных полов в крестьянских жилищах вплоть до середины 19 века — от цены на доску. А поры в древесине залеплять — и другие способы есть.
Паровая лесопилка… Хочу! Очень!
Паровичка у меня нет, но я прикидывал подсоединить циркулярку к водяному колесу. Верхнебойное колесо через повышающий редуктор, конечно.
Ага, прикидывал… Пролетел до весны.
Аналогично — со стрелами для лука.
«Стрелочки камышовые»… Надо брать камыш в августе. И тихонько сушить две-четыре недели. Но не перестараться — в труху рассыплется.
Ещё один пролёт — бумага.
«Деревянная» бумага появится в Европе лет через сто. Ждать не буду — сделаю свою.
Хотел, было, бумагу по старому японскому рецепту заделать — из камыша. Технология интересная и по расходу энергии на порядок выгоднее наших из 21 века. Цвет, фактура, запах… несколько «не финские». Почти все операции механизируются на основе водяной мельницы. Как делают здесь уже лет двести бумагу в Самарканде. Но — мельнички нет и, увы мне — камыш надо молодой брать. Жду весны.
Постоянно пролетаю из-за неверного расчёта времени. Типичная ошибка попаданца на уровне подсознания: «пойду и куплю».
Тут нет круглогодичных магазинов! Не круглосуточных — круглогодичных. Если тебе что-то надо — озаботься заблаговременно. Если нужен хлеб — за два года: место расчистить да жито вырастить. Если нужен человек — лет за двадцать.
Хлеб я прикупить могу, а вот люди… только выращивать. Подкармливать, пропалывать, обрезать, удобрять…
Как-то коллеги-попаданцы… насчёт «триединой задачи построения коммунизма»…
Может, кто помнит? «Строительство материально-технической базы коммунизма, перерастание социалистических общественных отношений в коммунистические, воспитание нового человека»…
Замените «коммунизм» на «прогрессизм» — и будет оно самое.
У попадунов насчёт «материально-технической базы…» на основе коллекции вундервафлей… и «общественных отношений» во главе с собой любимым… — у всех — постоянно и весьма успешно.
А вот в части «воспитания нового человека»… как КПСС, ныне покойная — по остаточному принципу. Перспективы Демократической России, которая по тому же принципу… Не будем о больном.
Вру. Не про Россию — про попаданцев: есть и в нашем попадёвом цеху здравомыслящие люди. Но… методичку бы мне!
Из попадизма я чётко помню, что при серьёзном кризисе с Янки остались только подростки, выросшие в его приютах. Единственный, кто ценой собственной жизни защищал самое дорогое для дона Руматы — его женщину, был мальчишка-слуга Уго.
Вспоминается мудрость из древних греков: «человек — мера всех вещей». Мерка моим вещам — мой человек. Выращиваем.
За осень на подворье в усадьбе поставили нормальное помещение под школу — вылезли, наконец, из конюшни. Пристроили к терему крыло-казарму для мальчишек, сметали высоченный амбар — спортзал. Развернули с десяток тренажёров. Сделали на самом простом принципе: брёвна, блоки, верёвки. Принцип называется: «Тягай!». Ещё построили возле заимки полосу препятствий.
Едва лёг первый снег, как масса детей стала стягиваться ко мне на подворье. Но начать пришлось с другого.
Снова удивляюсь попандопулам: мало кто вспоминает о самом главном — об учителях. А здесь нет годных! В моём понимании.
Здесь нормально, когда учитель бьёт детей прутом по рукам и по голове. Здесь каждый ученик должен быть выпорот хотя бы раз в неделю.
Восемнадцатый год, война, разруха, зима, колония малолетних преступников. Молоденькая учительница прибегает к Макаренко и с возмущением спрашивает:
— Что, и мне тоже можно воспитанникам морду бить?! Или это только вам разрешено?!
Вокруг носятся какие-то банды, маршируют чьи-то армии… «Россия во мгле», «Хмурое утро»… Людей не то, что бьют по лицу — убивают, режут, расстреливают пачками… В середине этой кровавой мешанины сидит молодой завколонией, читает, при свете коптилки, книги по педагогике и судорожно пытается решить для себя: так можно воспитанников по морде бить или как?
В «Святой Руси» такой вопрос не возникает. Нигде, никогда, ни у кого. Можно, нужно, обязательно, постоянно.
Вы когда-нибудь секли детей розгами? Как они визжат, плачут, умоляют, заходятся в крике… помните? Ужас в глазах, попытки вырваться, спрятаться, недержание… Надумали спопадировать на «Святую Русь» — потренируйтесь заблаговременно.
«У него гранитный камушек в груди»… Не у «него» — у тебя, попадун. Ты — будешь пороть детей. Ты — будешь присутствовать при порке детей по твоему приказу: присутствие владетеля на казнях — обязательно. Ты — скоро привыкнешь, будешь академически-профессионально сравнивать техники удара, научишься отличать искренние панические плач и визг от имитации. Будешь чуять потаённую мысль ребёнка, гремучую смесь страха и ненависти:
— Вот погодите! Вот я выросту! Вот тогда я вас всех…
Терпеть это… А куда ты денешься? «Возлюби имеющееся» — возлюбишь. Ещё один шажочек по ампутации самого себя, своей души. «А что поделаешь? Здесь так принято. Все так живут, с отцов-прадедов… Это ж аборигены. Дикари. Они ж нормального языка не понимают — только битьём».
Эти дикари — твои предки. Язык, которого «они не понимают» — твой, русский язык.
Порка детей учителями — не чисто «святорусская» манера. В Англии при получении степени Master of grammar в Кембриджском университете будущему учителю в качестве атрибутов его деятельности вручались розга и palmer. Это палка, с одного конца которой прикреплялся деревянный диск; им учитель бил провинившегося ученика по ладони. Чтобы получить искомую степень, надо было наглядно показать свою способность «воспитывать», и потому будущий Master нанимал мальчика и публично перед своими университетскими руководителями «воспитывал» его с помощью розги и palmera. Университет устанавливал даже определённую таксу ребятам за их «труд»».
Телесные наказания в британских школах отменены в 20-м веке. После тысячелетия непрерывной порки. Знаменитая британская демократия — это «кратия» поголовно поротого «демоса»? Всенародные расписные задницы — обязательное условие народовластия? Когда Пушкин радуется: «я — представитель третьего поколения непоротых дворян» — он радуется невозможности построения демократии в России?
Отдельная тема — качество самих учителей. В Средневековье учитель может заснуть на уроке, или придти на занятия выпивши, или в грязной одежде.
И не только в Средневековье. Вспомните «Приключения Тома Сойера» и эпизод с кошкой, снимающей парик с головы спящего на уроке пьяненького учителя.
Я понимаю, что не всякого попаданца долбали в детстве Песталоцци с Макаренкой, Ушинским с Пойа. Но мне-то досталось! Просто родители вели за обеденным столом свои профессиональные беседы. Хочешь кушать — слушай.
«Сегодня провёл установочное занятие:
— Завтра вы идёте на педпрактику. Перестаньте нервничать, перестаньте учить. Необходимое — вы уже знаете. Сходите в баньку и наденьте чистое бельё.
