Анатолий Сигов - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ
Он лёг на спину и стал смотреть в небо. Генералу показалось, что у него на глазах появились слёзы.
— Сколько мы должны продержаться? — наконец, спросил он хриплым голосом.
— До одиннадцати ноль-ноль.
Полковник взглянул на часы.
— Тогда мне пора собираться. Они уже помолились и скоро начнут.
Генерал тоже посмотрел, сколько времени. Осталось совсем немного. Нужно уводить отсюда колонну бронетехники.
К полковнику подскочил солдат и помог ему подняться. Стал вставать и Свирский, но мир покачнулся, и глаза стал застилать туман.
«Только не грохнуться сейчас!» — приказал он сам себе.
Пока комендант с помощью шофёра пристраивал доску под мышку, генерал немного пришёл в себя. Всё ещё слегка пошатывало.
Нужно было что-то сказать на прощанье. Свирский напрягал память, но никак не мог вспомнить имя и отчество коменданта.
— Где у вас семья? — наконец, решился он.
— Семья?
Мысли у полковника были где-то далеко.
— Жена у родственников.
Он помолчал.
— Старший погиб на Второй польской. Командовал ротой. Второй — в авиации на Дальнем Востоке.
— Летает?
— Нет. На земле. Авиационный инженер.
Он смотрел в сторону города и отвечал автоматически.
— Хотите передать что-то жене?
— Передать? Да, что ты можешь передать?
Махнул рукой, развернулся и сказал через плечо:
— Ничего не нужно. Давай! Поезжай отсюда!
И поковылял к машине.
Свирский дождался, пока машина скрылась, и только после этого скомандовал командиру головной машины:
— Заводи!
Взглянул на бегущие по небу тучи и сориентировался по сторонам света. Как и обещал командующий фронтом, с утра дул постоянный северо-восточный ветер. Значит — нужно было поторапливаться. С погодой учёные из Москвы научились разбираться.
Глава 7
Этот овраг он присмотрел на карте ещё накануне. Нашёл спутниковый снимок местности. По всем параметрам получалось, что подходит. Достаточно глубокий и длинный, расположен с востока на запад. Послал туда разведчиков, и те доложил, что соответствует. Теперь он привёл сюда колонну и приказал загнать в овраг все машины. Командиры удивились, но побежали выполнять приказ. Двигатели не выключали. Его БТР заполз в овраг последним.
Свирский взглянул на часы и ещё раз на небо. Затем проверил данные на коммуникаторе. Никто не отменил приказ, который он получил накануне. Следующим был спутниковый снимок с места боя на Окружной дороге. Хлопцы выполнили поставленную задачу. Сами погибли, но задержали правоверных в городе. Они всё ещё не вышли за пределы Окружной дороги. А колонны, двигавшиеся из Румынии, уже втянулись в Одессу.
«Ну, что же. Самое время!»
Генерал взял в руки микрофон рации и приказал личному составу занять место внутри бронемашин. Он стоял на склоне оврага и смотрел, как солдаты один за другим исчезали в чреве металлических чудовищ. Личного состава было больше, чем количество солдат, на которое была рассчитана бронетехника. Поэтому процесс шёл медленно. Каждый из них мысленно задавал себе вопрос: «Почему?» Но на войне полагалось исполнять, а не задавать вопросы.
Сам Свирский втиснулся внутрь последним, когда убедился, что снаружи никого не осталось. Солдаты потеснились и освободили ему место рядом с люком. Генерал в очередной раз взглянул на часы.
«Пора!»
Он передал по рации приказ задраить люки и включить вентиляцию. Работу фильтров проверили ещё накануне. Они были в порядке.
Послышались донесения о выполнении приказа. Генерал в последний раз взглянул на экран, закрыл металлическую коробку коммуникатора и положил его на пол.
«Ну, что же! Обратного пути нет».
Он отдал по рации последний приказ:
— Одеть противогазы!
«Не помешает как мера предосторожности. Всякое бывает!»
Солдаты в переполненном БТРе стали, толкаясь и мешая друг другу, вытаскивать и натягивать на голову противогазы. Последним надел его генерал. Часы показывали десять пятьдесят пять. Он откинул голову на броню и закрыл глаза.
«Теперь остаётся только ждать».
Он мысленно представил себе, как сейчас офицеры и солдаты, вжатые внутри железных машин, ломают головы над вопросом, что происходит. Но приказ есть приказ. Будут сидеть и ждать следующего приказа. Никто, даже Воронин, не имел представления, что ему прислали в конверте от командующего фронтом.
Свирскому показалось, что прошла вечность прежде, чем он опять взглянул на часы, которые едва просматривались через стекло противогаза. Освещение внутри БТРа было тусклым. Но, как оказалось, прошло всего четыре минуты.
В следующий раз часы показывали пять ноль три.
«Может, пронесёт», — подумал он.
В этот момент в абсолютной тишине солдаты, которых он видел через стекла противогаза, на долю секунды как будто оказались под увеличительным стеклом и неимоверно выросли, а затем их изображение опять стало на место.
«Господи! Опять сейчас укроет? Не вовремя!»
Пару секунд стояла тишина. Затем о землю ударил тысячетонный молот, и бронемашина вздрогнула всем телом. В воздух взметнулась пыль, накопившаяся внутри БТРа. Солдаты беспокойно заворочались.
«Нет. Не пронесло!» — Вслух сказал сам себе генерал под противогазом.
Он молчал, откинувшись на броню, и никто не решался задать ему вопрос, который волновал. Солдаты лишь вертели головами и смотрели друг на друга через окуляры противогазов.
Выждав пять минут, Свирский включил дозиметр. Внутри уровень радиации был в пределах нормы. Он взглянул на внешние показания. Выше нормы, но вполне допустимые. Они успели уйти на вполне безопасное расстояние.
Генерал открыл верхний люк и выбрался наружу. Сверху он увидел несколько голов в противогазах, которые воспользовались моментом и попытались разглядеть, что происходило снаружи. Свирский захлопнул крышку люка и поднялся во весь рост. Теперь его голова была на уровне оврага.
Полнеба закрывало огромное, клубящееся облако, которое поднялось на много километров над землёй над тем местом, где ночью и с утра шли бои. Оно было страшным и красивым одновременно. Ярко светило солнце, и не было ни единого облачка. Взрыв испарил их до самого горизонта.
Умные головы из Москвы всё правильно рассчитали. У них, там, есть специальные таблицы, которые дают представление о целесообразности применения ядерного оружия. В Одессе всё сошлось. Концентрация живой силы и практически всего флота противника. Такой шанс нельзя было упустить. И не упустили. Фундаменталисты впервые сконцентрировали такие силы в одном месте, надеясь, что ядерное оружие не станут применять на своей территории. Произвели расчёт необходимой мощности оружия. Заряд применили очень мощный и уничтожили всех одним махом.
Он постоял, сгорбившись, ещё несколько минут, подавленный открывшимся видом. Облако продолжало расти, слегка отклоняясь в противоположную от них сторону. Дул правильный ветер. В Москве научились управлять им.
Нужно было уводить людей. Не дай бог изменится ветер. Генерал втиснулся во чрево БТРа. Уровень радиации внутри оставался нормальным, поэтому он стянул с головы противогаз и дал команду командиру машины. Солдаты стали снимать свои и тревожно оглядываться. Свирский отдал по рации приказ о возобновлении движения.
— Люки не открывать! — приказал он.
Их БТР дёрнулся вперёд и стал выбираться из оврага. Сильно мотало из стороны в сторону. Потом качка стала меньше, и он понял, что выехали на дорогу. Генерал упёрся затылком в броню и смог расслабиться. Сколько километров он вот так отмахал за всю жизнь, трясясь на танках, БТРах, БМП? На этот раз это была его последняя поездка на боевой технике. Сегодняшний день стал поворотным в войне Союзного государства со своими противниками. И в его судьбе тоже.
Закрыв глаза, он мысленно представил себе карту Черноморского региона, и как на месте Одессы, румынской Констанцы, болгарского Бургаса, Стамбула и других турецких портов сейчас поднялись ядерные грибы. Затем под влиянием северо-восточного ветра облака начинают накрывать Балканы и Турцию вплоть до Средиземного моря. На землю с небес начинает сыпаться радиоактивный пепел, проникая в почву и в воду и убивая всё живое, и от этого не будет спасения. Погибнут не миллионы. Десятки миллионов турок, румын. И кто там ещё населял эти земли? Болгар и греков турки уже вырезали. Ещё какие-то народы, название которых генерал не мог вспомнить.
Серия ядерных взрывов также сделали с сегодняшнего дня недоступными афганские перевалы, и никто не будет теперь угрожать Средней Азии. Таким образом, в дополнение к радиоактивной пустыне, которую создал Израиль на месте Ирана, пояс непригодной для жизни земли протянется на тысячи километров, отделив Европу от Азии, север от юга, уставших и постаревших европейцев от молодых и озлобленных моджахедов. Опять повезло Европе. Во второй раз Россия прикрыла её от вторжения из Азии, как когда-то от орд Чингисхана. Теперь им останется лишь защитить себя от фундаменталистов из Северной Африки. А это легко. Средиземное море — надёжный заслон.
