Сергей Лысак - Одиссея адмирала Кортеса (или когда приходит Большой Пушистый Полярный Лис)
— Разумеется. Пока очень интересно, продолжайте.
— Так вот. Догоняем конвой и действуем с наветренной стороны, чтобы затруднить маневрирование парусникам. Пушки БМП легко собьют весь рангоут, после чего галеон развернет бортом к волне и он не сможет изменить свое положение. А после этого можно спокойно подходить к нему с носа и брать на абордаж со «скифов» и катера. На носу галеона обычно всего два — четыре орудия, и их легко можно подавить. Более многочисленные бортовые пушки не смогут вести огонь по абордажной группе.
— Так так… А почему не с кормы?
— Во первых, корма очень высокая и на нее труднее забраться. Во вторых, если испанцы окажут сопротивление, а они окажут обязательно, то нам придется подавить огнем их кормовые орудия. А в корме — капитанская каюта, где может храниться много чего ценного. При абордаже с носа такой проблемы нет. Он гораздо ниже кормы и там вряд ли будет что ценное на уровне палубы. Только в трюме. Но тут встает очень важный вопрос, Владимир Евгеньевич. Как Вы собираетесь все добро с галеона на «Тезей» перегружать? Там десятки тонн ценностей. Особенно серебра.
— Катером и шлюпками, у нас две есть. Испанцы не применяли тяжелые контейнеры для перевозки. Все перевозилось в небольших ящиках и бочонках, которые можно кантовать руками. Портовых кранов и погрузчиков тогда еще не было.
— И сколько времени мы будем разгружать шлюпками хотя бы сто тонн груза в условиях зыби? И если в конвое десяток и больше кораблей? Остановить их не проблема — прошли вдоль строя ночью и посшибали всем рангоут огнем БМП. Остановиться-то они остановятся, не сбегут. А дальше? Если на разгрузку руками одного корабля у нас уйдет целый день, а то и больше? За это время конвой разнесет ветром и течением в разные стороны и испанцы постараются удрать любыми путями. И свидетели могут появиться. Будем гоняться за каждым парусом на горизонте?
— Хм-м… А что Вы предлагаете?
— После того, как абордаж будет закончен и галеон захвачен, мы подходим на «Тезее» вплотную и берем галеон под борт. Для удобства швартовки можно заводить швартовные концы катером, и мы сами брашпилем и шпилем подтянем галеон к борту, а после этого разворачиваемся против волны и двигаемся самым малым ходом. Во времена Союза так всегда перегружали рыбу в океане с траулеров на рефрижераторы. И мы сможем задействовать свои краны для перегрузки ценностей прямо из трюма галеона в наш трюм. Это резко увеличит скорость грузовых работ. За два — три часа реально разгрузить галеон и заняться следующим. Но здесь есть одно важное «но». Абордажникам придется зачистить как следует борта от обрывков снастей парусника, чтобы в воде не было ни одного конца. Если намотаем что-то на винт — будет очень весело. Тем более, у нас винт регулируемого шага, он крутится постоянно.
— Да-а, Леонид Петрович, надо было бы поговорить с Вами раньше… Кто ж знал… Действительно, Ваши замечания весьма существенны. Пожалуй, так даже лучше, мы получаем большой выигрыш во времени.
— Владимир Евгеньевич, у меня есть еще один вопрос. Если нам надо было оказаться возле Гаваны, причем мы знаем когда, то зачем было идти к Кюрасао? Забункеровались бы на рейде Гаваны. Да и этот соглядатай бы за нами в кубинские воды не полез. Ведь сейчас, как я понимаю, у нас просто не было выбора?
— Да, выбора нам американцы не оставили. Вы просто не знаете всего, поэтому мы и не пошли сразу к Гаване. Им очень надо было захватить «Тезей». Причем не уничтожить, а именно захватить в целости и сохранности. Несомненно, они нас недооценили и не думали, что мы пойдем на крайние меры. Считали экипаж «Тезея» сбродом, набранным из неудачников, которых выгнали из армии. И слишком понадеялись на свой авторитет. Это губило их уже не раз. Если бы у них хватило выдержки, то мы бы просто дождались ночи и исчезли. Причем со спецэффектами — взяли бы пару пиратских «скифов», нагрузили взрывчаткой, канистрами с бензином и взорвали, а сами ушли в прошлое. Что бы наблюдали с фрегата? Был сигнал от «Тезея» на радаре и пропал. Был сигнал на АИС, и пропал. А вместо этого — взрыв и огонь на воде. В прибор ночного видения с дистанции в пять миль не особо много разглядишь, особенно при яркой вспышке от взрыва бензина. Какие выводы можно сделать? На «Тезее» произошел взрыв и он очень быстро пошел ко дну со всем экипажем. Но им захотелось обязательно сделать из нас наркоторговцев. За что и поплатились.
— А как бы это выглядело со стороны? Если бы кто-то наблюдал за нами?
— Слава богу, свидетелей поблизости не оказалось. «Каталина» уже ушла за горизонт, а остальные цели были еще дальше. Для них наши отметки на экранах радаров просто исчезли и все. Но мало ли, от чего это произошло. Если бы кто-то наблюдал с небольшого расстояния, но не оказался внутри поля установки, то видел бы, как два корабля неожиданно накрыл туман, затем резко рассеялся и оба корабля исчезли. Никакими звуковыми, или световыми явлениями переход не сопровождается. Поэтому переходы во времени ночью могут проходить незамеченными для всех, кто находится неподалеку. Для командования ВМФ США прервалась связь с фрегатом и исчез наш сигнал на АИС. Больше никакой информацией с места событий они не располагают. Даже если за нами наблюдали со спутника, то кроме внезапно накрывшего нас обоих тумана ничего не увидели. Бой мы вели уже в восемнадцатом веке. Поэтому, пусть американцы поломают головы, куда же мы делись.
— А когда вернемся, нас там весь шестой, или какой там у них флот, ждать не будет? Его тоже «транклютируем» и в прошлое отправим?
— Зачем? Установка, к сожалению, не может перемещать нас в пространстве. Но мы можем своим ходом дойти в нужное нам место по океану в семнадцатом, или восемнадцатом веке, а потом переместиться в двадцать первый. И там нас уже встретят свои. Которые отобьют охоту у кого бы то ни было связываться с нами. Ну, а сейчас? Сейчас возникнет еще одна легенда о Бермудском треугольнике. Американцы не будут афишировать свой провал и постараются все засекретить. Пропажа боевого корабля и нескольких сотен человек экипажа рядом с американским континентом — это будет страшный скандал в Конгрессе, если история с попыткой захвата «Тезея» выплывет наружу. Конгрессмены благосклонно относятся к влезанию в чужие дела, но только до тех пор, пока не начинают гибнуть бравые американские парни. Гибель же других их совершенно не волнует. Поэтому, американцам выгоднее придумать очередную тайну Бермудского треугольника, чем поднимать международный скандал, обвиняя «Тезей» во всех грехах. Да и что они могут предъявить? Если скажут, что мы устроили бой, как немецкий рейдер «Корморан» и австралийский крейсер «Сидней», уничтожив друг друга так, что не осталось свидетелей с обеих сторон, в этот бред никто не поверит. А больше ничего вразумительного они сказать и не смогут, если не захотят выглядеть посмешищем в глазах всего мира…
Разговор продолжался долго. Леонид узнал удивительные вещи, в которые он раньше просто бы не поверил. Поднявшись после разговора с Березиным на мостик, он ознакомился с окружающей обстановкой и дал указания вахте — бдить в оба. От любых целей уклоняться, соблюдать полную светомаскировку, в случае появления каких-то непоняток немедленно вызывать его на мостик. Новость уже разлетелась по всему судну и экипаж не спал, обсуждая удивительное событие. Леонид сразу открестился от всех вопросов, заявив, что сам узнал обо всем только что. Кому интересно — обратиться за разъяснениями к начальнику экспедиции и «помощнику по абордажу». Таковых, естественно, не нашлось.
«Тезей» шел по притихшему Карибскому морю, а вокруг была чернота южной тропической ночи. Ни одного огонька. Если бы кто-то его обнаружил, то наверняка посчитал демоном из преисподней, пришедшим в этот мир за грешными душами. Старый траулер, сменивший в очередной раз свою «профессию», стал пиратским кораблем. Что бы ни говорили некоторые. Пиратство, даже во времени, все равно остается пиратством…
Леонид стоял на крыле мостика и думал об очередном фортеле, выкинутом судьбой. Нет, не зря он не хотел идти в этот рейс… Предчувствие не обмануло, Большой Пушистый Полярный Лис снова появился перед ним во всей красе. И что теперь будет, не знает никто. Разве только сам Большой Пушистый Полярный Лис…
А в каюте начальника экспедиции Березин и «доктор» Карпов внимательно смотрели запись беседы с капитаном. Благо, «пациенты» «доктора» Карпова уже никому не мешали и пристального внимания не требовали.
— Ну и что скажешь? Можно ему доверять? И какое мнение о нем сложилось с самого начала экспедиции?
— Умен, решителен, смел, но не до безрассудства. Предпочитает действовать, оставив себе путь к отступлению. В общении очень скрытен и осторожен, жаден до денег. Если что само идет в руки, никогда не откажется, но рисковать по-глупому не будет, перестрахуется. Не отягощен моральными принципами, поэтому будет молчать и делать все, что ему говорят. Прекрасно понимает свою выгоду и свое положение, а также хорошо представляет возможные последствия неповиновения. Мой вывод — наш человек. Свою игру за нашими спинами он вести не будет.
