Александр Михайловский - Крымский излом
Разведка бригады, можно сказать, осназ в квадрате. Благодаря им различные тыловые учреждения гитлеровцев были застигнуты врасплох. И не только они. Войдя в город, рота, к которой была прикомандирована наша группа, повернула на юг и, не пересекая железной дороги, двинулась вдоль путей в направлении Севастополя. У нас был приказ закрепиться на правом берегу реки Альма с удержанием на левом берегу плацдарма вокруг железнодорожного моста.
Но, на подъезде к станции Чистенькая, это на окраине Симферополя, навстречу нам вывернул немецкий воинский эшелон. Нам, разведчикам, было известно, что немцы сейчас спешно пытаются залатать две дыры в своем фронте, первую - под Феодосией, а теперь еще и под Евпаторией. Хотя этот-то эшелон скорее всего вез войска именно к Керченскому полуостров. Для переброски войск под Евпаторию немцы использовали исключительно автотранспорт, слишком уж невелики тут расстояния.
Хотя о чем я? - Мы уже в Симферополе, а значит, сбылся кошмар немецких генералов и их группировка - осаждающая Севастополь отрезана от основных сил. Теперь бы еще нашим, в Севастополе, прорваться навстречу, и все будет вообще замечательно. Но это я забегаю вперед, а тогда все выглядело совсем не так.
Представьте себе ночь, штормовой ветер, вытянул руку и не увидел пальцев... И вдруг прямо в лицо яркий свет - это из-за поворота навстречу нам вывернул паровоз. Мгновенная команда, - "Спешиться!" - и мы горохом посыпались с притормозивших боевых машин. Ну да, осназовцы научили нас, как говорить правильно. Это боевые машины пехоты, а танки, настоящие танки прошли впереди нас. Я думал что отражение ночной атаки под Червоным было самым страшным эпизодом, который я видел на этой войне. Ага, Щаз! - как любит говорить капитан Ругуленко, - Разогнались!
БМП чуть отвернули башни в сторону путей и ударили вдоль состава шквалом огня и металла. В отсветах снарядных разрывов было видно, как во все стороны полетели обломки вагонов и куски тел. Противник, плотно упакованный в вагоны - это такая привлекательная цель. Конечно, будь на нашем месте линейная стрелковая рота РККА вооруженная сотней мосинок, десятком ППД и тремя-четырьмя дегтярями, то немцы, скорее всего, отделались бы легким испугом. Но тут был не тот случай. При такой огневой мощи как у этого механизированного морского осназа, у немцев был только один путь к спасению - выпрыгивать из движущегося на приличной скорости состава на дальнюю от нас сторону насыпи, и пытаться скрыться между домами. Я не знаю, скольким из них удалось это сделать, но мне кажется, что они все так и остались в вагонах, не успев даже схватиться за оружие.
Ситуация усугубилась еще и тем, что при обстреле по какой-то причине включилась система экстренного торможения, проще говоря, кто-то сорвал стоп-кран. Паровоз, свистя изрешеченным котлом, нехотя остановился, не доезжая буквально нескольких метров до нашей машины. Поезд пылал по всей длине от первого и до последнего вагона. Гудящее пламя пожирало деревянную обшивку вагонов, если там и оставались раненые, то им было суждено сгореть заживо. Кажется, были слышны крики, нет, не помню.
После того, как на моих глазах в порту Одессы немецкие пикировщики потопили санитарный транспорт с ранеными, и эвакуируемыми семьями комсостава, жалости к их раненым у меня не осталось. Нисколько. Преобладала радость, а точнее, злорадство, при мысли о том, что теперь вот эти мертвы, и больше никого не убьют, не ограбят, и не изнасилуют. Наше созерцание горящего поезда было прервано командами, - "Рота на броню!" и - "Вперед, марш!".
У реки Альма, к которой мы вышли около двух часов ночи, повторилось все-то же самое, что уже было под Червоным. Выслать вперед передовой дозор в составе одной машины и усиленного отделения, а остальным лопаты в зубы, и копать - отсюда и до рассвета, ибо утром начнется. - Что начнется? - Да немцы со страшной силой будут рваться на волю из той мышеловки, в которую для них превратились их позиции под Севастополем. А там осаждала город, ни много, ни мало, пусть и потрепанная, но армия. Мы, по сравнению с ней, как бульдог рядом со слоном. А посему - копать, копать, копать! Особенно тщательно укреплялся и маскировался тет-де-пон на левом берегу реки.
Но мы успели. Перед самым рассветом, когда покрытое тучами небо уже стало на востоке сереть, капитан Рагуленко собрал вокруг себя всех средних и младших командиров. - И так, поскольку товарищ Суворов сказал, что каждый солдат должен знать свой маневр, - начал он, - а по сему...
- Товарищ капитан, - раздался голос старшины Осадчего из моей группы, - а ведь генералиссимус Суворов нам не товарищ...
- Во-первых, товарищ старшина, перебивать командиров нельзя... А во-вторых, какие у вас претензии к Александру Васильевичу? Всю свою жизнь он честно служил России, от капрала Семеновского полка до генералиссимуса. Уже достигнув высоких чинов, имел один заплатанный мундир да пару стоптанных сапог. Ел из солдатского котла. Воевал так, что одного его имени до расслабления кишечника боялись все окрестные короли и султаны. Вот послушай, старшина, что говорил Александр Васильевич: "Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека; но я заключал доброе имя мое в славе моего Отечества, и все деяния мои клонились к его благоденствию". - Хорошо сказано? - А вот как он умер, так сразу у царя случилась незадача - Аустерлиц.
- Но исторические экскурсы отложим на потом, а сейчас текущая обстановка... Как вам уже известно, таких механизированных роты в составе бригады четыре. Наша с вами задача удерживать атаки противника на Симферополь вдоль линии железной дороги. Наши соседи справа, в составе двух рот, вытеснили остатки разбитых 22-й и 50-й дивизий вермахта вдоль морского побережья за линию реки Альма. Наш сосед слева, вторая рота нашего же батальона, час назад оседлала Салгирский перевал, и теперь спешно укрепляется.
И самая хорошая новость - ветер начинает стихать. И пусть волна еще не позволяет работать самолетам с "Кузнецова", но с аэродрома Саки ударные вертушки в воздух уже подняты, так что без поддержки сверху мы не останемся. Короче, товарищи, держать хвост пистолетом!
Да, а ведь до наших в Севастополе осталось километров тридцать, не более, уже отчетливо слышен хриплый гул канонады, усилившейся перед самым рассветом. Это наши товарищи стараются прорваться навстречу нам.
6 января 1942 года. 06:05. Немецкие позиции в Бельбекской долине.
До рассвета осталось каких-то полчаса. Как только станет светло, Иваны начнут свои сумасшедшие, изматывающие атаки на позиции германской армии, но пока на той стороне все спокойно. Монотонно воет ветер, и дождь барабанит как заведенный по брезентовому пологу, от чего часовых невольно клонит в сон. Под ногами хлюпает жидкая грязь. За ночь резко потеплело, и теперь все вокруг раскисло. Еще немного, и начнется проклятая русская "распутица". Солдат зевает, и пытается очистить сапоги от налипшей на них дряни. Кажется, что к каждой ноге привязали по гире. Непривычное ухо не уловило, что в вой ветра добавился еще один свистящий звук. Это Смерть уже взмахнула своей косой.
Пилотам ударных вертолетов в приборы ночного видения хорошо видны все землянки и блиндажи, в которых сейчас отдыхают немецкие и румынские зольдатики. Машины разошлись широким веером, индивидуально выбирая цели. Первый залп 80-мм фугасно-объемно-детонирующими НАРами был, как небесный огнь и вихрь, сошедшие на Содом и Гоморру.
Скользящие в полумраке над землей хищные винтокрылые тени были везде, оставляя за собой развороченные воронки вместо блиндажей и трупы немецких солдат. Гулкий грохот разрывов докатился и до советской стороны, одновременно с приказом представителя Ставки генерал-лейтенанта Василевского немедленно провести на Бельбекском направлении разведку боем. 8-я бригада морской пехоты стремительным рывком ворвалась на развороченные, закопченные и изуродованные вражеские позиции.
Немецкая артиллерия, которая сначала открыла по атакующей советской морской пехоте довольно интенсивный огонь, быстро сбавила темп, а потом и вовсе замолчала. Видя успех морских пехотинцев, в наступление перешли 95-я и 25-я стрелковые дивизии. Правый фланг немецкого фронта треснул и начал разваливаться, тем более, что ударные вертолеты к ним возвращались не раз и не два. Обстановка под Севастополем стала меняться каждую минуту, пока примерно в десять утра не стало ясно, что немецкий фронт разорван, и советские войска быстро продвигаются к Бахчисараю на соединение с Евпаторийской группировкой.
6 января 1942 года. 07:15. 1-я рота батальона "Балтика".
Капитан морской пехоты Сергей Рагуленко
.
Час назад с позиций за нашей спиной открыл огонь самоходный артдивизион. Судя по звуку выстрелов, "Мсты" били полным зарядом, куда-то чуть ли не по немецким позициям под Севастополем.
