Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
Средоточие горело и пульсировало от переизбытка эдры — кажется, после того эпизода с Радой я пока не готов был впитывать её в больших количествах. Нужно было выплеснуть её куда-то, и ответ, куда именно, был очевиден.
«Белые голуби», подбадривая друг друга фанатичными воплями, уже подобрались вплотную, тесня оставшихся в живых вампиров к самому обрыву. Трое упырей схлестнулись с ними метрах в десяти левее от меня, а я, оставшись в одиночестве, тоже уже привлёк внимание этой толпы. Сквозь клубы дыма я разглядел не меньше десятка сектантов, идущих на меня цепью, потрясая оружием и факелами. Грянул нестройный залп из ружей, и я едва успел развернуть перед собой щиток. В меня ударила крупная, как градины, дробь, но скорость её уже была так сброшена, что кусочки свинца не смогли даже пробить куртку.
Вспомнив трюк с руной Преграды, который я провернул несколько часов назад, я переключился на Аспект Конструктора и снова быстро, за считанные секунды, развернул перед собой целую стену высотой в пару метров. Она была невидима, но вполне осязаема — даже звуки из-за нее доносились приглушённые и чуть искаженные, будто сквозь толщу воды. Размашистыми движениями рук я расширил эту преграду в стороны, отсекая толпу «голубей» барьером и щедро напитывая его эдрой.
Один из псов, с разбегу врезавшись в невидимое препятствие, смешно замотал башкой, залаял, кто-то из сектантов, осторожно вытягивая руку, пытался нащупать барьер концом дубины, остальные замедлились, недоверчиво переглядываясь. Часть группы и вовсе побежала в сторону, чтобы помочь собратьям в драке против оставшихся вампиров.
На какое-то время это их задержит. Вряд ли надолго, но сейчас мне важно было выиграть хотя бы пару минут. И лучше бы им вообще охолонуть маленько. Я не сомневался, что смогу и в одиночку положить здесь всю эту толпу. Но убивать людей почём зря не хотелось. Даже обороняясь. Честно говоря, мне и зашибленных собак было немного жалко. Странные вывихи психики. С упырями я, например, расправился без всяких сантиментов.
На этом отсечённом Преградой участке скалы, возле самого обрыва, остались только мы втроём — я, Велесов и Сумароков. И за то время, пока я возился с остальными членами Стаи, Демьяну пришлось несладко. Лицо его сплошь было залито кровью от бесчисленных порезов, в глазах плескался гнев и отчаяние. Он, кренясь на один бок и прижимая левую руку к животу, вертелся на месте, время от времени пытаясь схватить противника, но безуспешно. Вокруг него вилось сразу несколько тёмных, наполовину состоящих из тёмного дыма силуэтов.
Я невольно зажмурился и затряс головой, пытаясь стряхнуть это наваждение. Невольно вспомнилась моя схватка с Грачом, когда тот, пользуясь своей способностью становиться бесплотным, тоже играл со мной в кошки-мышки. Однако у Сумарокова свой фирменный трюк. Он плодит кучу двойников, сбивая противника с толку.
Внешне одиозный глава Стаи не произвёл на меня впечатления. Этакий наполеончик — невысокий, узкоплечий, черноволосый, в тёмном пальто с эполетами — похоже, военного образца. Надменное скуластое лицо с узкими бакенбардами и хищными, вразлёт, бровями, глазами, горящими жёлтым звериным огнём. Демьян был выше него на целую голову, да и в целом выглядел так, будто мог перешибить его одним ударом. Однако физическая сила в этой схватке, похоже, мало что решала.
Сумароков даже когтей не отращивал и в целом, похоже, не прибегал к боевой форме. Вместо этого он был вооружен кинжалом с широким массивным клинком, который держал обратным хватом, большую часть времени скрывая от противника предплечьем. Двойники его двигались независимо друг от друга и время от времени совершали резкие выпады, ударяя Демьяна кинжалом. Тот отбивался, но в большинстве случаев это были бессмысленные телодвижения — двойники расплывались клочками чёрного тумана, чтобы возникнуть в другом месте.
— Богдан, уходи! — рявкнул Велесов, увидев, как я приближаюсь. — Я сам справлюсь!
— Что-то не похоже, — покачал я головой и, оглянувшись в сторону толпы «голубей», добавил. — К тому же, не видишь, что ли — у нас мало времени. Давай покончим с этим.
— И кто это у нас такой самонадеянный? — вкрадчивым голосом поинтересовался Сумароков, появляясь прямо передо мной, в двух шагах. Точнее, создавая ещё одного двойника.
Выглядел он очень реалистично — я даже с помощью магического зрения не мог различить, кто из доброй дюжины копий, окружавших меня и Демьяна — настоящий. Даже в магическом спектре они выглядели одинаково. Мало того — стоило Сумарокову обратить на меня внимание, как я почувствовал мощное ментальное давление. В ушах зашумело так, будто голову окунули под воду, виски сдавило невидимым обручем, перед глазами всё поплыло.
— Ещё один волчонок? — задумчиво протянул Сумрак, паскудно ухмыляясь. — Дай угадаю — этот старый пень задурил тебе голову рассказами о настоящей Стае? Бедный мальчик…
Костры от разлитой зажигательной смеси, дерущиеся за невидимым барьером сектанты, окружавшие выживших вампиров и затравливающих их собаками, израненный Демьян — всё будто отодвинулось на второй план. Я оказался на небольшой пятачке земли, не больше десятка шагов в диаметре, а всё за его пределами тонуло в непроглядной чернильно-чёрной тьме, не пропускавшей не только свет, но даже и звуки. На этой своеобразной арене остались только я и Сумароков.
Дюжина Сумароковых. И каждый окидывал меня насмешливо-презрительным взглядом. Все, кроме того, что стоял прямо напротив, двигались — кто-то подбрасывал на ладони кинжал, будто проверяя его вес, кто-то небрежной походкой обходил меня кругом, кто-то откровенно разглядывал меня с ног до головы, покачивая головой. Тот, что стоял напротив, вдруг сделал выпад вперёд, вонзая кинжал мне в живот. Я отпрянул, рубанув его наотмашь когтями, и призрак рассеялся дымкой. Новый двойник тут же возник рядом, чуть правее, скорчив испуганную гримасу и тут же издевательски рассмеялся.
— У, какие мы грозные! Вот и Велес думал, что со мной можно справиться грубой силой. Но если он хотел сделать это, то нужно было довести начатое до конца ещё тогда, на Медвежьей горе, когда Дар мой ещё толком не вошёл в силу. А сейчас…
Он вдруг страдальчески вздохнул, запрокинув лицо к небу.
— Это даже скучно. Я могу гонять вас обоих хоть до утра, отрезая от вас по кусочку. Но я делал
