Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеевич Сергеев
Мы сидели в кунге КамАЗа, рассматривая план бункера, который уже давно был подготовлен Катериной и Санькой Артемьевыми.
Бункер был построен еще в давние советские времена и, благодаря тому, что оставался на балансе сначала новоиспеченной национальной гвардии Украины, а потом после ее расформирования передан внутренним войскам, сохранился в относительно рабочем состоянии, в отличие от его собратьев, перешедших под управление местных властей. Если большинство бункеров и убежищ в городе разворовывались, заливались водой, становились пристанищами для бомжей, превращались в склады, то бункер "внутряков" сохранился в первозданном виде и на момент начала войны оказался в состоянии укрыть семьи военнослужащих и остатки полка внутренних войск. Наличие большого защищенного подземного ангара, соединенного с бункером подземным ходом, позволило сохранить несколько единиц бронетехники, грузовых машин и армейских джипов. Как у хорошо продуманного советскими инженерами оборонного объекта, в бункере было несколько защищенных основных и резервных входов, про степень доступности которых сейчас докладывали Санька Артемьев и капитан Васильев, которые прожили там многие месяцы.
Но учитывая, что хозяйственный Семенов сам пустил боевиков в бункер, то он скорее всего дал им информацию о всей внутренней структуре, и все входы или заминированы, или перекрыты, а тем более ситуация такова, что время играет за боевиков. Они наверняка успели закрепиться и заминировать возможные пути прорыва.
Санька рассказывал о резервных выходах, по которым они частенько выходили на разведку, но без дополнительной информации туда лезть было нельзя. Я связался с базой.
— База, на связь.
— На связи, Феникс, — ответила база голосом Кати Артемьевой.
— Белка, там твой "барабанчик" еще стучит?
— Нет, Феникс, после начала операции замолчал.
— Понятно.
Ситуация складывалась явно не в нашу пользу. Сильно укрепленный военный объект, в котором расположилась группа боевиков численностью около двадцати человек. Узкие коридоры, в которых наступать и штурмовать без больших потерь невозможно. Один человек с пулеметом сможет держать роту, сильно не напрягаясь. При этом в заложниках находится около шестидесяти женщин и детей. Если мы сейчас сделаем что-то, что приведет к смерти заложников, нам этого не простят, будут так или иначе ставить в вину, несмотря на то, что тут замешано предательство.
Боевики, вышедшие на связь, это прекрасно понимали, поэтому сразу начали предъявлять требования. Гортанный голос вышел на связь, используя радиостанцию бункера, вызывая меня лично.
— Вызываю Оргулова. Вызываю Оргулова.
Ему ответил экипаж одного из танков, пытаясь потянуть время. Но там не унимались, поняв, что их слушают, поэтому по привычке начали давить на психику, запугивать и куражиться.
— Эй, кто меня слышит, передайте майору, чтоб отозвался, а то мы тут нервничать начинаем. А когда мы нервничаем, нас на женщин тянет, а тут их много. Давно мечтал попробовать офицерскую женщину.
— Это Оргулов, чего хочешь?
— Ты точно Оргулов?
— Да я. Чего надо? Говори.
— А откуда я знаю, может, это очередной болтливый переговорщик?
— Кончай треп. Я майор Оргулов Сергей Иванович. Хочешь говорить — говори, нет — не мешай к штурму готовиться.
— А ты борзый, наверно, потому, что тут не твои жены и дети. Но ты же понимаешь, что у вас ничего не получится, пока будете выбивать двери, мы кончим всех заложников, а с "внутряками" тебе потом самому придется разбираться.
Прапорщик Кафтайкин сжал кулаки, и на щеках заиграли желваки. Он смотрел на меня, ожидая реакции, команды, либо каких-то других действий.
Я повернул голову ко всем сидящим в комнате.
— Кто-нибудь этого клоуна знает?
— Нет, это не из наших. Всех таких борзых давно постреляли, а последнего ты, командир, в Перевальном в клетку посадил.
— Значит, он точно не знает всех в лицо и количество людей в бункере. Санька!
— Да.
Я опять взял в руки микрофон.
— Вот что, джигит, ты чьих будешь?
— Не понял.
— Кто у тебя полевой командир?
— Я сам себе командир.
"Врет, скотина, как же, пустили бы в бункер неконтролируемого абрека".
— Зачем врешь? Нехорошо это. Я же все равно узнаю. Мы же знаем, где большинство ваших бункеров расположено, и сейчас начнем по одному их с воздуха гасить, а другим сообщим, что это из-за отморозков бункер "внутряков" в Симферополе захватили.
— Не гони, майор. Никаких самолетов у тебя нет. А то я не слышал, как ваши гаубицы долбили, уж бомбардировку от артобстрела отличить смогу.
"О как. Неужели бывший вояка? Это еще хуже. С дилетантами, может быть, и сработали, а тут явно не новичок", — размышлял я.
— Хорошо. Раз ты такой образованный, то давай знакомиться. Я себя назвал, будь добр представься.
Пауза. Потом снова в динамике зашуршали помехи.
— Можешь звать меня Сейран.
— Хорошо, Сейран. Условия знаешь. Говори, что ты хочешь. Если это в моих силах, я выполняю, ты сваливаешь, и мы больше никогда не встречаемся. Я считаю, это будет нормальным решением. Нет, ну что ж, будем поступать по-другому. Сам, понимаешь, сейчас другие времена и другие законы. Мы не будем искать ваше убежище. Мы нападем на ближайшее — ваших соплеменников — и уничтожим его обитателей, оставим парочку и отпустим к другим, но объясним, почему мы это делаем. Затем следующее и следующее… Готовы ли вы взять на себя ответственность за такой результат?
— Не гони, гяур, ты этого не сделаешь.
— С обитателями бункера Ильяса сделали, и, поверь — никаких мук совести, сплю спокойно, и кошмары не мучают.
Он опять замолчал, обдумывая мои слова. Самое интересное, что я не врал и в душе был готов к таким действиям. И боевики тоже это понимали. Но он попробовал снова надавить, ох, любят они на прочность пробовать.
— А не боишься, что против тебя все поднимутся и будут гнать как бешеную собаку?
— Сейран, кончай треп, сам прекрасно знаешь, что некому больше гнать, все, кто хоть что-то умел и мог, сейчас остывают недалеко от бункера. Никто больше сюда не придет. Война закончилась — воевать некому. Так что думай, чего ты хочешь, там продукты, чистая вода, горючее, гарантии вашего свободного прохода, но это все, что могу предложить. Но это при условии, что из заложников никто не пострадал. Если нет, то ты мне выдаешь тех, кто посмел поднять руку на наших женщин и детей.
— Я подумаю.
— Ну думай, думай, только не долго.
Пока собеседник затих, мы снова возобновили совещание. Я обратился к Саньке:
— Скажи, как-то можно проникнуть в бункер, допустим, через вентиляцию? И есть ли какая-нибудь система видеонаблюдения и безопасности?
— Через вентиляцию нереально. Сам в свое время минировал и поставил много "неизвлекалок". Видеонаблюдение есть.
— Как организовано?
— Парочка видеорегистраторов, подключенных к локальной
