И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

А вскоре и от самого Дмитрия Михайловича вестник примчался, сдали шведы Корелу. Старший Пожарский оставил там триста стрельцов новгородских, пленных отправил в подготовленный в Твери острог, а сам со всем войском и осадной артиллерией двинулся  к Выборгу на помощь князю Одоевскому, осадившему Выборгский замок. От Корелы до Выборга почти сто вёрст, но уже дошёл, поди, Дмитрий Михайлович и скоро можно и о падении этой крепости весточки ждать.

А вчерась и ещё от одного Пожарского грамотку доставили. Роман Петрович Пожарский овладел шведской крепостью Нюенсканс или Ниеншанц, как её на Руси называют. Он тоже оставил часть войска в крепости, а сам с артиллерией двинулся к Ивангороду. Так скоро все земли, что по Столбовому договору свеям отошли назад вернём. Да ещё ведь и сверх того прихватим. Вот ведь, что значит четверо Пожарских, а ещё и Фёдор Дмитриевич подрастает. Интересно, куда это Петруша полк свой повёл. А ещё интереснее, что он скажет о решении Думы боярской.

Государь поднял руку, прекращая спор. Нужно заканчивать эту толоку. Его ждёт жена с дочкой. Царицы Дарья родила седмицу назад девочку, которую назвали Ирина ‑ царевна Ирина Михайловна.

Событие шестьдесят пятое

Пётр смотрел в бинокль на крепость местечка Кристинестад и соображал, стоит ли вообще его захватывать. Зря он сюда попёрся, только время потерял. В деревушке было два десятка домов, и на самом берегу стояла деревянная крепостишка с двумя невысокими башенками. Блин горелый, нужно было сразу идти на Бьёрнеборг. А так получится, лишних двести километров протопали, чтобы посмотреть на занесённую снегом шведскую деревушку. Всё из‑за этого проклятого капитана Свенсена бывшего коменданта Нейшлота. Хотя. Надо просто правильно ставить задачи. Что он сказал шведу? Веди кратчайшей дорогой до самой северной крепости на берегу Ботнического залива. Слава богу, хоть название залива не поменялось. Как узнал Пожарский, в шведском есть слово  "боттен", что означает низменность, дно. Ботнический залив неглубок и в нём множество островов, вот его так и назвали.

Ещё и карта, что захватили у полковника фон Штольца, виновата. Там эта крепость "Ваза" была нанесена, но вот расстояния все искажены. Плохо всё в 17 веке с картами. Лень им, что ли картографов выучить да собственную землю правильно нарисовать.

По дороге к побережью захватили, сожгли и отправили жителей к батяньке в поселение Миккели, потом Кангасниеми, затем Ювяскуля. В следующем поселении ‑ Сейняйоки, жителей уже на Русь матушку послал Пётр с большим опасением, что не дойдут. По его прикидкам до Выборга отсюда километров 400. Это по нонешним меркам чуть не месяц ползти. Ну, и ладно, если по дороге свернут и найдут себе место, где перезимовать можно, то и чёрт с ними. Пётр посчитал, что отправил в Вершилово уже больше двухсот семей. Если их распределять по пяти его городкам, то получится по сорок семей. Это очень много. Так никакой ассимиляции не получится. Нужно чтобы русское население преобладало. Хорошо. Он ведь теперь судия Переселенческого приказа. Отправим людей ещё и в Самару, Саратов, Царицын, немного отправим Баюшу Разгильдееву. Всё равно, много. Стоп. А если в смоленские сёла отправить по паре семей в каждое. Там у него двенадцать сёл, значит смело двадцать пять семей можно отправлять, ну и в Вершилово придётся немного оставить. Тогда в городки попадёт семей по двадцать. Это уже нормально. Детей будут учить в школах и лет через сорок переселенцы финский язык забудут, примут православие и станут обычными русскими людьми. Спиться в его городках они не смогут, там практически сухой закон. Финны или как они себя называют ‑ "суоми", народ работящий. На днях от капитана Свенсена Пожарский узнал, что "суоми" ‑ это чешуя, потому что финны делали себе одежду из рыбьей кожи. Ихтиандры, блин.

Жили чухонцы бедно. Ещё беднее, наверное, чем вся Русь, за исключение Вершилова. Всё домотканое и вообще, собственными руками изготовленное. Лошадёнки и коровёнки мелкие. Выживали местные в основном за счёт рыбалки, кругом озёра и реки.

"Вазу" взяли просто, переоделись в шведскую форму и во главе с полковником фон Штольцем спокойно спецназ Афанасия Бороды в открытые ворота въехал. Весь гарнизон насчитывал тридцать человек. Убитых получилось семеро, остальные сдались. Двое офицеров оказались голландцами и приняли предложение князя Пожарского влиться в их сплочённые ряды. Голландцы пригодятся. Есть у Петра пару проектов по Нижним землям.

Следующим городом, который на пути к цели надо захватить будет Бьёрнеборг. До него строго на юг почти двести километров. Нужно поспешать, уже февраль и зима кончится, а впереди ещё несколько сотен километров.

Событие шестьдесят шестое

Ян Баптиста ван Гельмонт получил от князя Пожарского странное задание. Было это ещё в конце сентября. Они всем своим коллективом уже научились вполне безопасно получать нитроглицерин и из него уже динамит. Пётр Дмитриевич посмотрел на это и сказал, что пока надо эти опыты прекратить. Снарядов наделали достаточно и ладно. Сейчас есть более важные задачи, чем людей убивать. Иоганну Глауберу он поручил попытаться всё же получить анилиновые красители, Йозефу Марку ван Бодлю наказал довести до промышленных масштабов производство соды из соли, что привезли с Каспийского моря, а вот ему, сморщившись и покачивая головой, князь предложил получить "фосфор".

‑  Я не знаю, как это делается. Знаю только, что его можно выделить из человеческой мочи.

‑  Только из человеческой? ‑ удивился Ян Баптиста.

‑  Не знаю, может быть, это зависит от того, что ест человек. Попробуйте из мочи коровы и лошади, свиньи.

‑  И как же этот фосфор получить? ‑ Ван Гельмонт идей загорелся.

‑ Ну, кто из нас химик? Говорю же, не знаю. Попробуйте для начала приличное количество выпарить на медленном огне. Затем как‑то нужно получить не жидкость, а твёрдое тело. Прокалить, может. Понятно, что получим соли и оксиды, а нам нужно чистое вещество. Значит, нужно ещё раз прокалить с размолотым в порошок древесным углём. Зато я точно знаю, что должно получиться. Это должен быть белый порошок, и он должен светиться в темноте. Только будьте осторожны. Фосфор ядовит, работайте обязательно в марлевой повязке и лучше не в закрытом помещении. Ну и главное, не вздумайте его пробовать на вкус. И лучше голыми руками не трогайте.

‑ Хорошо, Ваша Светлость, получу я этот фосфор, а дальше что? ‑ Ян Баптиста задал этот вопрос уже просто так. Сам он уже составил в голове маленький план.

‑  Дальше попробуйте получить состав, который бы загорался от трения. Я знаю только, что нужен клей. Нужно сделать полученную субстанцию достаточно твёрдой. Попробуйте добавить серы и оксида свинца.

Они проговорили ещё некоторое время. Князь рассказал и конечную идею. Нужно намазать полученным составом деревянную палочку, а когда головка палочки затвердеет, то при трении она должна загореться. И тогда не нужны будут кресала и труты. Просто замечательно.

Прошло уже пять месяцев. Фосфор Ян Гельмонт вместе с сыном получили. Оказалось, нет ничего сложного. И этот порошок и в самом деле светился в темноте. Кроме самого фосфора получил ван Гельмонт и фосфорную кислоту. Сын надоумил обработать полученный порошок всеми возможными кислотами и серной и азотной и, полученной недавно Глаубером, соляной, названной так в честь "соли", из которой её и получили, обработав соль с озера Баскунчак концентрированной серной кислотой при большой температуре. Эффект дала как раз азотная кислота.

По ходу экспериментов Ян Баптиста проверил и прочитанную им в книге немецкого алхимика Андреаса Либавия "Алхимия" методику получения царской водки. Всё получилось, aqua regia легко растворяла золото. А вот так называемые "спички" ни как не хотели получаться. Помог Жан Рэ. Он по поручению князя Пожарского занимался получением калиевой селитры. Ничего сложного. Просто обрабатывал поташ азотной кислотой. Проблема была в выделение и очистке, но француз и с ней справился. Вот у него и появилось уйма свободного времени, задание князя он выполнил, а тот уехал воевать и нового никто Жану не дал. Вот тогда Рэ и решил вернуться к тому с чего начал в Вершилово. Стал изобретать краски. И буквально сразу ему улыбнулась удача. Он поместил в колбу свинец и селитру и долго держал свинец расплавленным. В результате у него получился красивый оранжевый порошок. Жан стал проверять его на пригодность для покраски фарфора, но при большой температуре порошок становился жёлтым, то есть превращался в обычный оксид свинца.