Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)
- Егерь-три, подвал заперт на висячий замок, - подтвердил предположения Власова оперативник. Шрамм велел ему остаться с четвертым прикрывать лифт и подъезд. Все ли моссадовцы едут в лифте? Он, кстати, в этом доме рассчитан максимум на пятерых, а с учетом веса, да и объема, бронежилетов, оружия и снаряжения цифру надо понизить до четырех. Вполне вероятно, что еще пара израильтян сейчас тоже бежит вверх по лестнице, оставаясь впереди дойчей. Фора у них - всего около минуты. Но они могут устроить на лестнице заслон, прикрывая бегство остальных. А куда денутся остальные? Ломиться в квартиры им смысла нет, значит, либо на крышу, либо на пожарную лестницу, а оттуда - в другой подъезд...
Фридрих подал машину вперед, подъезжая к дому. Неухоженные балконы пожарных лестниц поднимались вверх, стиснутые с боков преимущественно застекленными жилыми балконами соседних подъездов. И вот на балконе восьмого этаже Власов заметил какое-то движение, едва, впрочем, различимое в темной нише. Едва Фридрих доложил об этом, те же белесые тени мелькнули этажом ниже. Они спускались по пожарной лестнице вниз, надеясь обмануть устремившуюся вверх погоню!
Шрамм немедленно послал четверых оперативников на пожарную лестницу (несколько секунд раньше, и они бы встретились с беглецами, но и теперь участников двух групп захвата разделяла лишь пара пролетов), но двоим все же велел подниматься вслед на лифтом, остановившимся на последнем этаже. Меж тем беглецы, убедившиеся, что обнаружены, на уровне четвертого этажа лихо перемахнули на балкон второго подъезда и, не церемонясь, высадили окно чьей-то кухни. Однако при этом их увидел не только Фридрих, медленно ехавший по противоположной стороне улицы, но и Шрамм из своего фургона.
- Егерь - Егерь-два! Отставить пожарную лестницу, там всего двое! Все - на крышу, третий и четвертый - на лифте!
Крыша собственного автомобиля мешала Фридриху разглядеть крышу тянувшегося справа от него здания. Впрочем, если израильтяне бегут не возле края, их отсюда все равно не увидеть... Через какой подъезд они попытаются спуститься? Выбор у них есть... Фридрих решил обогнуть дом с противоположного торца и заехать во двор. Не исключено, что снайперы заговорщиков сейчас тоже пристально следят за подъездами. Получается, он рискует жизнью, дабы спасти от гибели одного из самых гнусных врагов Райха - ну не ирония?
И тут, едва он начал проехал мимо торца, где-то впереди взревел мотор, и из-за соседнего дома на полной скорости вылетела "скорая". Власов поспешно свернул, опасаясь столкновения; несмотря на маленькую скорость "BMW", машину занесло на наледи, и она ткнулась в сугроб. Фридрих с проклятьем дал задний ход, колеса заскользили, буксуя на месте, так что Власову оставалось лишь наблюдать, как "скорая" тормозит и почти прижимается боком к торцовой стене. В ее крыше открылся большой люк (вообще говоря, не предусмотренный конструкцией подобных микроавтобусов - как, разумеется, и броня), и Фридрих, посмотрев наверх, увидел, как по двум тросам, сброшенным с крыши дома вдоль торцовой стены, стремительно скользят вниз четыре фигуры. Две из них удерживали в вертикальном положении носилки с привязанным к ним телом; из двух других один, похоже, поддерживал второго. Фридрих невольно восхитился физической подготовкой моссадовцев, сумевших проделать все это с раненым, пленником и дойчскими оперативниками на хвосте. И они все-таки взяли живым неуловимого Зайна - с потерями, но взяли... лишь увидев это своими глазами, Власов понял, что сомневался в этом до последнего момента. Буквально через несколько секунд спустившиеся исчезли в люке, и "скорая", с визгом стронувшись с места, вырулила на пустынную улицу Роммеля и помчалась прочь.
- Первый - второй, "фазан" у них? - крикнул Шрамм, не видевший из фургона, что произошло у торцовой стены.
- Да, - коротко ответил Фридрих.
- Мне нужна еще минута, чтобы забрать людей! Сможете пока их преследовать в одиночку?
Фридриху очень хотелось ответить отрицательно, но в тот же миг его машина, наконец, сползла с наледи и вновь ощутила уверенное сцепление с дорогой.
- Да, - вновь произнес Власов, выворачивая на улицу следом за "скорой", успевшей, впрочем, уже довольно прилично оторваться. Фридрих не был уверен, что сумеет ее догнать, даже несмотря на форсированный движок "BMW". Даже на стандартной "скорой" мотор не из последних, а уж на этой... Хотя аэродинамика у микроавтобуса, конечно, похуже, чем у легковой машины. Впрочем, гонкам сейчас мешает состояние дороги... А еще меньше Фридрих был уверен, что станет делать, если догнать моссадовцев все же удастся. Если он попытается переговорить с Гуревичем прямо из машины, есть немалый риск, что разговор засекут. Впрочем, Гуревич тоже не дурак. Ему, конечно, докладывают о ходе операции, и он, вполне возможно, найдет дипломатическое решение прежде, чем закончится погоня. Может быть, даже выйдет напрямую на власовское начальство. Теперь, когда Зайн в руках юде, давешняя договоренность поделиться результатами может быть оформлена как бескорыстный акт доброй воли со стороны израильских спецслужб... бескорыстный, конечно, в той мере, в какой им дадут спокойно уйти вместе с добычей. Ладно, пока будем изображать служебное рвение, а там посмотрим. Фридрих еще чуть-чуть притопил акселератор, хотя делать это ему не хотелось - он чувствовал, что машина не слишком устойчива на дороге.
"Скорая" рвалась к Можайскому шоссе. У уходящих от погони есть две тактики: либо пытаться замотать преследователей в переулках, либо выходить на прямую и пытаться оторваться чисто за счет мощи движка. (Кстати, то же верно и для самолетов, только вместо переулков там маневрирование в воздухе.) Моссадовцы избрали вторую тактику, понимая, что более массивный автомобиль на скользкой дороге имеет мало шансов на виражах. На микроавтобусе включили сирену и мигалки. Привлекать лишнее внимание им сейчас, конечно, ни к чему, но проблемы с допо нужны еще меньше. А если ты едешь без спецсигналов на скорости, более чем вдвое превышающей разрешенную в городской черте, такие проблемы гарантированы даже глухой ночью на окраине. Фридрих тоже об этом помнил, но номер его машины - в специальном списке, ему мешать не должны. А вот есть ли такая же договоренность относительно фургона? Если кое-кто переиграл в секретность и снобизм по отношению к русским, это не факт...
Словно в ответ на его мысли откуда-то сбоку и впереди вынеслась полицейская "сука", тоже с включенной цветомузыкой - и, словно настоящая легавая собака, мигом взяла след "скорой". Или, может быть, просто поехала по своим, несомненно важным, делам в том же направлении? Но интуиция Власова, как обычно, не верила в случайные совпадения. Что-то им надо от этой "скорой", и, конечно, не выписать штраф за превышение скорости. Скорее всего, это не допо. Кто-нибудь из жильцов на улице Роммеля наверняка вызвал полицию - если не слышавшие выстрелы, то уж точно обитатели той квартиры, через которую проломились с балкона на лестницу двое израильтян. Интересно, кстати, удалось ли уйти этим двоим? Шрамму быстро стало не до них, а до приезда полиции время еще было.
Быстро, однако, эта "сука" объявилась. Слишком уж быстро. И сейчас, кстати, мчалась словно по гоночной трассе в Тушино. Даже если бы Фридрих выжал из своего мотора неразумный по такой погоде и времени суток максимум, он все равно отставал бы от русских - разве что несколько медленней, чем сейчас. А вот к "скорой" "сука", напротив, постепенно приближалась...
Когда полицейская машина оказалась примерно посередине между "BMW" и "скорой" - других машин на шоссе в эту пору не было - левое заднее стекло "суки" опустилось. Фридрих не видел этого и даже не очень хорошо различил во мраке на таком расстоянии, что за предмет высунулся в окно - но сразу же понял, что это такое. Фаустпатрон, или, как это называется у русских, ручной противотанковый гранатомет.
Фридрих ничего не мог сделать. Не мог даже стрелять по "суке" из "стечкина" - с водительского места он мог высунуть в окно лишь левую руку, а значит, все равно бы не попал, тем более с такой дистанции, да и вряд ли пистолетная пуля причинит большой урон спецмашине... Да и времени прицелиться у него уже не было. Он мог лишь бессильно наблюдать, как полыхнул факел уносящейся вперед ракеты - зрелище, не раз иденное им из кабины истребителя... а потом ракета поразила цель.
Взрывом корму "скорой" подбросило вверх; несколько мгновений машина еще ехала на передних колесах, а потом ее резко кувырнуло через нос, снова подбросило при ударе крыши об асфальт и развернуло поперек дороги, где она покатилась, кувыркаясь уже вокруг продольной оси, охваченная пламенем, с каждым ударом разбрасывая вокруг осколки стекла и еще какие-то ошметки. Последние несколько метров она проскользила на боку и, наконец, замерла. Удивительно, но сирена, в отличие от сразу разбившихся мигалок, доработала почти до конца и лишь за секунду до остановки смолкла с последним агонизирующим стоном.
