Победив, заточи нож - Виктор Иванович Тюрин
– Сильно отделали?
– Терпимо.
– Почти все, кто попадает в тюрьму, через побои проходят. Конечно, кроме дворян. Жак Патрэ, старший надзиратель, ненавидит преступников и таким образом показывает им, где их место. Когда я сам попал в тюрьму, тоже через это прошел.
– Как ты сумел меня вытащить?
– Все очень просто. Когда я понял, что тебя схватили, то сначала растерялся. Какое-то время шел в толпе за тобой, а потом решил: надо что-то делать. Стал перебирать своих знакомых и вспомнил о своем хорошем знакомом, который довольно неплохо знает прево. Я сразу отправился к нему, но стоило ему узнать, что речь идет об убийстве заместителя прево, как он задвинул мне такую цену, что у меня глаза на лоб полезли. Делать было нечего. Я проводил его к прево, где они решили с ценой и мне осталось только отвезти деньги. Извини, приятель, но от твоих денег почти ничего не осталось. Еще два перстня пришлось продать. Не жалеешь?
– Жизнь дороже. Только как они такое дело закроют? Ведь убили помощника прево, а не просто бродягу.
– Да очень просто. Поделятся деньгами с директором тюрьмы и главным надзирателем, а те легко найдут убийцу среди своих подопечных. Вот только меня сразу предупредили: чтобы тебя уже сегодня не было в городе. Второй раз поймают – забьют до смерти или в тюрьме удавят.
– Понял.
Я лежал в телеге, щурился на солнышко и только сейчас меня начало отпускать напряжение. Я жив! Я буду жить! При этом я не мог радоваться, как прежде. Там в тюрьме, в ожидании смерти, я потерял частичку самого себя. Неожиданно для себя я поклялся, дьяволом, богом и всеми святыми, что мне за это кто-то обязательно ответит. Страшно ответит. Вот только теперь, чтобы дожить до этого дня, мне нужно было проявлять двойную осторожность. Именно эта мысль заставила меня спросить Фурне:
– Погоди. Куда мы сейчас едем?
– К лекарю, – удивленно ответил Пьер.
– Хм. Твой приятель знает, где ты живешь?
– Нет. Мы года три уже с ним не встречались, – он задумался на какое-то время, потом продолжил: – Я понимаю, о чем ты подумал, но никто из моих прежних приятелей не знает, где я живу.
– У твоего лекаря можно помыться?
– Ха-ха-ха! – неожиданно засмеялся Бретонец. – Так он не настоящий лекарь, он по своей основной работе – банщик.
Затем он мне объяснил, что тот работает банщиком, а лекарем является только для уголовников. Зашивает раны, сращивает кости, вправляет челюсти. Иногда у него отлеживаются раненые бандиты.
Двух суток покоя мне хватило, чтобы окончательно прийти в себя, к тому же, к моему сильному удивлению, мне хорошо помогли примочки и настои бандитского лекаря. За это время Бретонец узнал не только про историю с убийством заместителя прево, но и мои соображения по этому поводу. О любовнице Антуана Обрио я сказал ему еще в самый первый вечер, когда оказался на постое у банщика-лекаря, потом я попросил его узнать о слуге заместителя прево. Оказалось, что тот исчез, словно в воду канул, а вот насчет любовницы бывший уголовник смог узнать многое.
Как оказалось, у моего подручного осталось много самых разных знакомых в самых разных сферах жизни. Его прежняя «интеллигентная» деятельность нужна была разным людям: ремесленникам, купцам, дворянам, а что коррупция во всех видах здесь расцвела самым пышным цветом, я убедился на своем собственном примере. Среди его знакомых и приятелей нашлась парочка крепких парней, которые, как он сказал, подвизались на выбивании долгов, но я подумал, что их основная работа проходила на ночных улицах города.
– Что мне они? Мне самому надо с ней поговорить.
– Погоди, Клод. Они не тупые громилы, как ты мог подумать. Если им объяснить, что к чему, они все хорошо выполнят.
– Хорошо. Заплати им, как положено. Только потом за ними приглядеть надо, а то пустят соглядатаев следом. Кстати, что у тебя с работой? Не выгонят?
– Я уже заплатил своему начальнику за неделю вперед.
Мне оставалось только усмехнуться. Парни, нанятые Бретонцем, сработали, как надо, и к обеду следующего дня мне стало известно имя и описание человека, которому молоденькая шлюха по имени Жанна передавала все, что ей говорил Антуан Обрио. Заместитель прево оказался влюбленным придурком и во время постельных утех нередко рассказывал ей то, что никто не должен знать. Оказалось, что тот частенько хвастался перед ней, рассказывая о будущих переменах в его жизни, о новой высокой должности и о больших деньгах. Вот только в итоге в награду он получил место на кладбище. Человек, который подложил ее в постель Обрио, представился ей как шевалье Жан де Кирьяк, но где тот живет, она понятия не имела. Фурне тоже ничего не слышал про этого человека, так что скорее это было фальшивое имя, зато его описание напомнило мне человека, который нанял двух наемников, чтобы меня убить, правда при этом шлюха не упомянула о приметном кольце, которое так понравилось бандитам.
«Снова тупик. Начать слежку за казначеями из списка? Так они все на виду, а вынашивать свои планы они могут и на работе. И что? Хватать и пытать? Даже не смешно. Пока в приоритете остается “Дом изысканных удовольствий”. Да еще надо к Толстому Жерару прогуляться, для очистки совести. Вообще, как-то неправильно получается: они меня знают, а я их нет. Ведь должно быть с точностью наоборот».
В это раннее утро в таверне «Золотой олень» было тихо, несмотря на то что заведение славилось неплохой кухней. Оно находилось рядом с Мясным рынком и основные клиенты, торговцы с рынка, повалят только в обед, зато вечером здесь будет не протолкнуться, все столы и лавки будут заняты. Об этой особенности заведения были хорошо осведомлены два человека, сидевшие у окна, из которого сейчас тянуло легким прохладным ветерком. Один из них был дворянином, судя по кинжалу на поясе. Прямо перед их приходом ушли две девушки-подавальщицы, которые убрали вчерашний и разложили на полу новый, свежесрезанный тростник. На столе перед посетителями стоял кувшин с вином, две оловянные кружки, тарелки с ветчиной, сыром и солеными оливками. Перед шевалье стояла наполовину наполненная кружка, из которой он автоматически
