Авиатор: назад в СССР 12+1 - Михаил Дорин
— Нет. Я их и не знаю, — ответил, отклонившись на спинку стула.
— Само собой. Вы рисковали опытными машинами, когда ввязывались в прикрытие двух Су-27К. Неужели вы думаете, что американцы будут сбивать наши самолёты?
Первый раз мне Бурченко высказывает недовольство.
— Не думаю, но и не питаю иллюзий к их милосердию. Им также может быть дан приказ сбить наш самолёт, и они его выполнят. Как и наши лётчики.
— Вы уверены в таких, как Ветров и Борзов? Думаете, они могут нажать на кнопку?
— Конечно. Побеждает только та армия, которая приказы не обсуждает.
— И вы тоже? — пристально посмотрел на меня Бурченко.
Сложный вопрос. Будь я военнослужащим, то ответил бы однозначно «да». Но сейчас я гражданский, пусть и выполняющий военные задачи.
— Можете не отвечать. Просто ваше покровительство двум молодым лётчикам меня настораживает. Но у нас есть проблемы посерьёзнее.
Бурченко закусил губу, открыл портфель и положил на стол газеты. Только это были не «Правда» и не «Красная Звезда».
Передо мной появился один из февральских номеров греческой газеты «Катимерини» и немецкой «Вельт». Не представляю, как немецкий таблоид, выпускаемый на деньги британцев, попал к Бурченко.
На первую полосу газет поместили фотографии какого-то танцевального клуба или дискотеки. На них запечатлены множество людей, разбитые стёкла, а также машины скорой помощи и полиции.
— В греческом языке я сам не силён, а вот в немецком соображаю. Тут показаны последствия теракта в Берлине, район Фриденау. Есть погибшие и раненые, — сказал Бурченко.
— Какое это имеет отношение к нам?
— Прямое. Среди погибших — американские граждане. А виновным президент Рейган объявил Каддафи и поддерживаемых им террористов. Не разбираясь, естественно.
Теперь всё ясно! США начали пиар-компанию против Ливии. Это означает, что скоро нас ждут активные действия противника. Адский механизм провокаций и западной пропаганды в эти годы уже работал.
— Времени совсем нет. Вы были правы, Сергей, орёл сжимает свой хват.
Последние слова Бурченко звучали как приговор. Будто он сам уже не верит, что можно избежать атаки на Ливию.
— Какие на данный счёт у нас указания? На берегу есть наши специалисты. Они могут попасть под удар.
— Могут. Поэтому, чем быстрее вы поймёте, как нам предотвратить атаку, тем лучше.
Едва заметно усмехаюсь. Тру глаза. У меня ощущение невольно возникло, будто Вера мне шепчет на ухо, обжигая горячим дыханием: «- У нас что, в стране других лётчиков не осталось? Чуть что, сразу мой муж».
— Андрей Викторович, вы понимаете, что в нашей группе всего 5 лётчиков и 3 боевых самолёта. Ещё Як-44 и его экипаж. На второй подобный самолёт даже нет полного состава операторов. Вы как себе представляете противостояние с американцами? У них ещё и корабли есть, которые несут крылатые ракеты.
Реакция Бурченко потрясающая. Он просто пожал плечами и стал убирать газеты в портфель.
— Тогда, пожалуй, наша работа здесь завершается. Группа отработала на отлично. Подготовьте список, кого представить к наградам.
— У меня работали все. Начиная от водителей тягача и заканчивая лётчиками.
— Значит, и его тоже подайте. Только не того, кто в самолёт въехал, — посмеялся Бурченко.
Закончив разговор с Андреем Викторовичем, я понял, что основную цель нашей группы мы выполнили. Испытания новых изделий провели, данные о противнике собрали. Но чувство сделанной работы нет. Будто тебя прервали во время исполнения оперной арии на самой высокой ноте.
Я вернулся в каюту. Олег продолжал юморить над Морозовым, а тот в своём репертуаре, огрызался. Витя обсуждал с Белевским очередное изменение в РЛЭ самолёта. Откладывать разговор я не стал и поведал своим товарищам о разговоре с Бурченко.
— Нам осталось по плану отработать только несколько полётов на дозаправку. И на этом всё, — ответил я.
— Мы идём домой? — спросил Белевский.
— По крайней мере, задач для нас нет.
— Эх, а я думал, что будет что-то ещё, — расстроился Николай.
— Правильно. В Афгане у тебя духу не хватило проявить себя, — посмеялся Олег Печка над Морозовым, но тот оставил эту иронию без внимания.
Давно начал замечать, что Олег и остальные коллеги постоянно намекают на военное прошлое Морозова.
— Сергей, а что там за награды? — спросил Коля.
— Я не говорил про награды. Ты для этого здесь?
— Почему бы и нет. Мне двух орденов мало, — довольно ухмыльнулся Коля.
Вот чего у него не отнять, он всегда прямой. Что думает, то и говорит.
— Так, мужики! Коньяк закончился, так что сегодня обойдёмся чаем, — хлопнул в ладоши Белевский.
Пока Саня вытаскивал из наших запасов самые «любимые» конфеты советских стоматологов. Легендарные ириски-пломбодёры «Золотой ключик», «Ледокол» и «Кис-кис».
— Серый, так что за награды? — не переставал донимать меня Морозов.
— Тебе медаль «За всю херню». Мне — орден Сутулого. Остальным грамоты за борьбу с пиратами Средиземного моря. Ты чего пристал с этими наградами? Давай домой приедем и разберёмся.
Но Колян не успокаивался. Пока Белевский наливал чай, он то и дело примерял себе то второй орден Ленина, то звезду Героя.
Витя, я и Белевский, как могли охлаждали его пыл. А вот Олег молча наблюдал со стороны. Но и он не выдержал.
— Мда, Николя. Это будет первый орден, который ты не вылизал у начальства, — сказал Олег.
Морозов не стал отсиживаться на месте и подскочил. Я только взглядом проводил его кулак, который летел аккурат в переносицу Олегу. В последний момент Печка успел прикрыть лицо, но удар был мощным.
Олег не устоял на ногах и ударился спиной об умывальник.
— Рот закрыл! — крикнул Морозов.
В тесном помещении было несложно разнять двух дерущихся. Вот только эти двое были ребятами не маленькими. Олег быстро опомнился и отбросил от себя Морозова ударом ногой в живот.
Белевский вскочил, чтобы остановить Олега, но Печка его отшвырнул. Витя же пытался словить Николая, но не вышло. Равновесие Коля не удержали, и упал на кровать вместе с Тутониным.
Олег летел на Николая, чтоб схватить за грудки. Морозов вскочил и уже занёс удар, чтобы попасть прямым в голову.
Олега я оттолкнул в сторону, а сам закрылся от удара Морозова. Его кулак прилетел мне точно в плечо.
— Закончили! — крикнул я.
Пока Печка и Морозов пыхтели от злости, я помог подняться Белевскому. Его Олег оттолкнул так, что Саня навалился на стол и
