В гостях у Рема или разведчик из будущего - Алексей Птица
При взгляде на продукты отчётливо заурчал живот, и появился настоящий голод, что ещё ни разу не посещал его. Да и немудрено, сколько уж можно организму быть больным? Пора уж и побаловать себя настоящим голодом.
Запах свежего хлеба отчётливо ударил в нос. Хлеб действительно оказался очень свежим, его вкусный запах буквально раздражал носовые рецепторы. А когда на свет божий показалась силезская кровяная колбаса, с чесночком и кусочками копчёного мяса, сразу же потекла слюна, не хуже, чем у собаки Павлова.
Идти на кухню не хотелось, и Вольфович быстро нашёл нож, взял из кухонного шкафа разделочную доску и в две минуты порубал колбасу и сварганил себе из неё пару бутербродов. Бутылка пива оказалась тут, как нельзя кстати.
Заперев дверь на щеколду, он съел бутерброды и, открыв ещё банку консервов, съел и её, запил всё бутылкой отличного баварского тёмного. После выпитого и съеденного резко захотелось спать, но сильнее в туалет. Поколебавшись между необходимым и полезным, выбрал первое и, осторожно выйдя в коридор, посетил общую уборную. Закрывшись снова в комнате, разделся и спокойно лёг спать.
Утро наступило для него рано. Завтрак, отдых — и вот уже можно выходить из сумрака, в который занесла его черепно-мозговая травма. Самочувствие значительно улучшилось, и стоило этим воспользоваться. Для начала следовало, посетить «коричневый дом», то бишь штаб-квартиру НСДАП, точнее её берлинский филиал.
Штаб-квартира НСДАП и заодно штурмовиков располагалась в Мюнхене, и руководил ею в данный момент Франц Пфеффер фон Саломон. Сами штурмовики набирались из бывших солдат, которым не досталось места в рейхсвере Веймарской республики, и из безработных, готовых буквально на всё ради того чтобы прокормить себя и свои семьи.
Разумеется, Шириновский об этом слышал, но уже давно забыл, а сейчас имел возможность узнать, как говорится, на своей шкуре. Он уже начал подозревать, что штурмовики являлись не чем-то вроде коричневой гвардии Гитлера, а обыкновенными наёмниками. Эту мысль подтвердил и Маричев. Ну, что же, тогда не стоит тянуть кота за хвост, надо ехать сегодня, и чем раньше, тем лучше.
Глава 10
Штаб штурмовиков
Натянув на голову кепи, причём прямо на бинты, Шириновский вышел из своей комнаты. Сухо щёлкнул замок, закрывая дверь, и вот он уже возле подъезда вдыхает полной грудью пыльный июньский воздух. На улице оказалось прохладно, но это не смутило, уж в Москве гораздо холоднее, чем здесь, в Берлине.
Пока он добирался на перекладных до Фридрихштрассе, где находился офис НСДАП и штаб штурмовиков, передумал много разных дум, с любопытством смотря по сторонам. Всё вокруг оказалось необычным для него: люди, здания, нравы, одежда.
Нет, он бывал в Берлине, и не раз, но в своё время, а это совсем другая эпоха, не имевшая ничего общего с тем, что он видел раньше. Интересно всё видеть своими глазами, о чём он только слышал. Несмотря на рабочий день, улицы буквально бурлили народом, а дороги полнились разнообразным транспортом, от грузовиков до частных автомобилей и мотоциклов.
Бодро звенели трелями резвые трамвайчики, гудели клаксонами легковые автомобили, все эти мерседесы, майбахи и маннесманны, но большинство людей ходили пешком или крутили педали велосипедов. В Германии в 1929 году начался финансовый кризис, и многие сразу же почувствовали это на своей шкуре. Вновь появились безработные, приток людей в штурмовики увеличился в разы, и это стало сразу понятно по тому количеству людей, что стояли перед зданием, к которому и направлялся Шириновский.
На входе в здание стояли два вооружённых дубинками и кинжалами штурмовика с лычками роттенфюрера на воротниках и тяжёлым пронизывающим взглядом профессиональных убийц. Настоящие гориллас.
— Аусвайс⁈ — спросил один из них, окинув Шириновского взглядом. И по его взгляду стало ясно, что он не поддался магии такой же формы и белых бинтов на голове Вольфовича.
— Прошу! — не стал спорить тот и протянул искомое.
Верхний нагрудный карман явил удостоверение штурмовика и пропуск в здание. Наскоро проверив документы, охранник вернул их и приглашающе кивнул на дверь. Медная толстенная ручка, отполированная сотнями рук, отворила дверь, и Шириновский оказался внутри довольно большого холла, в центре которого уходили вверх две лестницы.
Недалеко от входа располагался ещё один пост, на котором находилось двое из внутренней охраны. Один из них был штурмовик в звании труппфюрера, он сидел за столом, другой, обычный штурмман, видимо, посыльный, стоял у него за спиной. У обоих на поясе висели только дубинки, что выглядело даже странно. Возможно, в здании находились люди и с огнестрельным оружием, но пока они не попадались, если вообще были.
— Вы к кому? — сразу же остановили его.
— В кассу за довольствием и выплатами за ранение.
— Фамилия?
— Фон Меркель.
Труппфюрер полез в стол и, достав толстенный журнал, быстро пролистнул его. Шириновский заглянул в него и в очередной раз подивился аккуратности и въедливости немцев.
Большая, как сказали бы в СССР, амбарная книга в виде разлинованной в клеточку тетради, была разделена в алфавитном порядке закладками, каждая из которых указывала на первые буквы фамилии личного состава берлинских штурмовиков. Труппфюрер открыл тетрадь на букву «М» и, пролистав до нужной записи, спросил:
— Август фон Меркель?
— Да.
— Назовите дату своего рождения.
— 25.05.1900 года.
— Хорошо. Пройдите на второй этаж, налево до конца, дверь под номером 22, там вам всё выпишут и укажут, что делать дальше.
— Данке! — и Вольфович развернулся и пошёл прямиком к лестнице, что вела на второй этаж. Но не успел он подняться наверх, как навстречу ему попался субъект, который явно его знал.
— Август? Ты где пропадал?
Шириновский удивлённо поднял глаза, и его, то бишь не его, память тут же выдала, кого он встретил. Перед ним стоял мужчина выше его ростом, плотного телосложения, одетый в форму штурмовика и в таком же звании, как и у него. Звали его Франц Губерт, ходил в друзьях, хотя скорее в собутыльниках, но в хороших. Короче, приятель по отряду и бывшей службе во фрайкоре.
— В больнице. На первое мая подарок от коммунистов получил!
— Ааа! Слышал, — крепко пожимая ему руку, ответствовал этот Губерт. — Как ты?
— Ничего, выздоравливаю, вот вручили очередное звание по ранению и премию обещали.
— О, поздравляю! Это дело надо обмыть!
— Я ещё плохо себя чувствую.
— А уже
