Смерти вопреки - Алексей Викторович Вязовский
Разбор полетов провел прямо рядом с медсанчастью.
– Мужики, давайте по чесноку, кто предложил бросить гранаты? – пока генерала обхаживали люди в белых халатах, я выстроил подчиненных, отряхнул форму от бетонной крошки. Да… теперь надо будет отписываться по всем инстанциям. Группу вообще могут прикрыть после инцидента – генерала покалечили.
– Да чего там, я облажался, – тяжело вздохнул Незлобин. – Адгам вчера принес новый вариант, и я решил проверить. А про генералов… я как-то не подумал. Предыдущие гранаты взрывались слабо, ну и вот… Капец мне теперь.
– И чего ты так генералов не любишь… Их же мало у нас. Ладно бы штрафников… Кстати, кто-нибудь додумался их осмотреть?
– Я проверила, – ответила подошедшая сзади Лена, – судя по тому, что никому не придется менять штаны, у Ильясова наконец начало что-то получаться.
– Как там генерал? – я повернулся к доктору.
– Ерунда, – отмахнулась Калиновская. – Просто перелом голени, уже гипс наложили.
– А еще впервые у нас ничего не загорелось, – делая вид, что вовсе не прятался до этого за спинами, влез в разговор Два Рубля. – Я прибежал с огнетушителем, а тушить нечего, вот!
– Молодцы! – внезапно с крыльца медсанчасти раздался громовой рык Алидина. – Это же чем вы так еб**ли, что я минут пять думал, что все, мне капец?
«Он что, уже выпил?» – подумал я, рассматривая возбужденно размахивающего руками Виктора Ивановича. Алидин, опираясь на плечо медбрата, гордо демонстрировал замотанную в белое ногу. Видно, давно адреналинчика не хапал в таких количествах, вот и развезло с непривычки. А если еще и у медиков спирт выпросил для поправки нервов, то тогда вообще все становится понятно. Лицо генерала покраснело, глаза блестели.
– Товарищ генерал-майор! – Тоом сделал шаг вперед, встал по стойке смирно. – По недосмотру были использованы экспериментальные гранаты конструкции Адгама Ильясова. С помощью громкого звука и вспышки света вызывают полную дезориентацию противника на несколько минут.
Ильясов, не растерявшись, преподнес генералу одну из гранат на изучение. Вскоре оба склонились над боеприпасом, и Два Рубля начал обстоятельно рассказывать и показывать. Я перевел дух. Пронесло. Тайком показал строю кулак.
За спиной хлопнула дверца машины, и я обернулся на звук. Нет, все-таки хорошую я подобрал себе команду. Проштрафившийся Незлобин вовремя сообразил, что придется везти генерала домой и лучше всего это делать на своем автотранспорте, дабы обработать Алидина. Подогнал нашу «Волгу».
* * *
– Ты своих сильно-то не ругай, – говорил мне развалившийся на заднем сиденье генерал, – ведь хорошо же получилось.
Алидин захорошел, еще больше раскраснелся. Оно и ясно – мензурку, а то и две разведенного спирта на голодный желудок…
– Ну я бы не сказал, что хорошо, ведь… – не отвлекаясь от дороги, начал было отвечать я.
– Да черт с ней, с ногой, заживет. Не впервой, – перебил меня Алидин. – Ты лучше подумай шире. – Он немного изменил позу. – Ведь теперь любые учения можно будет с ног на голову перевернуть. А если твой Ильясов, как обещал, еще и гранату с краской сделает, то это вообще будет прорыв в военной науке. Вот если бы у меня в тридцатом году была такая граната, то насколько бы проще было уголовников брать!
Это еще генерал про пейнтбол не знает. Вот где он по-настоящему развернется.
– Козлов все одно сообщит Цвигуну о проишествии… – повздыхал я.
– Лишь бы не Циневу, – нахмурился Алидин. – Вообще-то положено о таком сразу докладывать, но я тебя прикрою. Вижу, что работа идет, сотрудников подобрал боевых.
Генерал еще порассказывал мне о раскладах в Комитете. Когда Брежнев убрал Семичастного, то новоназначенного Андропова он обложил двумя своими замами – Циневым и Цвигуном. Один был родственником бровастому, с другим он вместе служил и работал. Оба зама уже успели перессориться, постоянно делая друг другу подляны. Сам Алидин входил в команду Цвигуна, но и с Циневым у него были вполне рабочие отношения.
– Витя! Папа! – удивленные возгласы раздались одновременно, стоило мне отобранными у Алидина ключами открыть дверь квартиры. Надо признать, картина была достойна кисти художника: я держу гордо поднявшего голову Алидина за талию, а тот рукой схватился за мое плечо. Замотанная в белое нога и моя засранная форма лишь служили оттенком для позы «один алкаш притащил другого к нему домой».
– Несчастный случай на тренировке, угрозы жизни нет, госпитализация не требуется, сопроводительные документы в части, – перебивая дам, скороговоркой проговорил я. А то по опыту прошлой жизни знаю – стоит упустить момент и будешь похоронен под горой вопросов. Напор и еще раз напор.
Однако ожидаемого кудахтанья над раненым героем я не дождался. Екатерина Александровна быстро сориентировалась и не допускающим ослушания тоном отправила меня в ванную приводить себя в порядок. Яна же была откомандирована «показать молодому человеку дорогу», где и принялась наблюдать за мной, изредка подсказывая, где еще остались на форме пятна.
Воспользовавшись моментом и закрыв дверь, я быстро поцеловал девушку. И она, смущаясь, ответила. Прижалась, обхватила руками.
– Я скучала, – шепнула мне на ухо Яна. – А ты?
– А мне скучать было некогда. Круглое носи – квадратное катай. Видела, как твоего отца чуть не угробили? У меня так каждый день. Двадцать долбодятлов, и за каждым нужен глаз, а лучше два.
– Пойдем, глазастый, угощу тебя чаем.
* * *
Звонок о террористе в Мавзолее Ленина поступил ровно в полдень. Оперативный дежурный Седьмого управления скороговоркой зачитал сообщение, передал приказ Андропова срочно выдвинуться на Красную площадь.
– Детали! – рявкнул я. – Что известно о террористе, чем вооружен?
Дежурный сам толком ничего не знал – мужчина, одиночка, на груди – взрывное устройство. Заложников нет – служащие кремлевского полка успели вывести всех посетителей. Террорист угрожает взорвать саркофаг с Лениным. Ни требований, ни каких-либо других подробностей нет.
– Ставьте оцепление – мы едем. – Я повесил трубку, крикнул в соседний кабинет Тоому: – Иво, всех в ружье, боевая тревога!
Началась суета. За кем-то пришлось бежать на полигон, заклинила створка ворот гаража, в котором стоял наш автобус. Ее общими усилиями выломали, выгнали «пазик». Начали туда грузить снаряжение и оружие. Лена в спешке рассыпала медицинский чемоданчик.
– Едем неготовые, – уже в салоне, пока радист настраивал аппаратуру, я тихо жаловался моему заму: – Штурмового щита нет, стальной колокол, чтобы накрыть бомбу, тоже не успели сделать. Даже нормальных бронников и тех нет.
Я пнул лежащий в ногах 6Б1. За прошедший месяц виамовский бронежилет сильно улучшили – уменьшили вес бронепластин, заменив их на титановые, поменяли крой. Но все одно на полу автобуса лежал неудобный, нефункциональный уродец. Та же беда была с касками. Никаких даже близко «ратниковских»
