Седьмой прыжок с кульбитом - Владимир Сербский
Визит президента США, запланированный на середину мая 1972 года, приближался не по дням, а по часам. Огромная бюрократическая машина, составленная из советских и американских дипломатов, уже пережевала и проглотила массу процедурных вопросов, однако накал страстей не спадал. В этом деле мелочей нет, второстепенные дела требовалось улаживать так же тщательно. В подготовительный процесс затянуло службу охраны, управление делами ЦК КПСС, Особую кухню, Большой театр, Московский цирк… И воронка водоворота постоянно расширялась.
Это только по телевизору всё выглядит просто и красиво: люди улыбаются, вальяжно ручкаются, и говорят тосты на приветственном ужине. А затем махом подписывают гору документов планетарного уровня. Нет, всё не так. Финальному аккорду предшествует долгая кропотливая работа и масса испорченных нервов высококлассных специалистов.
К важному событию готовились буквально все, включая врачей Центральной клинической больницы. Желая выглядеть в форме, Леонид Ильич настойчиво требовал капитального ремонта всего изношенного организма. Врачи старались, латали дыры как могли, поэтому большую часть времени генсек проводил на процедурах.
— Итак, Валентин Иванович, ваша главная цель на переговорах с Голдой Меир — показать наше миролюбие, — размеренно говорил Пельше. — Мы открыты для переговоров. Еврейский вопрос — пожалуйста, мир на Ближнем Востоке — со всей душой, борьба с терроризмом — впереди единого фронта.
— А как же Египет? — поинтересовался генерал.
Это был острый вопрос. Военная разведка ситуацию отслеживала, и выводы делала однозначные: зреет новая война с Израилем, четвертая по счету. Аналитики военной разведки предрекали очередное поражение арабов, причем быстрое. С горечью напоминали, что низкая боеспособность египетской армии в очередной раз обернется критикой советского оружия. Песня известная, тут к бабке не ходи.
А в руководстве Советского Союза единого мнения не было. Ястребы требовали массированной советской помощи, голуби скептически щурились — опять деньги на ветер? Буквально на днях в Москву приезжал Садат, и яростно требовал больше помощи — больше техники, больше солдат и больше денег. Из Москвы он увез очередное обещание помочь.
Только потом на заседании Политбюро Леонид Ильич прямо сказал: «Да пошли они к египетской матери! Мы за них воевать не будем. Народ нас не поймет». Это выражение, «народ не поймет» — любимая фраза вождей. Вроде ничего конкретного, а звучит веско и солидно. «Поймет» или «не поймет» громогласно может говорить только человек, знающий ситуацию изнутри. Леонид Ильич знал.
Ибо иностранных войск в Египте не было. От народа скрывали, что тридцать две тысячи советских военнослужащих, переодетых в египетскую форму, уже воюют за чужую страну. Маршал Гречко прямо предупредил военных летчиков: «Если вас собьют, и вы попадете в плен — мы вас не знаем». А на Западе всё знали прекрасно. Да, советских военнослужащих скрыли за местной униформой, только вот жены никуда не делись. Именуемые «обозом», они бросались в глаза на улицах и явно выделялись из национальной толпы на египетских рынках.
Мнение народа, конечно, важно. Только Брежнева больше волновала мировая война, которая могла начаться сразу после прямого советского вмешательства. А затевать из-за арабов новую мировую бойню он не собирался. По согласованию с Политбюро маршал Гречко издал секретный приказ на случай наступления египетской армии: «В поход не ходить! Только оборона».
На заседании Политбюро, вместе с размером помощи Египту, возник еще один вопрос: судьба старых арабских долгов. Речь шла не том, прощать или не прощать, а сколько прощать — половину или треть. Уже готовое решение Политбюро товарищ Пельше притормозил, то есть убедил положить под сукно, чтобы отлежалось. Ведь не горит же, верно? А это был хороший знак. Нет ничего более постоянного, чем временное.
— Принято решение поставить дополнительное вооружение в Египет. Новейшие самолеты и ракеты, даже во Вьетнаме такого нет, — пнув кучу старых листьев, Пельше помолчал. — И в полном объеме, как просят египетские генералы.
— Даже так? — поразился Мещеряков.
Генеральный штаб просчитывал разные возможности. На то и штаб, чтобы иметь в сейфе все мыслимые планы. И подобный сценарий развития ситуации рассматривался, но считался самым маловероятным вариантом.
Блеснув стеклами очков, Пельше продолжил мысль:
— А почему нет? Поставим. Но только после оплаты предыдущих поставок.
От этой новости Мещеряков даже остановился. Немыслимое дело — о деньгах вспомнили! А то всё дружба, дружба, братский египетский народ и родные фараоны в древних пирамидах…
Советских специалистов в Египте хватало, и не только военных. Все они получали неплохую зарплату. В пустынную страну потоком шли тракторы, грузовики и прочая гражданская продукция, стоившая немалых денег. Только что закончилось возведение Асуанского гидроузла с сопутствующей инфраструктурой, и всё это называлось коротко: затраты. При этом ссуды, в том числе кредиты на закупку военной техники, погашались настолько плохо, что о графике платежей забыли обе стороны.
Огромные деньги, закопанные в египетскую пустыню, вызывали скупые мужские слезы. Это сколько же дорог и жилья в России можно было построить?
От грустных мыслей отвлек товарищ Пельше. Он озвучил то, что Мещеряков и так сам знал:
— Когда в конце сентября 1970 года внезапно скончался Гамаль Абдель Насер, ситуация резко изменилась. Сразу после прихода к власти его преемник Анвар Садат начал смотреть налево, в сторону Соединенных Штатов. Переговоры уже идут, при посредничестве саудовской разведки.
— Зафиксирован канал связи через ЦРУ, — буркнул Мещеряков. — Американцы пообещали три миллиарда долларов ежегодно, если русские выйдут из Египта.
Голос Арвида Яновича заледенел:
— Не припомню, что бы военная разведка докладывала об этом факте.
Никакой вины за собой Мещеряков не чуял. Разведданные текли рекой, и уж читать их, сидя в кремлевском кабинете, легче, чем добывать.
— Шифровка отправлена на имя товарища Брежнева.
— Понятно, разберемся, — оттаивая, кивнул Пельше. — Мои источники сообщали такую информацию. К сожалению, американцы обещали не только это. В документах, подготовленных к визиту Никсона, есть коммюнике о сокращении поставок вооружений. Текст полностью согласован, Брежнев и Никсон готовы его подписать.
— Если это произойдет, Садат будет взбешен? — догадался Мещеряков.
— Не если, а когда, — поправил его Пельше. — Когда это произойдет, Анвар Садат будет взбешен. Потому что там есть отдельная фраза за Ближний Восток, весьма миролюбивая. Но вернемся к Садату. Упразднив Объединенную Арабскую республику в виде союза Египта и Сирии, Садат показал, что отказывается от претензий на первенство в арабском мире. Есть мнение, что после нашего требования погасить старые долги, Садат примется разрушать союз с Советским Союзом. Соратники Насера из президентского окружения удалены, а разворот во внешней политике уже сейчас сопровождается
