Иннокентий - Ал Коруд
— Я хотела, как лучше.
— Лучше кому, Настя? Ты, как и твои родители, видишь только себя. А мои желания тебе побоку.
Комсорг порывисто повернулась:
— То есть ты серьезно… с фотографией?
— У меня же дед был известным в области фотографом. Чем я хуже?
Настя от удивления даже забыла надеть лифчик, щеголяя перед Васечкиным обнаженными полушариями титечек. И это его отвлекало от мыслей.
— Ты здорово изменился, Кеша.
Но в одном Кеша из двух миров совершенно не поменялся. Дают — бери.
— Ай! Юбку не порви!
В ЖЭКе его встретили подчеркнуто хмуро. Макарыч бросил на стол какую-то бумажку:
— Держи бегунок, и чтобы сдал все инструменты до конца рабочего дня!
Иннокентий не поверил своему счастью. Неужели сегодня последний день работы электриком в жилищно-коммунальном хозяйстве?
— Таки все?
— Васечкин, вот ты скажи, кто у тебя там наверху есть? Звонили с горисполкома.
— Наверное, по линии УПК. У меня ведь практика начинается.
— Ну-ну, — судя по взгляду, Шошенский ни разу не поверил в отговорку. Тот еще ушлый жук. — Но ты дорогу не забывай, если что.
— Спасибо на добром слове.
Сначала Васечкин сдал все имеющееся у него казенное добро. С этим в СССР было строго. И наказания за хищения социалистической собственности больше, чем украденное у частников. На стол легли относительно чистая роба, начищенные до блеска кирзачи и инструмент в потертой сумке. Новая уже была его собственная. Подарок соседа автомобилиста. Да и часть инструмента взята у пролетариата на стройке в результате «обмена опытом и жидкостями».
Помощник Макарыча с недовольным видом глянул на полупустую сумку, но возразить ему было нечем. По списку сдано все. Пусть и старое, и убитое. Какое уж выдали! Затем бухгалтерия, профком и комсорг. Везде нужны штампы. Если профкомша вздыхала по поводу утраты ценного молодого специалиста, то Настя Дмитриевна даже не подняла глаз. Тяжело с женщинами, но и без них хреново. Ни вставить, ни вынуть. И даже поругаться не с кем.
Выйдя из конторы, Васечкин выдохнул. Неужели первый этап квеста позади? В принципе он еще неплохо отделался. Попасть в иной, зачастую жутко непонятный мир. Как-то устроиться в нем, выжить и получить некие преференции. К тому же сделать успешный шаг вперед. Стрельнув у знакомого сантехника сигарету, Кеша присел на лавочке. Хотелось малость передохнуть и подумать. Что он имеет на данный момент?
Практически получены корочки лаборанта. Еще три месяца и будет диплом фотографа. Со всеми вытекающими.
Освоены навыки электрика. В жизни пригодится.
От деда местного Васечкина осталась раритетная немецкая техника. В столице за нее можно сменять много плюшек. Даже в этом времени. Кеша был в стопроцентно уверен.
Появился некоторый круг знакомств. Не все из них одинаково полезны, но своя ноша не тянет. Во всяком случае пока Кеша об этом думает. Реальность советского образа жизни сильно отличалась, как от воспоминаний дедов СССРовского разлива, так и воинствующих хипстеров. Временами Петрову из будущего казалось, что он все-таки лежит в дурдоме. Таком добродушном и пахнущим нафталином.
Глава 18
Пальцами и яйцами в солонку не макать!
Иннокентий выкатился из серого здания, в котором располагался Учпромкобинат и выдохнул. Сегодня мастер Николай Кузьмич знатно помучил Васечкина насчет знания предмета «Фотоаппаратура». Это вам не цифровые мыльницы и тем более, не смартфоны. Где нажал кнопку, потом переработал изображение через встроенный фильтр и вуаля — шедевр для Инстаграмм-самки готов! Хочешь — одним тычком пальца окрась в тон сепия, хочешь — преврати лицо в расплывчатое облако без морщин. Главное — что всегда под рукой и доступно в использовании неучам и прочим двоечникам.
Здесь же думать надо! Если с малоформатными фотокамерами под обычную 35 мм-вую пленку Кеша был отчасти знаком как в том будущем, так и в этом прошлом. То в отношении крупного формата пребывал в полном неведении. А в советских фотосалонах работали именно на подобных древних мастодонтах. Вернее, не были они такими уж древними для этой эпохи. И спокойно производились на заводах СССР. И даже имелась широкая номенклатура как самих аппаратов, так и объективов к ним. И Оптика была вполне на уровне мировых производителей.
ФКД 13×18, ФК 18×24, ФКП 18×24 и даже ФКР 30×40. И цифры обозначали здесь размер пленки, на которую снимал фотограф. Ага, вот так вот-вот! Представляете уровень качества с подобных негативов! Кеша и сам был в шоке. Потом вспомнил, как удивлялся проработке деталей в старых фотографиях. Это еще стоит учесть, что серебра в те времена на пленку не жалели. Потом пришли новые технологии, снимать на «Леечный» формат стало намного удобней. Особенно репортерам. Да и толпы любителей требовали больше и проще.
Но когда приходит массовость, уходит качество. Такой же парадокс произошел с автомобилями будущего.
Иннокентия поначалу поразил тот факт, что резкость на крупноформатных камерах велась напрямую на матовое стекло, что маячило перед тобой. И изображение на нем было перевернуто. Ну, так зеркальный фотоаппарат потому так и называется, что перевертывает картинку в привычном для человека формате. В принципе освоить фокусировку на ФКП несложно. Накрываешься с головой черной тканью, как в дореволюционных фильмах, крутишь кремальеры, сдвигая объектив туда или обратно. Резкость наводится легко и непринужденно.
А вот с кассетной частью и таким изобретением, как шибер, Иннокентий изрядно попотел. Шибер — это заслонка в деревянной кассете для плоской фотопленки. После фокусировки следовало очень быстро заменить матовое стекло этой самой кассетой, открыть шибер и произвести съемку. Это вам не на кнопочку с режимом серийной съемки нажимать! Семь потов сошло, пока Васечкин научился делать это правильно и быстро.
Забыл открыть шибер — пленка не засветилась. Забыл закрыть, при съемке кассеты фотоматериал опять засвечен. И тут и там засада! Фотосъемка такими большими камерами требовали кропотливости и внимания. И главное — неспешности! Может, поэтому и снимки с них получалось такие…особенные. Кеша даже вошел во вкус, крутя туда-сюда объективную доску, используя меха для искажения пространства.
Хотя в будущем для подобного извращения обычно требовался Фотошоп. Но так было прикольней.
Солнце пригревало довольно жарко для середины сентября. Настроение было отличным, будущее в СССР представлялось уже не таким черным, как поначалу. Хотя на ставку фотолаборанта в восемьдесят рублей особо не разбежишься, но сантехник Потапов регулярно поставлял халтуры. И с ним внезапно было работать выгодней, чем с Шошенским. Все на поверку оказалось проще пареной репы. По просьбе Кеши Василий подавал ему исключительно «жирных» клиентов.
В советскую эпоху под этим подразумевалось совсем иное. Не богатые и развращенные сервисом хмыри, а неприжимистые обыватели. Что любят комфорт в отношениях больше денег. То есть человек с легкостью отдавал трешку на сущую, по мнению Васечкина, ерунду. Зато не имел проблем в виде официальной заявки в ЖЭК, ожидания штатного электромонтера или необходимой фурнитуры. Которой, как назло, на складе в наличии нет.
В итоге по факту на получение виртуального червонца Васечкин тратил намного меньше времени, чем на наваристые халтуры с Шошенским. Тот гнал вал по плану, и каждый работяга был лишь винтиком в его масштабах. Соответственно, с отбором маржы в пользу организатора. Наглядно капиталистическая модель построения успешного бизнеса. Ха-ха, но, оказывается, буржуазные черты экономики никогда из «совка» не уходили. Не то чтобы Васечкин был сильно удивлен. Про НЭП они в школе учили. Но тот факт, что товарно-денежные отношения пропитали все слои местного общества, как сладкий крем коржи кондитерского изделия, его несколько удивил. В чем тогда глобальная разница между Союзом и Эрефией?
Размышления молодого оболтуса прервал знакомый голос:
— Ого, кого я вижу! Кеша не проходи мимо.
«Ба, да это Герыч!»
С той июньской пьянки они встречались разве что пару раз мимоходом. Все-таки Заволжск — городок маленький.
— Привет!
Васечкин поручкался с бывшим официантом и между делом приметил, что одёжа на том форсистая, пуст и непримечательная. Поделки отечественного Легпрома от фирмы отличались разительно. Не то чтобы уж полное фуфло, но советским
