Канцлер - Валерий Пылаев
– Ага, конечно, – проворчал я, скидывая мокрое от пота одеяло. – Держи карман шире.
В ушах шумело, голова немного потрескивала, но я все же заставил себя подняться и накинуть халат, чтобы прогуляться до уборной. Купе, которое мне досталось, вполне тянуло на полноценные апартаменты, но умывальника внутри все-таки не было.
Дверь негромко скрипнула, и две фигуры в темно-синем тут же повернулись в мою сторону. Синхронно, будто их соединял какой-то механизм.
– Все в порядки, – на всякий случай сказал я. – Мне нужно умыться.
Старший из гвардейцев коротко кивнул – и снова застыл неподвижной статуей в конце узкого прохода. Второго у себя за спиной я уже не видел, но знал – он тоже остался на месте, которое занимал уже несколько часов подряд. В вагоне всегда дежурили несколько человек: по одному у входа с каждой стороны и и еще трое или четверо – в купе между моим и тем, что занимала ее высочество принцесса.
Когда нам рассказали, кто будет обеспечивать безопасность поезда, Хельга едва сдержала смех – но на деле солдат из личной гвардии Папы Римского мало напоминали болванчиков в цветастых полосатых костюмах, которых мы оба не раз видели на открытках или страницах путеводителей по Италии. Повседневная форма выглядела достаточно солидно, а дисциплине швейцарцев позавидовал бы любой полк в родном Петербурге – даже егеря, которые охраняли Зимний дворец и самого императора Павла.
Крохотный Ватикан располагал крохотной же армией – всего в сотню с небольшим рядовых солдат и офицеров, но каждый из них проходил такой отбор, что случайных людей в гвардии Святого Престола не было – да и быть не могло. Да и вооружение оказалось более чем внушительным: пистолеты, автоматические винтовки производства Бельгии (ну конечно же!), ружья… Даже традиционные алебарды и протазаны вовсе не выглядели игрушками.
И это не считая того, что мне и вовсе не полагалось видеть. Поезд, который предоставил нам Папа, не зря считался самым безопасным транспортом в Европе – а может, и во всем мире. Мощная паровая машина, четыре бронированных вагона, три десятка вооруженных до зубов гвардейцев – и все это еще и под охранными и защитными плетениями в три слоя. Не знаю, располагал ли Святой Престол Одаренными высших магических классов, или обращался за помощью к кому-то из аристократов – кое-какие чары были мне явно не зубам.
А с парой-тройкой, пожалуй, не справились бы и дед с Багратионом.
Но даже это не внушало уверенности – поэтому я лично настаивал, чтобы не только дата отправления, но и весь маршрут поезда держался в секрете. Даже от меня – я кое-как представлял себе только ключевые точки: Париж, Лион, тоннель через Альпы и – уже в Италии – Турин и Болонья, которая долгие годы фактически находилась под прямым управлением Ватикана. Не то, чтобы там уже можно было не опасаться покушений или чего-то подобного, но любые сомнительные на землях Святого Престола стали бы вызовом самому Римскому Папе – а ссориться с понтификом вряд ли захотел бы даже всемогущий канцлер Каприви.
Впрочем, даже это вряд ли сможет защитить меня от любителя покопаться в чужих головах.
Вздохнув, я плеснул себе в лицо еще пару горстей ледяной воды, вытерся и зашагал назад. До рассвета оставалось еще часа два или три – вполне достаточно хотя бы попробовать уснуть… и надеяться, что остаток ночи пройдет без сомнительных видений и чужих визитов.
Хельга, похоже, тоже не спала – из ее купе доносился шум. Не слишком громкий и едва ли подозрительный – но все же достаточно заметный, чтобы я сначала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. По ногам тут же потянуло холодом из-под двери – будто там, внутри, раскрыли окно нараспашку.
В декабре? Ночью?
– Охрана! – рявкнул я.
Гвардейцев не нужно было звать дважды – два силуэта в темно-синей форме тут же метнулись ко мне с двух концов вагона. Их товарищи наверняка тоже уже спешили на помощь – но я, конечно же, оказался быстрее. Выбил ногой дверь и промчался через купе, сметая все на своем пути. Дар полыхнул, разгоняя еще сонное тело так, что даже воздух вдруг показался слишком густым. Я буквально продирался сквозь него, расшвыривая в стороны хрупкую мебель. Распластался в прыжке, изо всех сил вытягивая руки…
И все-таки успел кончиками пальцев достать Хельгу, уже свесившую одну ногу в снежную круговерть за окном.
Глава 16
– Черт… Ну же, фрайин, очнись!
Я замахнулся, чтобы влепить Хельге еще одну пощечину – но она вдруг дернулась и резким движением схватила меня за руку. Похоже, тренированное тело «включилось» даже раньше, чем разум. Полузакрытые глаза все еще смотрели бестолково, нижняя губа чуть отвисла, голова болталась, как у тряпичной куклы – но пальцы уже крепко держали мое запястье.
А за ними вернулся… в общем, вернулось и все остальное.
– Еще раз ударишь меня – я сломаю тебе руку, Горчаков!
Я молча обнял Хельгу и прижал к себе – так, что ребра захрустели. Она недовольно фыркнула, но вырваться даже не пыталась. То ли уже успела сообразить, что только что чуть не натворила, то ли просто оценила мое тепло. Ее собственное тело было холодным – как ледышка, и через несколько мгновений Хельгу начало потряхивать.
Неизвестный менталист добрался и до нее – обманул, сломал волю и едва не заставил выпрыгнуть из поезда – но вряд ли это далось ему так легко. Скорее всего, прошло немало времени, прежде чем она полезла в раскрытое окно – купе успело выстудиться целиком.
Гвардейцы – чуть ли не целая дюжина – бестолково мялись в дверях за моей спиной. Они готовы были сцепиться с любым врагом и наверняка умели оказывать первую помощь, однако вряд ли представляли, что делать сейчас, когда прямо перед ними на полу русский князь сжимал объятиях наследную принцессу германского Рейха, облаченную в одну ночную рубашку.
– Ну же, не стойте столбами, – проворчал я. – Закройте окно, пока мы все тут не замерзли… И принесите чего-нибудь горячего!
Такие задачи скорее подошли бы прислуге, чем воякам-телохранителям, но гвардейцы тут же бросились исполнять приказ. А я осторожно поднял Хельгу, отнес на кровать и принялся заворачивать в одеяло, чтобы хоть как-то согреть. Это оказалось не так уж просто сделать: ее высочество цеплялась за меня изо всех сил. Мы с ней не раз попадали
