И аз создам! - Сергей Николаевич Зеленин
Однако, никакие «сомнения» не помешали оперативным работникам МУРа найти в его квартире меченные банкноты, закладки с золотыми царскими червонцами и даже тот самый «футляр от пишущей машинки» с остатками инвалюты на дне.
Откуда такие деньги у простого совслужащего, к тому же – члена ВКП(б) сидящего на голом партмаксимуме?
***
Надо признать, покойный Бала-Добров – хотя и был коррупционером, но оказался мужиком с железными яйцами!
Поэтому, когда представившись профессором Преображенским – Председателем «Всероссийской Особой Комиссия по борьбе с коррупцией», я предложил ему на выбор кастрацию или «колумбийский галстук»…
Он предпочёл ужасно-мучительную смерть.
А может, просто не понял – что шуточки кончились, был тугодумом с рождения или у него было мало времени на раздумье…
Точно не знаю, да мне это и не надо.
Однако, другие коррупционеры от киноискусства не решились уйти от ответственности столь радикальным способом!
И свыше пятидесяти руководящих, хозяйственных и творческих работников советской киноиндустрии из «Госкино», «Совкино», «Пролеткино» и «Худсовета Главполитпросвета» – которые не были законно посажены, каким-то образом вывернувшись - по одному, последовательно присоединились к проекту «Трангендер», стали полноценными членами общества… Хм, гкхм…
Ну, почти полноценными.
Если бы я действовал «по закону» - репрессий бы не получилось: среди подследственных было очень много заслуженных борцов с Царизмом, пламенных революционеров - имеющих громадные заслуги перед Советской Властью и международным коммунистическим движением. Поэтому на подобных «хозяйственных» процессах, обвиняемым присуждали относительно небольшие сроки – не более шести месяцев. Да и, те вскоре попадали под какую-нибудь амнистию – хотя бы по случаю Дня Парижской коммуны (18 марта) и освободились подчистую.
Короче, кремлёвская элита того времени - не считала коррупцию в своих рядах каким-то особо опасным государственным преступлением. Таких судебных процессов, заканчивающихся ничем – было предостаточно и, все они – как бы подталкивали должностных лиц совершать проступки коррупционного характера.
Сейчас же другое дело!
Слухи о «Всероссийской Особой Комиссии по борьбе с коррупцией» (ВОКБК) и предоставляемом ею выборе – лишиться «предмета мужской гордости» или самой жизни, заставили казнокрадов крепко задуматься.
По крайней мере, что касается киноискусства - я с этим явлением больше не сталкивался.
Народная молва, через распускаемые рез «Могучую кучку» слухи связывало эту ужасную смерть именно с «наездом» на киностудию «Красная Русь - Межрабпом». А так как к тому же все знали, что она находится под особым покровительство шефа НКВД - трогать её панически боялись.
В общем и целом препятствие было устранено и, первый фильм про советскую милицию - прогремел в отечественном и через «Межрабпом» в зарубежном прокате, принеся просто фантастическую прибыль всем к его созданию хоть как-то причастных.
Чтоб такой херни больше не повторялось, я назначил через своё «лобби» в кремлёвской верхушке на должность Председателя «Совкино» и члена «Кинокомитета при СНК СССР» - Константина Матвеевича Шведчикова. Вот это был действительно - БОЛЬШЕВИК(!!!) с большой буквы и умелый организатор всего, на что его ставили. Жаль только, что таких руководителей до обидного мало.
При нём, кинофабрика «Красная Русь - Межрабпом» вернула свой филиал в Ялте и стала третьей среди однопрофильных в стране - после «Объединённой Московской фабрики «Совкино»» (будущий «Мосфильм») и Ленинградской фабрики «Госкино» («Союзкино», затем «Ленфильм»).
Можно было стать и первой, но я решил излишне не дразнить государственного монстра… Чревато!
«Крыша» крышей – но бережённого Бог бережёт.
***
После детектива-боевика про доблестных сыщиков из «МУРа», пока ещё продолжались все эти вышеописанные тёрки, на киностудии «Красная Русь-Межрабпом» был снят фильм «Красное Солнце пустыни»… Назвать его «Белым» - было бы верхом непредусмотрительности с моей стороны.
Лента получилась несколько «семейственной» - почти все роли в ней были поделены меж своими.
Даже мне роль досталась роль второго плана!
Помните, трёх стариков-аксакалов в чалмах?
«Давно здесь сидим…».
Так вот – крайний с левого бока, это я в гриме.
Не правда ли красавчик?
Абдуллу-басмача играл сам режиссёр - Владимир Маяковский, которого пришлось специально побрить наголо.
Незадачливого Петруху играл Осип Брик – которому пришлось сбрить усы.
Красноармейца Сухову играла Лиля Брик, которой пришлось побрить… Хм, гкхм…
…Которой так шли будёновка, «разговоры» на высокой груди и растоптанные солдатские ботинки с обмотками. Скажу больше: этой актрисе всё «шло» - даже лёгкий водолазный скафандр с ластами в фантастическом фильме «Человек-амфибия», где она играла роль боевого пловца Краснознамённого черноморского флота Памелу Ихтиантрову.
Почему реальный красноармеец Сухов стал женщиной?
Нет, вовсе не пересадка половых органов по сюжету фильма, не подумайте!
Время такое – без идеологии никуда и я всегда про это хорошо помнил.
Фильм идеологически был подан под соусом борьбы за женские права и раскрепощение слабого пола в республиках Средней Азии. Как раз прошёл какой-то там съезд в Ташкенте и, 8 Марта 1926 года - там же состоялась премьера этого фильма.
Такого пиара ни один специалист по рекламе в первой половине 20-го века, создать бы не смог!
Подходящего силача в нашей «семейке» не оказалось и, таможенника Верещагина согласился играть только что вернувшийся с гастролей в САСШ, шестикратный чемпион мира среди профессионалов-борцов…
Правильно – Иван Поддубный!
Обладающий феноменальной силой и природным обаянием центрового альфа-самца, в цене драки на баркасе - он так реалистично рвал самые настоящие железные цепи и дюжинами кидал в воду бандитов, что зрители на премьере аплодировали ему стоя!
А когда, не взяв «мзды» от Абдуллы, он взорвался на баркасе вместе с басмаческим хабаром - зал прямо-таки рыдал взахлёб…
Мне, с детских пор было до слёз жалко лоховатого олуха Петруху – заколотого коварным басмачом Абдуллой, поэтому я несколько изменил сценарий. В этом «ремейке наоборот», главаря бандитов - душившего голыми руками Петруху, закалывает штыком «открывшая личико» и немедленно от этого озверевшая Гюльчитай - которую просто бесподобно сыграла Елизавета Молчанова…
Помните сцену из «А зори здесь тихие», где девушка прикладом убивает душившего старшину Васькова фрица?
Так вот – один в один!
Помните, что чувствовали – увидев её в первый раз?
Вот, вот!
Зал, просто на ушах стоял и ревел подобно стае атакующих медведей-грызли!
Конечно, по моему личному мнению, но без вот этого:
«Ваше благородие, госпожа разлука,
Мы с тобой родня давно, вот какая штука,
Письмецо в конверте
