С чем вы смешиваете свои краски? 2 - Дмитрий Соловей
— Здравствуйте, — выглянул из-за двери женщина. — Я Людмила. Это Игорёк, мы из Москвы, а вы?
— В некотором роде тоже из Москвы, — напустил тумана Илья.
На пляж мы пошли вместе и после отправились обедать. Людмила категорически была против, чтобы мы их угощали чем-либо.
— Не выдумывайте. У меня есть деньги для нас Игорьком, — возмущалась она.
— Но мороженое я могу купить? — ворчал Илья.
— Не больше одной порции в день. Игорёк после болезни не отошёл.
Ненавязчиво Илья продолжал выспрашивать Людмилу о том, где и кем она работает, почему на море приехали дикарями и вдвоём.
— Отпуск летом мне, как матери-одиночке, дали, но путёвок в месткоме уже не было. Там только «своим» выдают. А мы на больничном почти всю весну провели, Игорёк болел, — поясняла Людмила. — Мама денег дала и отправила нас на юг, чтобы немного закалить Игорька.
— Это правильно, — согласился Илья и потрепал белобрысую макушку мальчишке. Тот по-свойски забрался дяде на колени и втирал что-то про самолёты.
— У меня папа лётчик был, — заявил он вскоре.
Наверное, я не сумел скрыть снисходительное выражение лица по поводу «папы-лётчика», а Людмила заметила.
— Муж правда летал на Ил-18. В газетах не писали. Игорёк, сбегай за панамкой, — отвлекла ребёнка Людмила и, убедившись, что сын отошёл на приличное расстояние, продолжила: — Два года назад при вылете из Пулково самолёт загорелся. Сто девять человек погибло вместе с экипажем. После я поменяла квартиру на Москву, поближе к маме. С работой немного не сложилось. Я по образованию химик-технолог, по специальности найти работу можно только в НИИ. Взяли только лаборантом, а тут ещё Игорёк стал болеть. Надеюсь, в школу пойдёт, мне проще станет.
Вскоре мама с сыном пошла купаться, а мы остались лежать возле вещей, попутно обсуждая новых знакомых.
— Между прочим, это моя привилегия сидеть у тебя на коленках, — изобразил я обиду на лице.
— Братишка, так я не возражаю! — заржал Илья и похлопал себя по колену.
— Тебе лет пятнадцать назад нужно было своими детьми обзаводиться.
— Пятнадцать лет назад у меня был ты. Но вопрос с детьми и сейчас не поздно решить, — сообщил Илья, внимательно следя за своим подопечным. Затем что-то узрел, что ему не понравилось, и припустил бегом на выручку.
— Дядя Илья меня плавать учил, — вернулся весь синий, как магазинная курица, Игорь.
— Главное, чтобы не простудился, — вытирала Людмила полотенцем мальчишку.
— Собираемся в парк на карусели, — скомандовал Илья.
Собственно, до конца нашего отдыха, на который было отведено две недели, мы так и отдыхали вчетвером. Илья позже поменял билеты, взяв для нас одно купе.
— Какие планы на будущее? — ненавязчиво поинтересовался у Ильи, подразумевая маму с сыном.
— Посмотрим. Ты же помнишь Веру, какую истерику закатила несостоявшаяся тёща, когда узнала, что я служу в КГБ.
— Людмиле ты об этом решил рассказать в Москве?
— Не раньше.
Обратно мы возвращались весело. Игорёк не давал никому заскучать. После вообще предложил Илье стать его папой.
— Понимаешь, парень, не нам с тобой это решать, — дипломатично ответил Илья.
Адресами и телефонами мы обменялись, а за пару часов до прибытия в Москву Илья показал своё удостоверение.
— Я так и подумала, что ты или милиционер, или военный, — призналась Людмила. — Надо же, подполковник.
Игорь услышал и понял из этого всего слово «подполковник» и чему-то возгордился. Повторял его до того момента, как мы вышли из вагона. Буду надеяться, что у них всё сладится.
Дома я пробыл два дня, постирался, прибрался и, собрав вещи, поехал на электричке на дачу. Машины дома не было, как и отца. Стало быть, они с бабушкой в Валентиновке. Прикупив парочку кур на рынке и взяв свежего хлеба, поехал к своим.
— Саша, ты совсем не рисуешь, — первым делом попеняла мне бабушка. — Полмесяца на море и привёз оттуда одни фотоплёнки. Ты же талант, каких поискать. Нельзя же так!
Отец бабушкины нотации поддержал. Я фыркнул на всех и, прихватив этюдник, ушёл к Жаровым. Там всегда найдётся натура. Да и поболтать по душам есть с кем.
Бабушка с отцом отстали от меня ненадолго. Как только плов был готов, они, погрузив его на тележку, привезли к Жаровым. Тут и Максим Никулин прибежал. В общем, вечеринка намечалась хорошая. На меня насели с вопросами об отдыхе. Я рассказывал много и совсем не то, что было. Упомянул о нефти, грязных пляжах, похвалил в целом морской воздух и нёс подобную чушь.
А в субботу на дачу приехал Илья на своей машине, и не один, а с Людмилой и Игорем. Мои обрадовались, как будто встретили давно потерянных родственников. Бабушка Игорька закормила. Отец пообещал сводить на рыбалку. Людмила в первые минуты немного растерялась, но после отошла и с недоумением разглядывала картины, которыми была завешана вся дача.
— Так ты известный художник? — недоумевал она.
— Сейчас мало рисую. Даже в отпуск альбом не брал. Мы с Ильёй вместе работаем, он мой начальник, — приоткрыл я немного секретов.
— Через неделю на работу, — тяжело вздохнуло начальство.
— Ничего, не последний же отпуск в нашей жизни, — успокоил я его.
Возвращаться к трудовым будням не хотелось, а куда деваться? Из нового, что я первым делом увидел в сводках, — за Тригоном возобновили наблюдение. Не постоянное — двадцать четыре часа, только по вечерам, когда он покидал МИД, слежка велась. Но это из того, что меня волновало, а так-то бумажных дел накопилось много и во всё нужно вникать, читать, писать заключения. На то мы и аналитический отдел. Между прочим, самые тихие и серые мыши из кэгэбэшников.
Десятого сентября нашему «папе», в смысле Андропову, присвоили звание генерала армии. К слову, Щёлокову тоже. Тому я ещё понимал почему. Глава министерства внутренних дел воевал, имел боевые награды и как-то можно оправдать его желание получить такое звание. Но Андропову-то за что? Илья не сразу понял, чему я возмущаюсь.
— Человек ни разу не военный и вдруг
