Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

После недолгой беседы, хозяйка повела Люду наверх в мансарду. Там располагались все семь комнат, служащих для Ребане источником дохода.

Комнатка оказалась совсем небольшой с узеньким окошком, смотрящим на море, кровать, небольшой туалетный столик и зеркало над ним занимали почти все пространство, оставляя совсем немного свободного места.

— Туалет и душ в конце коридора, за ними дверь на лестницу, так, что можно вы можете выходить на улицу, не заходя в дом. — рассказывала Вилма, проводя Люду по коридору.

Вышедший из комнаты навстречу им высокий грузный мужчина с интересом поглядел на Люду. И у той и так настроение не ахти, опустилось еще на несколько градусов.

Поняв, о чем подумала девушка, Вилма, дождавшись, когда мужчина зайдет в туалет, шепотом сообщила.

— Не волнуйся, он здесь с женой, так что никаких проблем не будет.

Оставшись в комнате одна, Люда первым делом разобрала свои вещи, а потом отправилась в душ. Хоть хозяйка и объяснила, что гудения бойлера, висевшего на стене, не стоит бояться, все равно, когда тот включился, она поспешила уйти, упрекая себя за трусость, так и не помывшись по-настоящему.

В восемь часов она спустилась на первый этаж, в большой зал, где питались все отдыхающие, не желающие ходить в деревенскую столовую.

Ужин в обществе нескольких пожилых женщин и озабоченного старика ей не понравился. Разговаривали все по эстонски, которого она практически не понимала, кроме отдельных слов, и на русский язык переходить никто не пожелал.

Поэтому в совершенно расстроенных чувствах, она ушла наверх, улеглась в постель, где начала горько рыдать, напрочь намочив подушку, пока не заснула, продолжая даже во сне хлюпать носом.

Зам начальника управления КГБ по КАССР полковник Журавлев Василий Александрович, спокойно читал журнал «Огонёк» когда в дверь кабинета негромко постучали.

Полковник, не спеша, убрал журнал в ящик стола и крикнул.

— Войдите!

В кабинет зашел майор Васеничев, начальник седьмого отдела и, спросив разрешения, прошел к столу.

— Присаживайся, Леонид Михайлович, — по-хозяйски махнул рукой Журавлев. — Докладывай, что там у тебя.

Васеничев осторожно сел на краешек стула.

— Тут такое дело, товарищ полковник. Два дня назад лейтенанту Нифонтову позвонила его информатор из Министерства здравоохранения. Как вы знаете, там, раньше работала жена этого гаденыша Красовского.

Еще бы не знать! — скрипнул зубами Журавлев. — Такой парень из-за него карьеру поломал…, ну ладно, давай продолжай.

— Короче, третьего июля Красовская Людмила Николаевна написала заявление на предоставление десяти дней в счет очередного отпуска. — Продолжил майор.

— Ну, и?

— Информатор отмечает, что Красовская, до этого момента об отпуске речь ни разу не заводившая, в этот день была необычно возбуждена, несколько раз заявила, что едет к родным в Вытегру, и даже не стала дожидаться начисления отпускных, сказала, что получит их, когда вернется.

Полковник усмехнулся.

— Если мы по каждому такому сообщению будем устраивать проверку, никаких сил и средств нам не хватит.

— Вот я так Нифонтову и ответил, — устало сообщил майор. — А тот не будь дураком, сделал запрос в Вытегорский горотдел милиции, чтобы они по-тихому выяснили, приехала ли Красовская домой к родителям. Оказывается, Красовская там и не появлялась.

— Опа-на! — прокомментировал Журавлев. — И куда же она, голубушка, отправилась?

— Так по этому вопросу я к вам товарищ полковник и явился. В комнате Красовской мы провели обыск. Установлено полное отсутствие документов, как самой Красовской, так и её мужа. Со слов соседки отсутствуют также письма, которые Людмила Николаевна бережно хранила.

В ходе дальнейшего обыска обнаружен пустой тайник под подоконником, что там они держали, установить не удалось, кроме того, что это был небольшой предмет, завернутый в газету. В цветочном горшке обнаружен свежий пепел, к сожалению растертый в порошок, так, что зафиксировать его не удалось. Пепел передан на экспертизу. Результат будет сегодня к вечеру, или завтра.

— Ну, что же ход ваших мыслей понятен, товарищ майор. Будем искать. Я сегодня же иду на доклад к генералу, а вы начинайте работу. Такси, автовокзал, железнодорожный вокзал, аэропорт, все должно быть проверено.

Второй прокол нам никто не простит.

Когда полковник Журавлев зашел в кабинет начальника управления, генерал-майор Крыжановский разговаривал по телефону с Москвой. Сделав страшные глаза, он показал подчиненному на диван стоявший у стены.

Журавлев скромно уселся на диван, аккуратно положив тонкий кожаный бювар себе на колени.

Минут через десять генерал закончил разговаривать, положил трубку и глянул на Журавлева.

Тот подсел ближе к начальнику на стул и начал говорить.

— Валерий Васильевич, довожу до вашего сведения, что силами подразделения майора Васеничева выявлено подозрительное поведение жены сбежавшего за границу предателя Родины Александра Красовского.

И в чем это подозрительное поведение выражается? — усмехнулся генерал.

— Вот мой рапорт по этому поводу, — сообщил полковник и положил папку с бумагами на стол начальника. — А устно поясню, имеется конкретное подозрение, что Красовская собирается нарушить государственную границу Союза Советских Социалистических республик и бежать в одну из капиталистических стран.

Генерал побагровел.

— Б. ь, ёб. я с. ка, пролюбили, мать вашу! Давай свои бумажки, что ты там намудрил?

Так-так, значит химический состав пепла из горшка, идентичен пеплу от сжигания финской бумаги фирмы Эрих Краузе. Интересно, интересно, похоже, дамочка получила письмо от своего урода. Как же вы так, прохлопали ушами, а, Василий Александрович?

— Товарищ генерал, по сведениям шестого отдела, все до одного письма Красовского отправленные жене и родным, перлюстрированы, и отправлены в архив. Кстати, Красовский в письмах не по возрасту осторожен.

— Ты, Саныч, на что намекаешь? — вперил генерал тяжелый взгляд в полковника. — Хочешь сказать, что он имеет спецподготовку?

— Да я ни на что не намекаю, — заюлил Журавлев. — Просто уж очень взрослое у него поведение. А как Красовская получила письмо, мы выяснили.

Вахтер общежития при опросе сообщила, что письмо для Красовской было принесено почтальоном второго июля, вместе с другими письмами.

При проверке финских граждан, находящихся сейчас в Петрозаводске в гостях у родственников, установлено, что один из них, а именно Мартин Нюлунд, проживающий в городе Йоэнсуу, является соседом Красовского.

— Так, и где сейчас этот Нюлунд, мать его? — прорычал генерал.

— Уехал домой в Финляндию второго июля, — сообщил полковник.

— Ну, и что будем делать, Василий Александрович, — спросил генерал-майор, не ожидая ответа от подчиненного. — Сами, пожалуй, ничего уже не исправим, поздно спохватились. Это девка может отправиться куда угодно, хоть на Дальний Восток. Придется в негласный розыск её объявлять. А на каких основаниях? Догадки будем в дело подшивать?

— Придется выносить мусор из избы, — вздохнул полковник.

— Придется, — эхом отозвался генерал. — Особое внимание нужно уделить прибалтийскому направлению. Поверь моему чутью, полковник, эта стерва туда намылилась.

— Добрый день, комиссар Линдстрём, — сообщил невысокий светловолосый швед.

— Добрые утро, Фритиоф, — уточнил комиссар. Руководитель одного из подразделений контрразведки Швеции занимал небольшой кабинет в неприметном здании на окраине Стокгольма.

— Рассказывай, как поживает наш фигурант, как я понял из твоих донесений, на данный момент нельзя утверждать, что он работает на советскую разведку?

— Так точно, комиссар, парень активно включился в бизнес и надо сказать, у него это неплохо получается. Не тянет он на шпиона.

— Наслышан, — кивнул Линдстрём, — Быстрое питание Алекса Красовски. Похоже, далеко пойдет, паршивец.

— В точку господин комиссар, — поддакнул собеседник. — Так, понимаю, что вы еще не в курсе, что он собирается вывезти из Советского Союза свою жену?