Андрей Посняков - Щит на вратах
— Так на десять ведь договаривались? — Йорг вскинул брови.
— Ну да. — Игорь кивнул. — Только уже одиннадцать.
— Разве? — Йорг бросил взгляд на часы. — И в самом деле! Это я тут ребятами заслушался. — Он кивнул в сторону сцены, приобнял Игоря за плечо, заорал в ухо: — Хорошо играют!
— Слышу! — Игорь обернулся к сцене. — Только звук могли б и получше настроить.
— Что?! — не расслышал Йорг.
— Звук, говорю, плохой, «мясо». Во-он, солист играет, а его и не слышно — все бас забил. Удавить такого «звукача» мало. — Акимцев — сам по основной профессии звукорежиссер — с осуждением покачал головой. — Весь кайф ребятам портит… А этого, светленького, — он показал на юного бас-гитариста, — я точно где-то видел.
— Так на концерте, наверное, в Черном лесу. — Йорг допил пиво и довольно погладил себя по толстому животу. — Они там часто ошиваются… Ну что, едем?
— Да, пожалуй, пора. — Перед тем как Акимцев произнес эту фразу, группа смолкла, и его громкий голос разлетелся в наступившей тишине реверберирующим затухающим эхом: пора-ра-ра-ра…
— Извините, вы ведь музыкант из России? — услышал позади себя Игорь, взявшись за ручку двери. Обернулся — щуплый светлорусый пацан, пухлогубый, со вздернутым носом и небольшими веснушками, в узких черных джинсах и майке с лого «Сатирикон», на вид лет четырнадцать. Где-то… Ах да, это ж басист из только что отыгравшей банды.
— Ну, я музыкант из России, — отозвался Акимцев. — А что?
— Автограф, — попросил пацан. — Вот, я и плакат приготовил. — Он протянул небольшой постер, из тех, что были не так давно отпечатаны к будущим гастролям новой группы Акимцева. Гастроли организовывал Йорг — толстяк, басист и миллионер, решивший попробовать себя на поприще менеджмента. Вообще, Йорг был хороший человек, правда, необязательный. Вполне мог попросить что-нибудь и тут же забыть, особенно после пива. Ну, к этой его слабости друзья — а у новоявленного менеджера их было бессчетное количество — относились с пониманием, особенно Игорь, который именно за счет Йорга в прошлом году провел несколько месяцев в частной клинике доктора Норденшельда, куда попал, пребывая в коме, после того как едва не погиб в схватке с огромным, невесть откуда взявшимся в городе волком. Именно находясь в коме, он вдруг ощутил себя Хельги — юношей из древней Норвегии, сыном Сигурда-ярла. Очнувшись в новоявленной ипостаси, Игорь смотрел на тот далекий мир — мир могучих богатырей и славных конунгов — как бы с двух сторон — со своей и со стороны молодого викинга Хельги, которому — так случилось — сильно помог в схватке с каким-то мифическим Черным друидом. Впрочем, Игорь и сам едва не погиб от рук этого зловредного типа, выстоял лишь благодаря тому, что ощутил в себе силу вольного норвежского ярла, ставшего к тому же киевским князем. В общем, «шиза косит наши ряды!», как говаривала когда-то классная руководительница шестого «А» Анна Ивановна Штерн, рассматривая дневник Игорька Акимцева, украшенный оскаленной физиономией Оззи Осборна. Впрочем, нет худа без добра. Благодаря всему этому бреду Игорь нашел свое счастье в лице Марины Левкиной, русской медсестры в клинике Норденшельда, которую и. увез с собой обратно на родину. Они стали втроем — Игорь, Марина и ее сын, второклассник Димка, — жить-поживать да добро наживать. Вот за «добром»-то и отправился Акимцев в гастрольную поездку по Скандинавии, используя прежние связи. Набрал блэкушную группу из молодых ребят, погромыхали год, порепетировали, и в путь. Теперь, бог даст, пожнут лавры славы, как вот Игорь сейчас.
Расписавшись на постере, Акимцев, тщательно скрывая, что доволен, протянул его парню. Тот улыбнулся.
— Вы меня не помните?
— Что-то не припоминаю, — честно признался Игорь. Ничего такого не было в этом парнишке примечательного, обычный, каких миллионы.
— Жаль, — огорчился пацан и тут же улыбнулся: — Ну, ладно.
— Неплохо вы сегодня лабали, — подмигнул Акимцев.
— В самом деле?! — обрадовался мальчишка. — А господин Йорг? Он тоже так думает?
— Тоже. — Расплатившись с барменом, толстяк Йорг положил руку пацану на плечо. — Только вот «звукач» ваш…
— Так ведь это бар, а не концертный зал, — пожал плечами парень. — А мы, вообще-то, еще и в молодежном клубе играем, рядом с домом общества короля Христиана, что на Меллерсгате, знаете?
— Знаю, — ухмыльнулся Йорг. — Акустика там ни к черту. А в Черный лес что не ездите? Там ведь зал неплохой.
— Да были недавно. — Пацан вздохнул. — А больше и не зовет никто.
Йорг расхохотался.
— Считай, что позвали. Вы кто?
— Я Ханс Йохансен, а они…
— Как называетесь, спрашиваю?
— «Вой джунглей».
— Хорошее название, — поддержал пацана Игорь. — И играют неплохо. Может, возьмем их на разогрев, Йорг?
— Вот и я думаю… — Йорг вытащил органайзер. — Одни они, конечно, не потянут…
— Да мы… — обиженно заморгал Ханс.
— …придется брать еще несколько, таких же, — не слушая его, вслух размышлял менеджер. — Где вот их взять только?
— В клубах и…
— Правильно, мальчик, там и поищем. Держи! — Он сунул Хансу визитку. — Я и забыть могу, так что ты сам звони. Готовьтесь, ориентировочно в эту пятницу.
— Вот спасибо!
Проводив музыкантов, Ханс побежал за кулисы.
— Ну, что расселись?
— Тебя дожидаемся. Что мы, одни мониторы таскать будем? И где только тебя черти носят?
— А вот где! — Ханс торжествующе показал визитку. — Вы все талдычили — да в баре по утрам играть стремно, да никого нет, да вечером не разрешат, потому как несовершеннолетние…
— Короче, — угрюмо перебил его Нильс. — Ты с чего такой радостный?
Ханс шмыгнул носом и, приняв важный вид, уперся руками в бока.
— Знаете, кто нас только что слушал?!
Матиас внезапно остановился у афишной тумбы. Точно не знал еще, что привлекло его внимание, но вот встал и принялся внимательно рассматривать плакаты. «Варьете „Карибские женщины“» — не то, «Водный цирк» — тоже не то, рок-концерт в Черном лесу — нет… «Вишневый сад»… Стоп! Концерт в Черном лесу. Список участников, фото… На переднем плане маленькие музыканты с гитарами, позади — огромные, словно бы плывущие в небе барабаны. А за ними — светловолосый парень с пронзительно синим взглядом… Он!!!
Матиас почувствовал, как кольнуло в висках, обдало таким жутким холодом, что он невольно поежился, хоть день выдался погожий, солнечный.
— Ты позабыл про своих кукол, Матиас, — вкрадчиво напомнил голос. Юноша вздрогнул — давненько уж не было его слышно, почти с тех самых пор, когда Ральф… Когда Ральфа… — А ведь неплохо получилось, — с усмешкой произнес голос. — Как ты его — прутом. А, Матиас? Да не бойся, никто ничего так и не узнал. И не узнает.
— Но ведь будут искать! — осмелился возразить Матиас.
— Пусть ищут. Тебе какое дело? А? То-то же, что никакого. Лучше вспомни про кукол. Они ведь по-прежнему ненавидят тебя, насмехаются, замышляют разные каверзы… Вчера, например, на гимнастике, когда ты, мой юный друг, повис на перекладине и попытался там что-то проделать… О! Как они смеялись! Прямо до слез. Особенно та смуглая девушка, Анне-Лийса. А уж как заливалась красавица Лиззи! Знаешь, как все они тебя называют? Глиста. Мечтают унизить тебя, считают недотепой. Скажи, хоть кто-нибудь когда-нибудь танцевал с тобой на школьном вечере? Не отвечай, себя не обманешь. Тебе нравится Лиззи, да-да, нравится. Помнишь, однажды ты набрался смелости и пригласил ее в кафе. Она пошла. Правда, не с тобой — с малявкой Хансом. А ты стоял за углом и глотал слезы. Никогда больше не плачь, Матиас! Пусть плачут они.
— Но ведь…
— Я помогу тебе, ведь ты — это я, а я — это ты. Пусть не всегда, пусть пока нечасто. Я хорошо узнал тебя, друг мой. Ты не из обычных людей, о нет, в твоей душе слишком уж много восхитительного холодного Мрака! Ты не такой, как все, ты гораздо лучше, поверь. Да ты и сам знаешь об этом. Не стесняйся признаться себе! У тебя появились могущество и сила, а что есть у кукол? Ничего. Вот они и злятся, завидуют. Мы их накажем, Матиас, я помогу тебе, а ты — мне. Ведь так?
— Так, — согласился польщенный Матиас и пожаловался: — Ханс с Йоргеном-Оглоблей совсем обнаглели последнее время. Да и девки тоже.
— Я знаю, — тихо рассмеялся голос. — Скоро мы отомстим всем.
— Как тогда? — обрадовано переспросил Матиас, вспомнив, как хорошо удалось подшутить над Хансом, Анне-Лийсой, Лиззи. Особенно над Лиззи, ее родители даже хотели подать в суд на «насильника Йоргена». Ха-ха-ха! «Насильник Йорген»… Вот только Ральф…
— Ральф? — Голос внезапно стал серьезен. — Вот Ральф, Матиас, пока самое главное, что ты для меня сделал. Не считая, разумеется, истории Византии.
— Может, еще чем помочь?
— Помоги себе, Матиас! Сколько можно терпеть издевательства? Пора действовать. Поверь мне, пора…
