Оксана Гринберга - Королева. Выжить, чтобы не свихнуться
Ответом ему было ошеломленное молчание, которое я была не в силах прервать. Наконец раздались выкрики:
– Лорд Дадли, вы ведете себя возмутительно!
– Раз вы так считаете, то я вынужден покинуть Совет! – подскочил он, кинув на меня отчаянный взгляд. Наверное, стоило его остановить, но я промолчала, хотя на душе стало совсем плохо. Не дождавшись ответа, издал то ли стон, то ли проклятие и кинулся к выходу. Мне оставалось лишь смотреть, как за ним захлопнулись тяжелые деревянные двери зала совещаний.
Неужели Роберт и в самом деле так сильно любит меня, что в отчаянии решил открыть чувства при всех? Или это умелая игра на моих нервах? Что бы то ни было, лорд Дадли женат, а я не собиралась в одну и ту же реку дважды… Хватит, в Москве накупалась вдоволь.
– Поведение лорда Дадли недостойно занимаемой им должности, – в повисшей тишине раздался голос графа Арундела, давнишнего его неприятеля. – Я считаю, мы должны сегодня же обсудить вопрос о его отставке.
– Лорд Дадли останется при должности и при месте в Совете, – произнесла я тоном, не допускающим возражений. – Он сделал для Англии и королевы слишком много, чтобы мы отвернулись от него в момент, когда у него сдали нервы. Я прошу Совет забыть произошедшее и сказанное в запале, словно ничего и не было.
– Елизавета, но он вел себя непростительно! – не сдавался придворный.
– Граф Арундел, этой ночью вы лично стали свидетелем того, как нервы сдали у меня. Неужели вы ставите под сомнение и занимаемое мной положение?
Он заткнулся под суровыми взглядами советников, побледнел и промямлил слова извинения. Я милостиво кивнула. Вот и чудненько! Тут слово взял Уильям:
– Единственное, Елизавета, я бы хотел поставить не только вас, но и весь Совет в известность насчет небольшой детали, касающейся Юхана, графа Финского. Она не станет препятствием для свадьбы, но, возможно, вас заинтересует…
Государственный секретарь замолчал, дожидаясь, когда советники перестанут переругиваться между собой. Думаю, сегодняшнее собрание запомнится надолго.
– Уильям, прошу вас, не ходите вокруг да около.
– Граф Финский уже четыре года открыто живет с некой Карин Гансдотер. Ее низкое происхождение не позволило им сочетаться узами брака.
Я склонила голову. Вот и соперница нарисовалась…
– Продолжайте.
– Так как он, вероятно, в скором времени станет королем-консортом Англии, то придется решать вопрос о незаконнорожденных детях, которые на данный момент проживают в королевской резиденции Упсалы…
– Детях? – выдохнула я. О боже!.. – Сколько у него детей?
– Двое, в возрасте трех и двух лет, но этим летом его любовница разрешится от бремени…
Беременной сопернице я проиграла сразу и все потому, что сошла с дистанции прямо на старте. Тяжело вздохнула, ощущая, как немеют руки и ноги. Холод стремительно овладевал всем телом, причем не только им, но и захватил мысли с чувствами. Мне даже не было больно после слов Уильяма, нет… Холод принес безразличие и усталость. Кажется, я уверенно превращалась в Снежную королеву, несмотря на то, что за ледяным стеклом вовсю играла солнечными красками английская весна.
– Дорогой Уильям, почему вы не сообщили об этом раньше, до того, как Совет вдоль и поперек обсудил его кандидатуру? – поинтересовалась я, радуясь тому, что голос не подвел, да и тон остался прежний – спокойный и уверенный.
– Но ведь дети рождены вне брака, – отозвался он озадаченным тоном. – Конечно же, вы вправе потребовать, чтобы граф Финский сразу же прекратил связь с этой женщиной. Добрачные отношения не отразятся на его репутации, и он может стать королем Англии.
– Не может, – холодно возразила я. – На этом обсуждение его кандидатуры закончилось, потому что ее сняли с выборов. Так что, Уильям, господа, – я поклонилась обомлевшим советникам, – придумайте, как заодно отказать и второму сыну короля Густава. На сегодня заседание закончено. Позвольте вас оставить, мы продолжим завтра…
Мне ответил гул встревоженных и обескураженных голосов. Могу представить, ведь мысль о наследниках была так сладка…
– Но, королева!
– Я передумала выходить замуж. Не у одного лорда Дадли, как вы заметили, сдают нервы.
Уильям обреченно кивнул. Он выглядел растерянным.
– Какова причина отказа графу Финскому? Что мне ему передать?
– Передайте ему, что он – козел. Но в более любезных выражениях. Роджер, мы уходим!
Выйдя из зала заседаний в сопровождении личного секретаря, я обратилась к нему:
– Роджер, умоляю, возьмите на себя сегодняшние дела и переписку. Я не в состоянии…
– Прекрасно вас понимаю. – В его голосе слышалось сочувствие. – И осуждаю действия Уильяма Сесила. Он должен был поставить вас в известность еще до того, как лорд Дадли покинул Совет, и до того, как утвердили кандидатуру Юхана Финского.
– Да, – согласилась я. – Мог, но… не смог! И все потому, что он – упертый баран, решивший любым способом выдать меня замуж.
У себя в спальне я немного порыдала на плече у Кэти Эшли, а встревоженные фрейлины пытались меня всячески утешить. Утешалась я плохо. Помог глоток вина и целая тарелка экзотических сладостей, щедро поставляемых в покои графом Арунделом. Заносчивый придворный никак не расставался с мыслью, что в один прекрасный день мы сочетаемся браком. Может, и правда выйти за него замуж? Все вздохнут с облегчением. Я стану толстая и довольная, под стать мужу, который тоже обожает сладости. А супружеские обязанности пусть Тайный Совет исполняет…
– Они все не уходят, – пожаловалась вернувшаяся в спальню Бланш, когда я уже перестала рыдать. – Может, скоро и уходить будет некому. Поубивают друг друга!
– Кто? – лениво поинтересовалась я. Летиция развлекала меня тем, что читала записки венецианского путешественника Марко Поло в Китай. Такого бреда я давно не встречала. Кажется, автор провел длительное время в наркотической коме, затем очнулся и записал свои видения. – Ведь сказано же, что не принимаю!
– Роджер Эшам пытается их вразумить, но как разговаривать с безумцами, которым Господь застил разум? – проворчала Бланш.
– О ком речь?
– Роберт Дадли и этот швед… Юхан, граф Финский. Сказали, что не уйдут, пока вы их не примете.
Я вздохнула, но уже без сожаления о выборе, который чуть было не сделала. Каков пройдоха! При беременной гражданской жене и двоих малолетних детях чуть было не охмурил королеву Англии… А Уильям хорош! Но ведь и правда хорош – смог всего лишь за сутки добыть такую информацию.
– Роберту передайте, пусть хорошенько подумает о своем поведении на Совете, – попросила я Летицию, решив, что двоюродная сестра лучше всех подойдет для разъяснительной миссии. – Завтра утром я жду его на теннисном корте. А вот Юхану…
Я наткнулась на внимательный взгляд фрейлин, кажется, давно догадавшихся, что причина моей хандры вовсе не в загульном Эрике.
– Кэт, принеси, пожалуйста, шкатулку с украшениями. Ту, в которой ожерелье из речного жемчуга… Летиция, дорогая, отнеси этот подарок графу Финскому.
Я коснулась роскошных жемчужин, сверкающих перламутровым блеском, оттененных черным бархатом внутренней обивки. Достала украшение из шкатулки и протянула фрейлине:
– Скажи, что это для его пассии Карин Гансдотер. – Надо же, запомнила ее имя! И до конца дней не забуду… – Также передай, что королева Елизавета Английская шлет ей наилучшие пожелания и надеется на благополучное и безболезненное разрешение от бремени.
В спальне установилась тишина. Глаза Летиции сузились.
– Не волнуйтесь, Елизавета, – едва сдерживая гнев, произнесла девушка. – После моих слов он полетит к ней с попутным ветром, что раздует паруса шведских кораблей. И, надеюсь, никогда больше не вернется в нашу страну!
Думаю, тон послания будет самый что ни на есть язвительный, то есть правильный. Молодец, девочка, понятливая!
– Остальным, кто захочет меня увидеть, отвечайте, что я больна. Сенная лихорадка, водянка, проказа… Сами придумайте. Пусть убираются восвояси. Не хочу никого видеть!
Замуж тоже не хотела. Зачем Снежной Королеве кто-то, с кем придется делить трон, власть, постель? Мне одной не привыкать, еще с Москвы хорошо жилось, значит, здесь не место и не время изменять привычкам.
– Да, и позовите музыкантов, – приказала я. – Будем веселиться! Гори оно все синим пламенем…
Глава 12
Начало апреля принесло сильнейшую оттепель. На улице установилась почти летняя жара, правда, в каменной громаде королевского дворца ее не ощущалось. Наоборот, стены дышали вековой сыростью, которая, словно прилипчивый лондонский туман, проникала повсюду. Я приказывала отворить все окна во дворце, зазывая весну вовнутрь. Да и сама по возможности проводила время на воздухе.
Река манила свежестью, поэтому мы частенько катались по Темзе на лодках, приводя простых горожан в волнение. Леса зазеленели, звали переливами трелей птиц, поющих гимн весне. Когда я вырывалась из цепких лап Совета, оставив государственные дела на Роджера и Уильяма, то скакала бок о бок с Робертом по лесным тропинкам, ловко уворачиваясь от разлапистых веток елей. Страх перед верховой ездой испарился. Вернее, я его изжила, всецело положившись на память тела, которое и знать не знало, что можно упасть с лошади на полном ходу. Елизавета была отличной наездницей, и, судя по похвалам лорда Дадли, у меня выходило не хуже. После долгих скачек мы, бывало, останавливались на выбранной мной поляне для отдыха. Я сидела, прислонившись спиной к дереву, закрыв глаза, вдыхая запах леса, чувствуя, как проникает в кровь весна, суля неведомое, но бесконечно прекрасное, что должно вскоре произойти.
