Harry Turtledove - Око за око
Они миновали одноэтажное белое строение, въехали в крытый коридор, ведущий к одной из башен.
– Ну, вот и приехали, ребята, – объявил водитель. Оглянувшись через плечо, он посмотрел на пленных ящеров. – Вы должны постоянно оставаться под крышей, когда пойдете внутрь.
– Будет исполнено, недосягаемый господин, – ответил Ристин, хотя вопрос о том, готов ли он подчиниться на самом деле, оставался открытым.
Разведка у ящеров была поставлена великолепно, поэтому здесь старались устроить все таким образом, чтобы все представляющее хоть какой-то интерес находилось под крышей.
«Интересно, – подумал Игер, – а где фальшивые фургоны разгружают фальшивых пленных?»
Он оставил багаж в фургоне и поспешил за своими подопечными в здание госпиталя. Барбара последовала за ним. Оказавшись внутри, Сэм заметил, что Ульхасс и Ристин разговаривают на смеси английского и родного языка с симпатичным человеком с капитанскими нашивками на рукаве. Сэм решил, что незнакомец, наверное, его ровесник. Он подождал, пока офицер его заметит, затем отдал честь и сказал:
– Сержант Сэмюель Игер прибыл из Денвера с женой Барбарой и пленными ящерами по имени Ульхасс и Ристин.
Капитан ответил на его приветствие с сильным нью-йоркским акцентом:
– Рад познакомиться с вами, сержант и миссис Игер. Меня зовут Бенджамин Берковиц. – Он посмотрел в какие-то бумаги, скрепленные вместе. – Генерал Гровс чрезвычайно высоко отзывается о вашей способности общаться с ящерами, Игер. Насколько мне известно, его похвала дорого стоит. Генерал слов на ветер не бросает. Как вам удалось добиться таких поразительных результатов с пленными? До войны вы работали переводчиком?
– Нет, сэр, я профессиональный бейсболист, – покраснев, ответил Сэм. – Все знания о существах из космоса я почерпнул, читая научную фантастику.
Берковиц ухмыльнулся и стал похож на ребенка.
– Знаете, сержант, я тоже. Более того, благодаря этому мы с вами на два шага опережаем всех остальных. Потому что обладаем гибким умом! – Он еще раз заглянул в свои бумаги. – Мы решили разместить вас с супругой и пленных наверху в комнатах четыреста двадцать семь и четыреста двадцать девять. Давайте сегодня устраивайтесь – ужин у нас в восемнадцать ноль-ноль, иными словами, через полчаса, – а завтра в восемь ноль-ноль явитесь сюда вместе с ящерами.
– Очень хорошо, сэр, – ответил Сэм. – Хм-м… наши вещи остались в фургоне, сэр.
– Вам их принесут, – ответил Берковиц. – Ваша задача – пасти наших новых друзей.
Комната в госпитале наверняка будет не такой удобной, как их квартира напротив здания Денверского университета, но мнения Игера никто не спрашивал. Он надеялся, что Барбару не слишком огорчит перемена. Она ведь не имеет к армии никакого отношения, но все равно вынуждена терпеть неудобства, связанные с военной службой.
Когда вся компания поднялась на четвертый этаж, выяснилось, что комнаты, которые им отвели, гораздо лучше и просторнее, чем предполагал Сэм. Окно 429-й было забрано решеткой – с внутренней стороны, чтобы ящеры не разглядели ее с самолетов. Значит, она предназначена для пленных.
Негр в форме цвета хаки внес багаж. Сэм вытащил из кармана полдоллара, однако парень покачал головой.
– Сержант, я служу в армии, так же как и вы. И выполняю свою работу.
– А мне все равно. Ты можешь быть хоть конгрессменом, приятель, но если ты выполняешь такую работу в такую погоду, тебе за это причитается награда.
Игер бросил монету парню, тот ловко поймал ее, отсалютовал и пошел по коридору, насвистывая «Землю Дикси».
Привлеченный шумом в коридоре, из комнаты номер 431 вышел ящер, чтобы посмотреть, что происходит. Такой раскраски Сэму видеть еще не приходилось. Ристин и Ульхасс вот уже несколько месяцев как перестали раскрашивать свои тела, и потому контраст произвел на Сэма ошеломляющее впечатление. Тело стоявшего перед ним самца сверкало от переплетения золотых, серебряных и красных спиралей и кругов.
У Ристина и Ульхасса в буквальном смысле отвисли челюсти, они наставили глазные бугорки на причудливо раскрашенного ящера так, словно их притянули сильные магниты. А затем стали наперебой лепетать приветствия, каких Игер еще ни разу от них не слышал.
– Высокородный господин! Величественный господин капитан! Как вы здесь оказались, благородный господин?
Барбара не так хорошо, как Сэм, понимала язык ящеров, но возбужденные вопли и жестикуляция говорили сами за себя.
– Важный ящер, – шепотом сказала она.
– Уж можешь не сомневаться, – тихонько ответил Сэм.
Его два чешуйчатых друга пресмыкались перед раскрашенным типом, совсем как поклонники Фрэнка Синатры, увидевшие своего кумира. Сэм подошел к ящеру, старательно изобразил вопросительный кашель и произнес на языке ящеров:
– Могу я поинтересоваться, как вас зовут и какой у вас чин?
Он сознательно не использовал ни одного из титулов и обращений, использованных Ристином и Ульхассом, – в конце концов, ящер ведь военнопленный.
Самец отвернулся от своих соплеменников и посмотрел на Игера.
– Вы говорите на нашем языке не хуже тех тосевитов, с которыми мне довелось встречаться, – проговорил он и выразительно кашлянул. Сэм широко улыбнулся, у него возникло чувство, будто он только что выиграл подачу. Ящер продолжал: – Меня зовут Страха, я капитан «Двести Шестого Императора Йоуэра». Точнее, бывший капитан – благодаря потрясающей воображение некомпетентности адмирала Атвара.
Игер от удивления потерял дар речи. Как, черт подери, американцам удалось захватить в плен капитана корабля? По его сведениям, капитаны оставались в космосе, где люди не могли им угрожать и уж тем более поймать.
– Недосягаемый господин, перед вами один из самых главных самцов нашего флота, – пояснил Ристин. – Выше чин только у капитана флагманского корабля и адмирала флота.
Большую часть своей речи он произнес по-английски, и Барбара его поняла. Теперь и она открыла рот от изумления.
– А что он здесь делает? – спросила она на секунду раньше мужа.
– Что вы здесь делаете, капитан? – спросил Сэм на языке ящеров. Он обратился к Страхе, назвав его чин, но без витиеватых красот.
Тот не обиделся.
– Русские взорвали свою плутониевую бомбу – вам про это известно? – Он дождался кивка Игера. – Когда выяснилось, что в некоторых районах наша кампания далека от успеха, я один осмелился предложить заменить бесполезное существо, которое мы именуем адмиралом нашего флота Меня поддержали многие, но не три четверти голосов, как того требует закон. Я потерпел поражение.
– О господи! – прошептал Игер.
Рассказ капитана Страхи звучал так, словно он рассказывал о событиях в Южной Африке или на Балканах. Сэму почему-то никогда не приходило в голову, что у ящеров тоже могут иметь место политические распри. Теперь инопланетяне казались ему более… похожими на людей. Он снова перешел на их язык:
– И что произошло потом?
– Я знал, что господин недосягаемая некомпетентность мне отомстит, – ответил Страха. – И не мог чувствовать себя в безопасности среди флота вторжения. Я взял с собой своего пилота, челнок и сдался тосевитам.
– Господи, это то же самое, как тогда, когда Рудольф Гесс прилетел в Англию, – сказала Барбара, когда Сэм перевел ей слова Страхи.
– Точно. – Продолжая говорить по-английски, Сэм вслух подумал: – Интересно, у нас остался корабль, на котором он прилетел? Если остался, возможно, нам удастся построить такой же. А если мы сможем…
– Если вы сумеете это сделать, вы будете представлять для Расы гораздо более серьезную опасность, чем прежде, – заметил Ристин тоже по-английски.
«Почему он не перевел свои слова для Страхи? – подумал Сэм. – Может быть, не доволен тем, что капитан подарил США такой шанс?»
Отбросив эти мысли, Сэм снова обратился к Страхе.
– Капитан, теперь, когда вы попали к нам, что вы намерены делать?
– Я уже начал действовать, – ответил инопланетянин. – Я обратился по радио к самцам Расы и сказал им, что война будет проиграна из-за глупости тех, кто руководит кампанией, – или планета погибнет. Я посоветовал им сдаться самцам тех империй, на территории которых они находятся.
– Правда? – с восхищением в голосе спросил Игер.
Военнопленные ящеры и раньше обращались к своим соплеменникам, но они были мелкими сошками, и никто не принимал их всерьез. Однако Страха занимал весьма высокий пост. Если он сотрудничает с землянами – события могут начать развиваться чрезвычайно интересно.
* * *Запись получилась неполной, в ней что-то шипело, стучало, скрипело, постоянно возникали помехи. Тосевитское оборудование оставляло желать лучшего, а радиопередачи Больших Уродов были неустойчивы к воздействию и их звезды, и электрических разрядов в атмосфере. Тем не менее переданное сообщение прозвучало достаточно ясно и привело Атвара в ярость.
