Гарольд Койл - Группа «Янки»
Сразу после прохождения одного из этих центров ночной активности, группа наткнулась на первое препятствие. «66-й» без всякого предупреждения резко остановился. Сначала Бэннон подумал, что в них что-то попало. Ортелли сказал ему, что все в порядке, но танк впереди остановился. Бэннон смотрел на его темный силуэт несколько минут, ожидая, что он двинется вперед и продолжит марш. Когда этого не произошло, он забеспокоился и решил спешиться и пойти к голове колонны. Что бы ни было не так, оно не было достаточно серьезным, чтобы нарушать режим радиомолчания. Когда он спешился, Фолк на всякий случай занял место командира.
Бэннона не радовало нарушение порядка марша, но он был рад возможности немного пройтись, размять ноги и отрешиться от монотонности. Было 03.45. Они двигались уже три часа и планировали начать атаку через час и пятнадцать минут. Идя к голове колонны, он заметил активность у передовых танков группы и на обочине дороги. Немного впереди головы колонны горели огни.
Улецки уже спешился и разговаривал с какими-то людьми, когда появился Бэннон. Приблизившись, он понял, что это было инженерное подразделение, солдаты которого работали над секциями понтонного моста.
- Ладно, Лыжа, что у нас тут?
- Сэр, это капитан Лоусон, командир 79-й мостовой роты, - Улецки указал на высокого капитана, стоящего напротив него, а затем продолжил - его люди навели этот понтонный мост сегодня утром. Но когда группа «Браво» проходила по нему, на мост въехало слишком много танков сразу и это несколько повредило его. Капитану Лоусону пришлось закрыть мост, чтобы исправить повреждения прежде, чем мы сможем пройти по нему.
- Капитан Лоусон, я Шон Бэннон, командир группы «Янки». Сколько времени вам потребуется, чтобы разобраться с бардаком, который наделали некоторые из моих танков?
Лоусон дал свою оценку времени и краткое пояснение касательно того, что нужно было сделать, и почему эту работу нужно было сделать прежде, чем другие танки смогут пройти по мосту. Он надеялся, что все будет сделано в течение тридцати минут, если не возникнут непредвиденные проблемы. Так как Лоусон, похоже, знал, о чем говорил, а его люди работали из всех сил, Бэннон придержал старпома, извинился за себя и за Улецки и отпустил Лоусона, чтобы тот занялся своим делом. Он и Улецки были согласны, что за исключение ситуации с мостом, все пока что шло очень хорошо. Улецки он сказал оставаться в голове колонны и следить за работой саперов. Бэннон собрался направиться дальше вдоль колонны и приказать танкам рассредоточиться. Остановка даст танкистам возможность спешиться, размять ноги и проверить танки. Если саперы закончат раньше, чем он вернется, Улецки следовало подать сигнал, заведя двигатель «55-го».
Члены экипажей медлили с ответами. Все устали. Возможность остановиться была встречена с радостью. Она означала перерыв. Танки съехали с дороги, через один на противоположную сторону и под углом в сорок пять градусов вперед. В настоящее время это построение в механизированных войсках именовалось «елочкой». Когда Бэннон достиг танкового взвода, ему не пришлось отдавать приказы. Командиры машин сами начали перемещать свои машины к обочинам в шахматном порядке, увидев, что так делают танки впереди. К тому моменту, как он достиг механизированного взвода, весь центр дороги был очищен.
Именно тогда до него дошло, что что-то было не так. Если рота «С» следовала по плану, она должна была находиться сразу за группой. Но позади механизированного взвода никого не было. Дорога за группой «Янки» была чиста. Когда последняя из его машин заглушила двигатель, Бэннон прошел метров сто по дороге, пытаясь услышать вой двигателей бронетранспортеров роты «С». Тем не менее, ночная тишина нарушалась только далеким грохотом случайных снарядов и выкриками работавших на мосту саперов. Простояв пять минут, он бросил это дело и направился обратно к голове колонны. Он действительно не знал, случилось ли нечто плохое. Соблюдая режим радиомолчания, он не мог ничего узнать. Если же с остальной частью батальона действительно случилось нечто ужасное, он надеялся, что кто-то проявит инициативу, чтобы нарушить радиомолчание и сообщить об этом. Но это была надежда, а не уверенность. У Бэннона возникло нехорошее предчувствие, что все пошло не так, как надо. Что-то было не так, и он ни черта не мог с этим поделать.
* * *
Родителям Пэт потребовалось мгновение, чтобы понять, что их радостные приветствия не вызывают у нее никакого ответа. Пэт только отметила их присутствие. Она кратко посмотрела на них, тихо сказала «привет, мам, пап», а затем отвернулась, чтобы посмотреть на детей. Сара повисла у нее на шее обеими руками, не делая никаких попыток двигаться. Шон прислонился к ней, обвив обеими руками ее руку, которой она держала Сару. Курт держал ее свободную руку, опустив голову, и сосал большой палец. В течение очень неприятного момента ее родители стояли, не зная, что говорить или делать. Отец предложил пойти забрать багаж, пока они подождут здесь. Пэт ответила просто «там ничего нет», от чего родителям стало не по себе. Отец посмотрел на нее, а затем отошел, чтобы подогнать автомобиль к терминалу.
Когда Пэт с детьми двинулась к выходу, они, как один последовали за ней, не желая отпускать другого даже на мгновение. Мать Пэт продолжала смотреть на нее, ощущая себя в присутствии дочери все больше и больше не в своей тарелке. Когда они вышли из терминала, рядовой ВВС записал имя Пэт, имена детей, фамилию и часть ее мужа, а также пункт их назначения. Окончательная запись и их одиссея закончилась.
Снаружи Пэт и дети забрались на заднее сидение машины. Даже там они продолжали держаться друг за друга. Когда они все же отпустили ее, Пэт повернулась и посмотрела на здание терминала. Они, наконец, вышли из-под опеки военных. Она на мгновение задумалась об этом. О других женах и детях. Пэт посмотрела на родителей на передних сидениях и задалась вопросом, а что теперь? Никаких ответов на него не предвиделось.
Она была в безопасности. Ее дети были в безопасности. Она возвращалась домой, к родителям. Но что дальше? Ждать? Ждать чего? Когда закончится война? Пока придет хоть какая-то весточка от Шона? А что это будет за весточка? Пэт слышала рассказы других женщин, ждавших своих мужей из Вьетнама. Она не была готова. Даже сейчас, в безопасных Соединенных Штатах, ей виделась темная бездна нехоженых троп будущего. Ее решимость рухнула, словно плотина, более неспособная сдерживать напор воды и она заплакала. Дети, молча, сжали руки, пытаясь успокоить свою плачущую маму и самих себя. Ее родители на передних сидениях молча смотрели вперед, не зная, что им сказать или сделать.
Глава 5
Охотник и добыча
Спустя двадцать восемь минут с момента разговора Бэннона с Лоусоном, «55-й» тронулся с места. Мост был открыт и готов для прохода группы «Янки». Саперы, однако, хотели убедиться, что танки снова не пустят их работу насмарку. Сержант-сапер встал у въезда на мост и останавливал каждый танк, приближающийся к сходням, и держал его до тех пор, пока танк, въехавший на мост, не сходил на противоположный берег реки. Когда пришла очередь «66-го» взойти на мост, Лоусон подошел к борту танка.
- Точно по расписанию, Лоусон. Твои ребята сделали все как надо. Передай им, что они молодцы.
- Будет сделано, Бэннон. А вы покажите русским черта лысого.
Подняв большой палец и усмехнувшись, Бэннон повел «66-й» на мост. Лоусон помахал ему рукой. Военные все-таки странный народ. Посреди ночи столкнуться с серьезной проблемой. Оказаться в зависимости от того, кого вы никогда в жизни не видели и, вероятно, больше не увидите. Но этот человек делает свою работу и помогает вам сделать вашу. Лоусон и его саперы все сделали хорошо. Теперь группе «Янки» предстояло заняться своей.
Переправа по одному танку за раз была делом медленным. Улецки ждал на том берегу, пока не решил, что группа переправилась. Затем его танк начал медленно набирать скорость, пока не достиг, а затем несколько превысил прежнюю скорость марша. Группа «Янки» отставала от графика уже на сорок пять минут. Было уже 04.30, время «Альфа». Небо на востоке начало светлеть. Они должны были выйти на исходные позиции за тридцать минут. Но, даже прибавив скорости, они не могли этого сделать. Танки не могли двигаться с максимальной скоростью, а даже если бы они это сделали, бронетранспортеры не поспевали бы за ними, прибыть на исходные без пехоты и машины FIST было бы бессмысленно. Таким образом, группе следовало оставаться вместе и двигаться с максимально возможной скоростью. Однако, более чем опоздание, Бэннона волновало то, что рота «С» не смогла выйти к мосту. Даже сейчас, когда группа покинула мост, он оглядывался назад, через реку в первых лучах света, пытаясь заметить признаки каких-либо сил батальона. Но не было никаких признаков роты «С» или «Д», штаба батальона или машин снабжения. Рота «С» отставала на тридцать пять минут по неизвестной причине. Возможно, батальон узнал о проблеме с мостом и ответ роту «С» на другой маршрут. Если это было так, рота «С» могла находиться впереди группы «Янки». Или же рота «С» могла быть потеряна. Или же застрять в дорожном заторе в какой-нибудь маленькой деревне. Бэннон понятия не имел, что пошло не так, но знал, что группа «Браво» находилась впереди группы «Янки» и продолжала выполнение задания. Не имея ни малейшего представления, что происходит позади группы, все, что он мог сделать, это выполнять поставленную задачу. Когда же они догонят «Браво», он надеялся, что так будет кто-то, кто будет знать, что происходит или сможет передать им новые приказы.
