Игорь Градов - Пока «ГРОМ» не грянул. На Берлин в 1941 году
Краух развернулся и вышел в приемную. На душе у него было противно. Будущее представлялось ему в самом мрачном свете.
Берлин
10 июня 1941 года
Рейхсканцелярия
Граф Шуленбург ждал в приемной Гитлера. Генерал Кестринг оказался прав, хотя и не во всем - их действительно вызвали в Берлин, но долетели они вполне благополучно. Самолет приземлился точно по расписанию, на аэродроме их уже ждали. Кестринга сразу же повезли к Канарису, а Шуленбурга - в рейхсканцелярию.
И вот он уже час ждет вызова. Иногда к нему подходили офицеры (большей частью незнакомые) и интересовались московскими делами. Правда ли, что Сталин готовится к войне? Не видел ли господин посол новый русский танк, о котором ходит столько слухов? Шуленбург отвечал односложно, время от времени поглядывая на дверь кабинета.
Наконец она открылась и личный адъютант фюрера, лощеный и прилизанный штурмбанфюрер Гюнте, произнес долгожданное "прошу". Посол вздохнул поглубже и вошел в кабинет.
Гитлер сидел за большим письменным столом и читал какие-то бумаги. Шуленбург сразу узнал свой доклад, направленный несколько дней назад Риббентропу.
- Что это за чушь? - раздраженно спросил Гитлер, отбрасывая бумаги на край стола. - Вы, граф, советуете побыстрее подписать мирный договор с Россией, а между тем мне постоянно твердят, что Красная Армия готовится к нападению на Германию. Я знаю даже точную дату наступления - 15 июля. Что вы на это скажете?
- Не является ли это английской провокацией, чтобы столкнуть наши страны? - заметил Шуленбург. - Черчилль - большой интриган, он вполне может организовать нечто подобное...
- Сведения получены от верных агентов. Кроме того, подтверждение пришло и из самой Англии, от нашего человека в Форин офис. Вам этого довольно?
- Все же я уверен: русские не начнут войну первыми, - твердо произнес Шуленбург. - В Москву говорят о нашем плане "Барбаросса", но, к счастью, Советы не воспринимают его всерьез. Кроме того, Россия еще не готова к войне.
- Да? А что это, по-вашему?
Гитлер показал на большую карту, висящую в кабинете. На ней были отмечены советские дивизии, размещенные вдоль польской границы. Танковые и стрелковые дивизии стояли так тесно, что почти сливались.
- Как вы думаете, - язвительно произнес фюрер, - для чего Сталин собрал у нас под боком такую армию? Может быть, для летних маневров?
Шуленбург молча смотрел на карту. Потом повернулся к Гитлеру и сказал:
- Нельзя начинать войну с русскими, это будет катастрофой для рейха и всего германского народа. Необходимо остановиться. Пошлите Риббентропа в Москву, добейтесь встречи со Сталиным, как это было на борту "Тирпица". Я уверен: к вашим словам прислушаются. Русские вполне разумные люди, им война тоже ни к чему. Я же, со своей стороны, готов приложить максимум усилий...
- Германия не вынашивает планов по нападению на Советский Союз, - официальным тоном произнес фюрер. - Я, господин посол, не сумасшедший, чтобы воевать на два фронта. Но если меня к этому принудят...
Гитлер сделал театральную паузу и подошел к столу. В его руках оказалась маленькая бархатная коробочка.
- Господин Шуленбург! - произнес он торжественно. - Правительство Германии высоко ценит ваши заслуги по установлению дружеских отношений между Германией и Россией. Я принял решение наградить вас орденом. Пожалуйста, подойдите ко мне.
Посол приблизился. Гитлер вынул из футляра орден на черно-красно-белой ленте и надел его Шуленбургу на шею, потом протянул руку. Дипломат молча пожал ее - он был до крайности удивлен.
- Возвращайтесь в Москву, к своему месту службы, - сказал, мягко подталкивая посла к двери, фюрер. - Я распоряжусь, чтобы ваш самолет подготовили немедленно. На аэродроме, кстати, уже ждет генерал Кестринг. Он тоже получил награду, правда, не столь высокую. Поверьте: Германия не забывает тех, кто ей преданно служит.
В приемной Шуленбург без сил опустился на стул. Он был готов ко всему - к отставке, ссылке, даже аресту, но только не к награждению. Правой рукой он ощупал холодный металлический кружок на шее. Сомнений не оставалось - его действительно наградили. Посла окружили офицеры, каждый спешил поздравить с орденом, полученным из рук самого фюрера. Шуленбург пожимал руки, благодарил, а сам думал только о том, чтобы быстрее оказаться рядом с Кестрингом. Эрнст наверняка поможет во всем разобраться, а то голова идет кругом... По крайней мере, ясно одно: его не отправили в отставку, значит, нужно возвращаться в Россию.
Шуленбург вышел из рейхсканцелярии и сел в поджидавший его "мерседес". Машина плавно тронулась и покатилась по темнеющим берлинским улицам в сторону аэродрома.
***
Из речи Гитлера на торжественном обеде с командующими видами вооруженных сил Германии.
11 июня 1941 года
"Русские сосредоточили у наших границ огромную армию. Сталин не раз говорил, что пришла пора расширить пределы Советского Союза, и лучше всего это сделать через войну. Германия волею судеб оказалась на пути красной агрессии и противостоит ей. Проведение послало нам выбор - победить или погибнуть!
Сегодня я вручаю судьбу рейха в ваши руки. Я верю в нашу армию, в ее способность победить любого врага. Скоро мы начнем план "Барбаросса", сигнал к атаке - "Дортмунд". Большевистские орды должны быть разбиты и отброшены далеко за Уральские горы, в сибирскую тайгу и дикие монгольские степи, где им самое место.
Помните: быстрый разгром Советского Союза приблизит капитуляцию нашего главного противника - Англии. И еще одно. В ряде иностранных газет в последнее время появляются статьи, в которых нам предрекают ужасный конец в предстоящей схватке. На что я отвечу: лучше ужасный конец, чем ужас без конца".
Лондон
11 июня 1941 года
Резиденция английского премьер-министра,
Даунинг-стрит, 10
- Остался один день, - произнес Черчилль, поудобнее устраиваясь в кресле. - Завтра решится судьба Европы. Если Сталин все же начнет войну, мы возблагодарим Бога - Англия спасена! Если нет, то...
- То мы будем ждать, как поступит Гитлера, - закончил фразу Стюарт Мензис. - Хотите пари? Два против одного, что русские полезут в драку.
- Я придерживаюсь такого же мнения, - ответил Черчилль. - Мы с вами неплохо поработали, и "Гром", надеюсь, скоро грянет. Он очистит Европу от коричневой чумы...
- Как бы нам не получить вместо нее красную, - пробормотал руководитель британской разведки.
Черчилль отмахнулся - ерунда, потом разберемся. Вслух же спросил:
- Вы уже решили, что делать с этой секретаршей, Анной Горн?
- Нам удалось привлечь ее на нашу сторону, теперь она помогает скармливать немцам отличную дезу.
- А что с этим коминтерновцем, Радольфи?
- Он тоже работает на нас. Впрочем, как и на русских. Здесь наши интересы совпадают.
- Завтра они будут совпадать еще больше, - заметил Черчилль. - Общие враги сближают гораздо лучше, чем общие друзья. Что слышно из Москвы?
- Пока все тихо, но наш агент из Генштаба передал - машина уже запущена. Жуков выехал во фронтовой штаб, будет лично наблюдать за форсированием Буга. В военном смысле русские уже готовы: армии выдвинуты к западной границе, авиация перебазирована на полевые аэродромы. Железные дороги от Урала до Белоруссии забиты военными эшелонами. Столпотворение такое, что просто удивительно, что они еще не застряли намертво...
- Как вы думаете, русские успеют к завтрашнему дню?
- Неразберихи у них, конечно, много, но, полагаю, успеют - кому охота поплатиться за опоздание головой?
- А что немцы? Неужели ничего не видят?
- Видят, разумеются. Их самолеты по несколько раз в день облетают советскую территорию и делают фотоснимки. Но пока ничего не предпринимают - русские еще не перешли границу. Вермахт спешно перебрасывает танковые и моторизированные дивизии на юго-восток, идут ночью, скрытно. Для Сталина их присутствие в Румынии и Венгрии станет большим сюрпризом. Советы до сих пор считают, что там у немцев ничего нет. Это большая ошибка, за которую придется дорого заплатить...
