Александр Голодный - Ядерный скальпель
Сказать, что пейзаж в первоклассной оптике перископа не радует глаз — это очень оптимистично выразить мнение. Низкие серые тучи, срывающийся полосами дождь, волнующееся, стального оттенка море — бр-р-р. И температура там явно далека от комфортной. Ненавижу холод, а когда ему способствует сырость (и что там еще меня может ожидать?), то отвращение к действительности не помогает скрыть даже военное самообладание. Но два командира довольны, как молодые мужья после первой брачной ночи, диверсы отмороженные. Понятно, что идеальные условия для тайных операций, только как там все-таки мерзко…
Отчаливший от корпуса субмарины резиновый «Зодиак» швыряло, словно тележку в аттракционе «Американские горки». Срываемые ветром пригоршни ледяных брызг с верхушек волн снайперски летели прямо в лицо, совершенно не помогал опущенный капюшон накидки, одежда неумолимо отсыревала, а я вспоминал прощание с тройкой Мансура. Молча (что тут можно сказать?!) пожали руки и обнялись на прощание. Прощание навсегда. Запомнилось отрешенное и твердое выражение в глазах парней — они для себя уже все решили.
Видные даже в сумраке очень раннего утра высокие меловые скалы берега тем временем приближались. Где тут причаливать? По-моему, волна везде легко проскакивает узкую полосу гальки и мощно бьет в твердь белых скал. Нет, увидел — есть щель. Наддавший тихим гулом движок, подхватившая надувную лодку волна (хватаюсь за принайтованный заряд), и мы, чуть не цепляя стены бортами, входим в узкое ущелье. Все, снова суша. Пусть неприветливая, сырая и холодная, но твердая и привычная. Выскочив на узкую полоску мокрых камней, раскрепляем ядерный фугас. И здесь выручил Павел Сергеевич — дорожная сумка кого-то из экипажа (явно из мичманов товарищ) оказалась не только соответствующего оккупантского размера, но и главное — необходимой грузоподъемности. За моей спиной рюкзак с провиантом и небольшим количеством личных вещей, Ахмет с Кемалем отягощены главным грузом. Короткое: «Удачи!», с нашей помощью развернутая и вытолкнутая в море лодка отправилась в обратный путь. С двумя стволами в руках быстро, но аккуратно (узковата тропинка) выбираюсь наверх, осматриваюсь сначала просто, потом вооруженным биноклем глазом. Никого. Мерзопакостные, покрытые сырой пожухлой травой холмы. В лучших традициях диверсов — перебежками с оглядкой — вперед.
Не подвел ас тайной войны — в указанной кавторангом точке обнаружились искомые развалины. Согревшиеся было после пятикилометрового марш-броска насквозь сырые ноги в кроссовках снова изрядно задубели, пока изображал сторожа у заряда, а Ахмет с Кемалем проводили детальную разведку. В итоге все оказалось нормально. Остатки древней каменной таверны посещались туристами в последний раз хорошо, если месяц назад, электроэнергия к ней не подводилась, зато имеется обширный подвальчик с пустыми дубовыми бочками, серая от времени деревянная скамья и туалет типа «окультуренный сортир» метрах в десяти. Выжав шерстяные носки, с тоской посмотрев на мокрые насквозь кроссовки, снова обуваюсь. Не знаю, как выдержит холод остающийся на страже у заряда Кемаль — я лично согреваюсь только движением. Проверяем крепление стволов в оперативной сбруе, шокер в полиэтиленовом пакете, легкой трусцой направляемся к Фолкстону.
Унылый скучный городишко — самое точное определение. Все те же заросшие травой с бело-серыми меловыми проплешинами на откосах холмы, обширное кладбище с ровными рядами небольших деревьев у памятников и трубой крематория, самые обычные, хотя и чистые улицы с двух-трехэтажными особняками. Даже собаки не лают. Быстро проскочив спящие кварталы, выходим к автобусной остановке. Вовремя — экспресс в Дувр подан. Новый комфортабельный автобус «Вольво», кстати. Ну, наконец-то ноги согреются!
Если кто считает, что портовое кафе — это эпицентр шума, драки и безудержного матросского веселья с бордельным оттенком, значит, у него несколько устаревшие представления. Или, точнее, ничего не имеющие с действительностью. Приехав с утра, провели рекогносцировку. Грязная и неприветливая под дождем река Дуэ с неплохой набережной, опять же меловые холмы и сопки (еле кроссовки отмыли после фолкстоновских, кстати, в луже, что сухости ног не способствовало), впечатляющий Дуврский замок и действительно громадный порт. Крайне неприятным сюрпризом стало обилие полиции, причем на территории порта в особенности. Под недоверчивыми взглядами мы вынуждены непрерывно изображать праздношатающихся и наслаждающихся красотами городка придурков, благо украинские, польские и российские корабли под экзотическими флагами в акватории присутствовали. Но порт из сферы планируемых акций исключили. В итоге, пройдя населенный пункт вдоль и поперек, выбрали целью кафе «Элли». Обилие спиртного и близость к порту позволяли надеяться, что к вечеру появится подходящий для окучивания контингент. Теперь поездка в аэропорт. Опять автобус, убавляющиеся в кармане фунты, панорамные стекла и натыканные везде видеокамеры аэровокзала. Когда Ахмет подтибрил в кафе блокнот с ручкой? Не иначе — официантку обидел. Как положено будущим пассажирам, простояли с полчаса у интерактивного расписания, обсуждая стоимость рейсов на континент и записывая результаты (поначалу обратившая на пару оборванцев внимание охрана заскучала и отвалила), потом позадалбывали миленькую кудрявую куколку в форменном костюме в живой справочной, опять же все письменно фиксируя, а затем заняли позицию в зале ожидания, якобы принимая итоговое решение. Парковка за окнами впечатляла. Пройдясь вдоль окон с праздным видом, я прикинул зоны обзора видеокамер. Есть перспективные участки! В общем, план по осмотру театра будущих противоправных действий выполнен, можно возвращаться в городок. Перехватив на улице по паре дешевых сэндвичей и чашке отвратительного кофе, сваренного не иначе как из вчерашних окурков (в желудке уже было пусто, как в Сирийской пустыне), добираемся до цели и занимаем дальний столик. Пиво для антуража, баварские сосиски по делу (как бы их помедленнее поглощать?), показное внимание на зомбоящик с высокоинтеллектуальным действием — футболом. За окнами начинает темнеть — все-таки ноябрь, в кафе сползаются матросики. Мусоля «Дуврский экспресс», подобранный в мусорной урне аэропорта, перекидываясь словами с Ахметом, достоверно «болеющим» за чью-то футбольную команду над пивной кружкой, прикидываем кандидатуры к обработке.
— Не занято, дружище?
Акцент и внешний вид двух подошедших парней безошибочно говорят — братья-славяне.
— Присаживайтесь. Что-то никто из экипажа не подходит, загуляли, наверное. Место держать не будем.
— Откуда сами, коллега?
— Словакия. А вы?
— Украина.
— А, бывал. Одесса. Женщины у вас красивые.
— Это точно. Не то, что местные.
— Да, таких лошадей надо прятать по конюшням.
— Ага, и кормить овсом.
Дружно ржем и развиваем тему женщин, интернациональную для всех моряков, как и английский язык общения. Парни вполне нормальные, веселые. Свой не совсем по погоде вид объясняем честно — только что прибыли из Средиземного моря и получился исключительно неудачный фрахт. Дело вполне житейское, сплошь и рядом обыденное. Хлопцы приняли по полкружки пива и извлекли из сумки обалденного копченого леща. Ароматного, жирного…
Наверное, я слишком поменялся в лице:
— Ты что, дружище?
— Люблю такую рыбу. А здесь и не купить, да и сам на мели. Парни, а на пиво кусочек не махнете? Вот две кружки нетронутых?
— Отчего не махнуть?
Отломленный шмат честно делю пополам, с Ахметом наслаждаемся.
— Класс!
— А что еще наше любишь?
— То вы никогда не отдадите.
— Конкретнее?
— Сало.
Опять весело смеемся. Рассказываю старый затертый анекдот про сало и негра, парней больше веселит сам факт — в английском кафе, словак, да еще и на английском языке.
Наше душевное общение прерывает галдежом ввалившаяся компания. Яркие шмотки, довольно таки развязное поведение, грассирующее «Р». Французы, семь человек. Четверо уже заметно принявших. Так, кое-кто в зале покидает места, видать, ребята скандальные и успели отметиться не один раз. Правой ноги деликатно касается кроссовок Ахмета — значит, выводы совпадают, будем работать. Французы набрали пива, полирнули у стойки бармена (какие солидные, толстые, аппетитные портмоне!) стопками виски, расселись у телевизора и стали бурно болеть за свою команду. Чем их спровоцировать? Ага!
— Ко-ко-ко!.. Ко-ко-ко!..
Каждую порцию галдежа сопровождаю имитацией куриного квохтания. Украинцы смотрят, как на самоубийцу, пытаются отговорить. С дурной улыбкой отмахиваюсь, продолжаю провокацию. Быстро сориентировавшись, парни покидают столик. Правильно, то что надо.
— Ко-ко-ко!..
Ага, клюнуло — оборачиваются. Тупо ржу, изображая набравшегося. Клиенты угрожающе встают, сейчас направятся к нам. Нет, ребятишки, мероприятие планируется на свежем воздухе — Ахмет вскакивает, извиняется на ломаном английском, вытаскивает меня из-за столика. Мгновенно появляется официантка, а тот здоровый парень у стойки, действительно, вышибала — очень характерные выражение лица и бросаемые на нас взгляды. Рассчитываемся (прощайте, фунты!), командир тащит жертву крепкого пива к выходу. По случайности — мимо нужного столика. Совершенно «нечаянно» подбиваю одного из клиентов под руку, пиво из кружки выплескивается на стол и товарищей. А теперь заключительное:
