Валентин Егоров - Артиллерист (СИ)
— Ну, и сколько мне тебя ждать, кретин ненаглядный! Еще не насмотрелся?
То, что эти вопросы имели к нему самое непосредственное отношение, Васька догадался, только после того, как девчонка во второй раз повторила свой вопрос. Только тогда его щеки самопроизвольно вспыхнули самым настоящим императорским пурпуром! В нем проснулось рыцарство, он, как бык производитель, ворвался в купе, на ходу доставая огромный десантный тесак, которым мгновенно проделал такую широкую дыру в области селезенки бортпроводника, что тот умер, так и не узнав, кто же его убивает!
— Развяжи меня, найди мою униформу! Да, и между прочим, как тебя зовут? — Поинтересовалась шикарная блондинка, не прилагая ни малейшего усилия для того, чтобы свести ноги вместе!
— Ну, тебе, Васенька, повезло! Еще один командир на тебя нашелся! Помимо меня, будешь выполнять срочные поручения и этой выдры, только имей в виду, что они будут делаться только с одной целью, чтобы ты женился на ней! Вась, иногда мне становит так тебя жалко, что не опишешь словами. Одним словом, умеешь ты на свою… приключения находить!
Подстегнутый словами Альфреда, злой Васька подошел к связанной девчонке и несколькими махами своего тесака, ее освободил.
— Прошу прощения, мадам, но мне некогда вам угождать! Сейчас я обыщу это купе, затем вернусь в свое купе. Как полагаю, там происходит нечто необычное. Вы уж постарайтесь, мадам, найти свою одежду и ее на себя натянуться, если пожелаете вместе со мной перейти в мое купе!
— А что, господин офицер, в этом естественном виде я вам не понравилась? Другие мужчина разум теряют при виде меня в неглиже. Ну, да ладно, чем я могу вам помочь?
— Мадам, постарайтесь найти и одеться в свою одежду! Так будет спокойнее и мне и тебе!
Через минуту перед Васькой снова красовалась девчонка блондинка в эсэсовской форме с нашивками зондерфюрера, которая сидела на ней, словно ее вторая кожа! Покосившись на кобуру с Вальтером ПК38, висевшего на поясном ремне девицы, Василий, продолжая механически заниматься обыском купе бортпроводника, перекладывая вещи с одного на другое место, он вежливо, но серьезно поинтересовался:
— Почему ты их не перестреляла?
Девушка задумалась, а затем также серьезно ответила:
— Может быть, я бы их и перестреляла, если бы заранее знала о том, что они смогут пойти на такое гнусное дело, покуситься на честь и достоинство своего товарища по службе в войсках СС. Но, как оказывается, я плохо знаю или поняла основы армейской дисциплины и дисциплины войск СС, в которых служу зондерфюрером.
Этой девчонке Ваське почему-то хотелось задать много других вопросов, но он сдержался. В этот момент он нашел и принялся внимательно осматривать какой-то музыкальный инструмент. Такого инструмента они ни разу в своей жизни не видел. Он устанавливался на штатив с тремя ногами, а дальше руками, правда, Васька не был в этом уверен, следовало бы стучать по барабанам, извлекая специфические музыкальные звуки. Только Васька пожалел о том, что в купе бортпроводников негде развернуться, чтобы установить эту музыкальную дурынду, как Эльза вдруг задумчиво произнесла:
— Не делай этого, а то своими детскими играми ты наш вагон разнесешь вдребезги. Так и быть, я тебе скажу о том, что это вещь, именно то, зачем сюда ты пришел!
— Дурочка, я же пришел сюда спасти тебя от изнасилования! — Нетактично и несколько грубовато пошутил Василий.
— Выглядишь ты, кажется, совсем взрослым и самостоятельным офицером, но в тебе столько детского, что ума не приложишь! Тебе давно уже было бы пора знать о том, что женщину не изнасилуешь, если она этого сама не захочет! Да, между прочим, очень похоже на то, что женщине потребуется очень много времени на то, чтобы из твоей головы выбить все твое детство и отрочество, сделать тебя настоящим мужчиной! Ну, да ладно, бери эту свою музыкальную дурынду, и пошли в твое купе. Сейчас наше время там начинается.
За время пребывания в коридоре вагона и в купе бортпроводников Василий практически забыл о том светопреставлении, что творилось в его собственном купе. Только он перешагнул его порог, как его вместе с музыкальным инструментом с огромной силой швырнуло в кресло, через секунду у него на коленях пристроилась Эльза. По ее широко разинутому рту Васька понял, что девчонка о чем-то кричит, но ее голоса он так и не услышал. Он только ощущал, насколько были сильны и крепки пальцы рук этой девчонки, которая ими так вцепилась в его офицерский китель, что ее было практически невозможно от него оторвать!
В этот момент вагон страшно мотнуло из стороны в сторону, Василий всего этого не видел из-за окружающей поезд белой пелены, он только телом ощутил, что с его вагоном что-то происходит. Когда вагон встал на свой нижний торец, то они оба, и Василий, и Эльза, оказались в самом его верху в кресле купе верхнего торца, послышался громовой звук взрыва. Два человеческих тела покинули, нет, они взрывом были попросту выброшены из своего спасительного кресла, через окно вылетев в зияющую белизну. В этот момент Ваське неимоверной силой воли и физической силы удалось удержать в своих объятиях Эльзу вместе с этой музыкальной дурындой.
3То, что эта местность мало походила на белорусскую равнину или на белорусский лесной массив, Ваське сразу же догадался, когда он открыл глаза, встал на ноги и осмотрелся вокруг себя. Сейчас он находился на вершине высокой насыпи из песка и щебня, по которой были проложены два рельсовых пути, которые приходили и уходили в неизведанную даль, так нигде и не пересекаясь, и не соединяясь. Если первый путь был в абсолютном порядке, то второй — выглядел весьма непрезентабельно. На протяжении примерно ста метров рельсы и шпалы полностью отсутствовали в этом месте железнодорожной насыпи. Шатаясь и дрожа от внутреннего озноба, хотя, если судить по дневному светилу, планка дневной температуры колебалась в пределах сорока градусов Цельсия, Васька подошел к краю насыпи и посмотрел вниз.
Он бы, наверняка, тут же свалился бы под откос этой насыпи, если бы под его рукой вдруг не оказался бы столб железнодорожного семафора. Обняв этой семафор обеими своими руками, Васька принялся рассматривать, что творилось у подошвы этой насыпи. Там он увидел все десять вагонов экспресса «Минск — Варшава», разбросанные в разные стороны. Эти вагоны сейчас мало чем напоминали тот железнодорожный состав, вылизанный до последней возможности, поезд-экспресс из десяти лакированных вагонов высшего класса обслуживания. Видимо, локомотив этого экспресса врезался во что-то неизведанное и непонятное, в результате он испарился вместе с препятствием, в которое врезался. Удар при столкновении был такой силы, что экспресс «Минск-Варшава» превратился в то, что сейчас Василий увидел под железнодорожной насыпью. От вагонов осталась одна только стальная арматура, более или менее сохранились опорные рамы с парами колес. Один из вагонов состава так и замер, стоя торчком, устремив свой второй торец к небу.
В этом же месте под железнодорожной насыпью повсюду в беспорядке были разбросаны трупы людей в гражданской одежде, но более всего трупов было в форме офицеров Вермахта. Над местом катастрофы стояло местное светило, тишина и практически никакого движения.
— Вася, ты быстрее приходи в себя! Здесь происходит что-то непонятное! Мы с тобой, черт нас подери, куда-то попали! Белоруссия никогда не находилась в зоне тропиков, такой жары в ней тоже никогда не бывало! А потом, Вась, посмотри, что это за сморчки с каким-то оружием в руках носятся от трупа одного человека к другому трупу! Что они там с трупами людей занимаются? Очнись, и начни во всем этом разбираться! — Послышался обеспокоенный мысленный голос Альфреда Нетцке.
Васька присмотрелся, внизу справа от него он увидел какое-то подобие людей, среднего человеческого роста. Они группами по три — четыре особи носились от одного человеческого трупа к другому, они их то ли раздевали, то ли отрезали у них руки и ноги и тут же пожирали эти конечности?! Именно в этот момент Василий вспомнил о существовании эсэсовки Эльзы и практически сразу же обнаружил ее в окружении тех же непонятных особей. Только сейчас они эсэсовку не раздевали, а наоборот вязали ее так, чтобы она не могла ни рукой, ни ногой, ни головой пошевелиться, а девичий ротик забили простым солдатским носком вместо кляпа. Рядом с Эльзой на песке валялась его музыкальная дурында.
Левой рукой Васька достал свой верный парабеллум, легким броском перебросил его в правую руку, прицелился и три раза нажал курок пистолета.
Эти три пистолетных выстрела произвели эффект разорвавшейся авиабомбы. В одно мгновение площадка у железнодорожной насыпи, где произошла катастрофа экспресса «Минск — Варшава», опустела. Сморчки вскочили на какие-то велосипеды или местные мотоциклы, в мгновение ока они на этих транспортных средствах скрылись в зеленых зарослях, высившихся в полутора километрах от железнодорожной насыпи.
