Владислав Савин - Восточный фронт
«Бофорсами» удалось разжиться, по принципу «что дают». На крейсера, «Калинин» и «Каганович», поставили по четыре установки, две спарки, две одиночные. На эсминцы по две или три, тут полный разнобой, кому‑то шесть стволов досталось, кому‑то два. Остается лишь надежда, что японской авиации при нашем господстве в воздухе будет очень неуютно. Зато часть одноствольных «бофорсов» сумели поставить на «шнелльботы». Торпедных катеров у нас целых две бригады: одна, в четыре десятка больших мореходных «немцев», вторая на американских «восперах», переброшена с СФ, причем командует Шабалин, которого я знаю еще по бою у Нарвика весной сорок третьего. Дислоцированы катера в Совгавани и Николаевске, работать им предстоит у южного Сахалина и в проливе Лаперуза. И не на всех, но хотя бы на флагманах звеньев катеров установили радары — а главное, подали новейшие торпеды с самонаведением на кильватер, не так много, как хотелось, но все же… и экипажи успели отработать с ними учебно — боевые задачи, так что японцев ждет сюрприз!
Ну и авиация. За ПВО я в общем, спокоен, «перл — харбора» не будет, истребителей у нас много, новых моделей, налажено наконец взаимодействие с РЛС. Штурмовые полки, на Сахалине и на Камчатке, готовы к работе. Головная боль — недостаток ударной авиации, в сравнении с количеством целей. И аэродромов не хватает — количество авиации на ТОФ достигло насыщения, дальше просто негде размещать. Правда, появился такой новый для нас компонент, как палубная авиация — как я сказал, американцы расщедрились на два авианосца — эскортника. В составе авиагрупп «хеллкеты», могут работать и как противолодочники, и как легкие штурмовики. Что до главной ударной силы, то число бомберов, в той или иной мере обученных применять управляемый боеприпас (КАБы, по типу немецких «фриц — Х») удалось довести до десяти полков на Ту-2 и До-217, один полк на Хе-177 (по докладам, пилоты не в восторге, очень капризная машина). И есть еще отдельная разведывательная эскадрилья, имеющая в составе пять Хе-277, два Пе-8, один В-17 и один В-24 (последние подобраны в Европе, восстановлены из числа совершивших вынужденную посадку на нашей территории).
Именно с этой эскадрильей — напряг наибольший. Доразведка, уточнение целей, летали не только над морем, но и над японской территорией, и над южным Сахалином, и над Курилами, и даже над Хоккайдо и Хюнсю! Благо, «хейнкель» забирается на тринадцать тысяч, где его японские истребители просто не могут достать — а цейссовская оптика все видит! Вот только гонять тяжелые бомберы ежесуточно, это возможно лишь в книге Резуна — в норме же, при всем старании техников, межполетный интервал достигает двух — трех дней, и каждый новый вылет расписан штабом на недели вперед!
А пришлось нарушить! 10 мая, прорвался ко мне Юрка Смоленцев, только прилетевший из Читы. И после положенного здравия и приветствий, предъявил мне грозную бумагу с требованием оказать полное содействие.
— Ты мне прямо скажи, что от флота надо — говорю я ему — если в пределах наших возможностей, какие вопросы?
— Воздушная разведка в район Харбина — отвечает — и срочно. Возможно, потребуется уточнение. Но кровь из носу, через три дня, самое позднее, мы должны иметь всю информацию. Со мной штаб, ребята от Маргелова, вы их не знаете, Михаил Петрович. Непосредственную поддержку нам Дальняя авиация окажет, но нужно точно все цели расписать.
Пытаюсь вспомнить, что там возле Харбина было. Неужели?
— Юр, так ты что водопроводчиком решил поработать?
— Ага, номер 731 — усмехается он — эту лавочку взять, чтобы живыми и с бумагами. Но я вам ничего не говорил! (прим. — под вывеской «управления водоснабжения Квантунской армии» был «отряд 731», по изготовлению и применению бактериологического оружия — В. С.). Важно лишь, чтобы разведчика самураи за В-29 приняли, не встревожились — оттого и надо, чтобы летел курсом отсюда, а не с севера. Ну а мы туда пойдем — поскольку нас обучали в полной химзащите работать, в отличие от местных. Еще из наших Шварц будет, и Андрюха, который «чечен», и команда с СФ, кого мы успели натаскать. И батальон десантуры в прикрытие.
Звоню Ракову, ставлю задачу. Поскольку эта цель бесспорно, более приоритетна, чем какой‑нибудь укрепрайон на Сахалине. Как в вооруженных силах принято — надо! Измените график, или найдите подмену. Но чтобы срочно был сфотографирован район — диктую координаты.
Как водится, нашли еще время посидеть, поболтать с полчаса. Юрка обмолвился, что успел во Франции побывать, «а Де Голль сука». Передал мне привет от моей Анюты и своей Лючии, вот повезло человеку, два месяца назад в Москве был, обеих видел. Анюта с Владиком здоровы, ждут и скучают — а Лючия в январе сразу двойню родила, мальчика и девочку, назвали Петром и Аней. И скорее бы эту войну закончить — надеюсь, управимся так же быстро, как там, в августе.
— Ну, бывай, и удачи! Если что, обращайся — флот поможет, резервы изыщем.
Такая вот фронтовая встреча. Разбросала нас судьба — экипаж «Воронежа» на Севере, Большаков, первый командир нашего спецназа, где‑то в Европах, его зам полковник Гаврилов здесь на ТОФ, но в Совгавани, еще ребята на Камчатке. Дай бог, встретимся еще все вместе, после уже этой войны!
Помнится мне, в той истории генерал Исии со своей бандой сбежать успел — надеюсь, что тут его повяжут, как Адольфа?
Над Татарским проливом опять было сражение. График разведки никто не отменял, и вместо высотного «хейнкеля», перенацеленного на Харбин, на Сахалин пошел Пе-8, его на отходе настигли «рейдены» — хорошо, наши истребители из 905го полка успели тоже. В итоге, разведчик совершил вынужденную посадку на нашем берегу, в экипаже трое погибших — но отснятую пленку спасли. И один наш Та-152 сбит, причем пилота, похоже, подобрали японцы. Самураев по докладам, свалили четырех, «и еще два уходили с дымом и снижением». Такое вот мирное время.
Есть надежда, что нашего вернут. Поскольку Пе-8 и силуэтом на американский В-17 похож, да еще (при выполнении разведывательной миссии) окрашен был не в наш зеленый с синим, а в серо — серебристый цвет, как ВВС США. И бывало уже, что их бомбардировщики с Сайпана, подбитые над Японией, тянули не к себе домой, а на советские аэродромы. И всегда их встречали наши истребители, перехватывали над морем и провожали до посадки — приходилось даже и японцев с их хвоста отсекать. Так что летчики проинструктированы и на такой крайний случай — утверждать, что вели американца, ну а что влезли в драку, так исключительно с целью самообороны! Так и было официально заявлено, в ответ на японскую ноту.
Уже после ко мне умудрился пролезть японский консул. Не в штабе ТОФ, кто бы его сюда пустил — а в городе, когда я решал вопросы в крайкоме. На вполне понятном русском языке выкрикнул что‑то про «мир между нашими странами», и что «мы обеспокоены участившимися инцидентами». Я приказал охране его гнать — только вежливо, дипломат все‑таки. И через пять минут о том забыл.
Если завтра война, если завтра в поход… Да когда же начнется наконец, когда приказ из Москвы придет? С одной стороны, хорошо конечно, что мелкие доработки успеваем провести. А с другой, все на нервах уже, кто знает.
Ней Сабуро, вице — консул Японии во Владивостоке. 30 мая 1945.
Я привык уже к грубости гайдзинов, совсем не знающих этикета. Но русский командующий отнесся ко мне как к пустому месту, и взглянул мимоходом, как на муху, жужжащую у лица в неподходящее время.
Он никогда не посмел бы так поступить, не получив на то одобрение от своего Императора, сидящего в Москве.
Значит, там решение уже принято. Это — война!
Первый Курильский пролив, 30 мая 1945. Крейсер Императорского флота «Миоко».
Русские не сворачивали с курса. И не сбавляли ход. Лишь их эсминцы выдвинулись между транспортами и японской эскадрой. И развернули свои орудия и торпедные аппараты, нацелив на японцев.
Два эсминца, довоенной постройки, по четыре пятидюймовых орудия на каждом. Против тяжелого крейсера и четырех больших эсминцев «специального типа». Японское превосходство в огневой мощи даже не в разы — на порядок. Что Советы везут на Камчатку в таком количестве — шесть больших транспортов, низко сидят, значит, груженые до предела — явно не мирный товар! Пусть нет пока войны, и это нейтральные воды — и прежде, русские суда обычно отпускались после досмотра — но тем самым Япония демонстрировала, что свобода мореплавания здесь зависит исключительно от ее воли! И вдруг, русские перестали признавать это право — что не могло остаться без ответа. И крейсер с дивизионом эсминцев был послан, чтобы восстановить порядок!
Нет пока войны? Полвека назад, легендарный адмирал Того, будущий победитель при Цусиме, тогда еще командуя крейсером «Нанива», также в мирное время взял на себя ответственность за потопление английского парохода «Коушинг», везущего в Корею китайских солдат! Зная что война вот — вот начнется — и тогда эти китайцы будут стрелять в японцев. При том, что Британия тогда считалась Первой Великой Державой, и союзником Японии! Так что Того не знал, что получит он по возвращении домой — благодарность, или приказ сделать сеппуку? Но для истинного самурая польза для страны Ямато должна быть выше собственной судьбы!
