Михаил Ланцов - Маршал 2
– А в чем же?
– Дело в том, что меня заботит благополучие Германии, и я хочу принести ей максимальную пользу. Мне нет смысла вам лгать. Чехословакия уже наша. Осталось чуть-чуть подождать, чтобы это спелое яблоко само упало нам в руки.
– Почему вы так считаете?
– Советский Союз, на мой взгляд, придерживается той же стратегии, что и в Испании, пытаясь получить максимальную выгоду при формальном поражении. Отступает, сохраняя лицо, и уносит с собой все, что только можно унести, вывезти и угнать. Тот, кто планировал операцию в Испании, преследовал только одну цель – получить максимальную выгоду для Советского Союза. В Чехословакии чувствуется его же рука. Нам сдадут Чехословакию, получив с нее все, что можно получить. Конечно, как в Мадриде замки и музеи не обдерут до голых стен, но обогатятся знатно. К огромному нашему счастью – золотой запас Чехословакии хранится в Лондоне. А то бы слишком хозяйственные Советы его совершенно точно прибрали к рукам.
– Если вы правы, то мы с каким-то торгашом столкнулись, а не коммунистом. Обычный политический спекулянт, а не политик. Неужели Сталин допустил такого до власти?
– Спекулянт. Провокатор. И большой хитрец. Но его шаги для Советского Союза чрезвычайно выгодны, прежде всего, в плане укрепления обороноспособности. Причем, что немаловажно, они производятся достаточно аккуратно, чтобы с нами окончательно не рассориться и не ввязать Европу в большую войну.
– Вы думаете?
– Конечно. Они работают хоть и нагло, но аккуратно. Но я бы много отдал за то, чтобы понять, кто-то там у них планирует такие комбинации. Пока нам известно, что появление Тухачевского связано с очередной авантюрой. И все. Канарис только разводит руками. Так что я предлагаю тщательно отслеживать деятельность советского маршала, ибо он, безусловно, связан с таинственным комбинатором, являясь воплотителем в жизнь его начинаний.
Гитлер вновь замолчал и несколько минут аккуратно вышагивая. Потом остановился возле карты Европы и, спустя минуту, не поворачиваясь, ответил:
– Хорошо, я поговорю с Канарисом. Это действительно выглядит очень любопытно. Однако я все равно хочу подстраховаться, а потому попрошу вас подготовить новый план войны против Чехословакии. Второго провала быть не должно.
Прошел несколько минут, прежде чем фюрер смог взять себя в руки:
– Вы сможете гарантировать успех новой операции?
– Она будет не нужна, мой фюрер, – кивнул Гальдер.
– То есть? – Слегка опешил Гитлер.
– Эмиль Гаха сделал все за нас. В течение двух-трех месяцев с территории Чехословакии будут выдворены не только советские добровольцы, но все левые и патриотически настроенные силы. И к концу этого года Чехословакия будет наша. Спокойно и без стрельбы. Правда, это сильно ослабит заводы, так как приличное количество рабочих придется тоже депортировать, но лучше ослабленные заводы, чем никакие. Так что, к концу этого года мы получим вполне лояльную и подконтрольную Чехословакию без какой-либо военной операции.
Гитлер посмотрел на Гальдера внимательным, испытывающим взглядом. Минуту смотрел. Не меньше. Но у того не дрогнул ни один мускул.
– Вы понимаете, что если ваше предложение окажется неверным, то мое доверие к вам будет подорвано?
– Безусловно.
– И вы, все равно, готовы рискнуть?
– Дело не в риске.
– А в чем же?
– Дело в том, что меня заботит благополучие Германии, и я хочу принести ей максимальную пользу. Мне нет смысла вам лгать. Чехословакия уже наша. Осталось чуть-чуть подождать, чтобы это спелое яблоко само упало нам в руки.
– Почему вы так считаете?
– Советский Союз, на мой взгляд, придерживается той же стратегии, что и в Испании, пытаясь получить максимальную выгоду при формальном поражении. Отступает, сохраняя лицо, и уносит с собой все, что только можно унести, вывезти и угнать. Тот, кто планировал операцию в Испании, преследовал только одну цель – получить максимальную выгоду для Советского Союза. В Чехословакии чувствуется его же рука. Нам сдадут Чехословакию, получив с нее все, что можно получить. Конечно, как в Мадриде замки и музее не обдерут до голых стен, но обогатятся знатно. К огромному нашему счастью – золотой запас Чехословакии храниться в Лондоне. А то бы слишком хозяйственные Советы его совершенно точно прибрали к рукам.
– Если вы правы, то мы с каким-то торгашом столкнулись, а не коммунистом. Обычный политический спекулянт, а не политик. Неужели Сталин допустил такого до власти?
– Спекулянт. Провокатор. И большой хитрец. Но его шаги для Советского Союза чрезвычайно выгодны, прежде всего, в плане укрепления обороноспособности. Причем, что немаловажно, они производят достаточно аккуратно, чтобы с нами окончательно не рассориться и не ввязать Европу в большую войну.
– Вы думаете?
– Конечно. Они работают хоть и нагло, но аккуратно. Но я бы много отдал за то, чтобы понять, кто-то там у них планирует такие комбинации. Пока нам известно, что появление Тухачевского связано с очередной авантюрой. И все. Канарис только разводит руками. Так что я предлагаю тщательно отслеживать деятельность советского маршала, ибо он, безусловно, связан с таинственным комбинатором, являясь воплотителем в жизнь его начинаний.
Гитлер вновь замолчал и несколько минут аккуратно вышагивая. Потом остановился возле карты Европы и, спустя минуту, не поворачиваясь, ответил:
– Хорошо, я поговорю с Канарисом. Это действительно выглядит очень любопытно. Однако я все равно хочу подстраховаться, а потому попрошу вас подготовить новый план войны против Чехословакии. Второго провала быть не должно.
Интерлюдия
15 мая 1939 года. Московская область. Село волынское. Ближняя дача Сталина
– Ну что, товарищи, – начал экстренное совещание нарком обороны СССР, – по всей видимости, то, к чему мы готовились на Дальнем Востоке, началось. Мне каждый день идут 'горячие' сводки с Халхин-Гола. И вот вчера японцы совсем обнаглели и захватили высоту Дунгур-Обо.
– Что-нибудь известно о численности противника? – Спросил слегка обеспокоенный Тухачевский.
– Очень мало сведений. – Покачал головой Берия. – Мы стараемся не привлекать к себе внимание и всеми силами создаем видимость беспечности. Поэтому авиаразведки не ведется. Только радиоперехват. Выдвинутая в феврале нынешнего года на передовые позиции опытная станция позволила кое-что прояснить. Мы внимательно слушаем эфир во всех диапазонах, на которых работают японцы и фиксируем количество участников и интенсивность переговоров. Кое-что расшифровываем, но пока получается плохо. Однако по предварительным сведениям к границе стянуто около трех японских дивизий и две истребительные эскадрильи. Мы можем ошибаться, но не сильно.
– Так мы столько сил и ожидали, – улыбнулся Тухачевский. – Все идет по плану. Нашему плану. Кстати, ничего не известно о германских наблюдателях? Они ведь будут очень внимательно отслеживать ситуацию.
– Об этом нам ничего не известно, – ответил Берия. – Наша разведывательная сеть на Востоке очень слабая. Немцы, безусловно, есть в оккупированном японцами северном Китае, и в Маньчжурии и в самой Японии, кое-где мы знаем даже имена некоторых граждан Германии, но о том, какие у них роли нам очень сложно судить.
– Хорошо, – кивает Тухачевский. – Итак, в целом мы все подготовительные работы выполнили и теперь ждем начала кампании.
– Да, – подтвердил Ворошилов, – даже командиров, прошедших через Испанию и Чехословакию направили в сводную первую Дальневосточную армию. Ввели их на командные посты, а штатных поставили при них первыми замами. Пускай опыт перенимают, да реалии на местах подсказывают. Впервые такую схему опробуем. Поначалу было недовольство, но потихоньку притерпелись. Тем более, что постоянные тренировки и учения, особенно штабные, заставили офицеров сильно сблизиться…
– … таким образом, – подводил итог Тухачевский, – ситуация в Маньчжурии находится в пределах ожидаемой. Кроме того, я предлагаю сыграть на опережение и подложить японцам небольшого поросенка, – с таинственной улыбкой предложил маршал.
– Что именно вы предлагаете? – Спросил Лаврентий Павлович.
– Пока еще есть время – начать проводить по нашим внутренним документам, как наркомата Обороны, так и Внутренних дел, заметки о неких японских источниках без указания какой-либо конкретики. А потом, когда все завершится в Монголии дать в 'Правде' большую передовицу, прославляющую РККА, где отметить вскользь о том, что благодаря помощи японских социалистов мы смогли своевременно узнать всю необходимую оперативную информацию. А потом наградить нескольких вымышленных агентов правительственные награды разной степени – от Героя Советского Союза до Красной звезды.
– Но ведь это, чистой воды провокация! – удивился Ворошилов.
