Ложная девятка - Аристарх Риддер
— Не передёргивай, Жора!
— А ты прекрати нести ерунду и не ломай нашему сыну жизнь.
— Я как раз о его жизни забочусь. Думаю о его будущем, пока ты в облаках витаешь!
— Да ни черта подобного. Знаешь что, Лен? Я молчал всё это время, но сейчас скажу. Это не забота, это уже какая-то клиника. У нас взрослый сын, он сам способен решать, что и как ему делать. Твой запрет, глупый запрет, не изменит вообще ничего. Он только настроит сына против тебя. Да и против меня тоже. Ты своей заботой его только оттолкнёшь. Голову даю на отсечение, что так будет.
Георгий Александрович говорил ещё долго и в итоге смог убедить, что жена ошиблась. В конце этого разговора она самым натуральным образом плакала.
— И что теперь делать? — спросила Елена Тимофеевна мужа. — Что мы скажем Славе?
— Мы? — удивился Сергеев-старший,— это тебе надо думать, что ему говорить. Ладно, ладно, не плачь. Мы Славе ничего пока говорить не будем. Я приеду из этой чёртовой Москвы и сам всем займусь. И с Иваном поговорю, и в Орёл съезжу. Я разберусь. Обещаю.
Глава 10
Завод имени Лихачёва, легендарный ЗИЛ. Эти три буквы знали не только по всему Советскому Союзу, но и за его пределами. Именно этот московский завод производил машины представительского класса для руководства страны советов, а его грузовики ежегодно перевозили миллионы тонн грузов как на территории СССР, так и далеко за его пределами. ЗИЛы верой и правдой служили своим шоферам от Финляндии до Кубы.
Да и кто в СССР не знал холодильники этой марки? Начиная с далекого 1950 года, они занимали своё почетное место на кухнях сотен тысяч и даже миллионов советских семей.
В 1983 году этот флагман московской промышленности казался незыблемым гигантом. В его цехах, раскинувшихся на несколько десятков квадратных километров, работали тысячи москвичей, которые по праву гордились своим заводом.
Который на самом деле находился в сложной ситуации. Флагманская модель завода, легендарный ЗИЛ-130, морально устарел, а производство новой модели, бескапотного ЗИЛ-170, в результате передали в Татарстан, на Камский Автомобильный Завод.
Там ЗИЛ-170 превратился в КамАЗ-5320, и сейчас именно он считался лучшим советским грузовиком.
Ну а на ЗИЛе вот уже семь лет работали над тем, чтобы представить руководству страны новый автомобиль.
В рамках этой работы инженеры московского завода вернулись к проектам ЗИЛ-133 и ЗИЛ-169, и именно последний представлялся наиболее перспективным.
Вот в рамках работы над последним грузовиком руководство московского завода и заинтересовала инициативная разработка инженеров из Мценска. Предложенное ими оборудование могло существенно помочь в производстве, и оно, это оборудование, послужило причиной того, что Сайкин Валерий Тимофеевич, руководитель ЗИЛа, лично принял Попова, директора мценского завода, и Сергеева, начальника сбыта.
Эти двое в инициативном порядке работали над экспериментальным оборудованием, и Сайкин хотел лично их отблагодарить:
— Ну молодцы, вот нечего сказать, молодцы. Как говорится, крутите дырочки на парадных пиджаках. Госпремию не обещаю, но Трудовое Красное Знамя я вам обещаю. Или лично, или заводу.
— Спасибо, товарищ Сайкин, — поблагодарил его Попов. — Надеемся, что наша новинка найдёт своё применение на ЗИЛе.
— Если вы нам, Виктор Павлович, поможете с внедрением, то она не может не помочь.
— Поможем, как не помочь. Сам я не могу бросить завод, не вам мне рассказывать, сколько всего на директоре лежит. Но вот Георгия Александровича, — Попов с улыбкой кивнул на Сергеева, — я вам уступлю на время. Мы без нашего начальника сбыта немного потерпим. Да и по правде сказать, именно он был, скажем так, локомотивом проекта, я так, ружья заряжал.
— Ну вот и славно, — обрадовался Сайкин. — Георгий Александрович, вам у нас понравится. Обещаю. И вот еще что, может быть у вас есть какие-то просьбы? Не связанные с производством, тут вопросов вообще нет, ваш завод и его снабжение у нас теперь в приоритете, а личные. Спрашивайте, придумаем, чем помочь. Может быть, жену каким дефицитом порадовать хотите, или детей? Фонды у нас большие. Спрашивайте, товарищи.
Мценские гости переглянулись. Попов знал, что запросы у Сергеева достаточно скромные, да и он сам своей властью и своими возможностями уже обеспечил одного из лучших своих людей всем, чем только можно.
Путевки Сергеевы получали одними из первых, жильё у них было такое, что секретарь райкома позавидует: трехкомнатная квартира с трехметровыми потолками и огромной по городским меркам площадью — это не шутка. Машина у Сергеевых тоже есть. Как и югославская мебель, новый телевизор и прочее.
Так что он был уверен, что Георгий Александрович ничего лично для себя или для жены не попросит.
Правда, был один пункт, который вот уже несколько дней волновал Сергеева чуть ли не больше других. И Попов знал, что хочет попросить его подчиненный у Сайкина, руководителя одного из флагманов советской промышленности, чьё шефство охватывало очень и очень многое.
«Так, если Жора сам не попросит, то я молчать не стану», — подумал Попов, глядя на своего начальника сбыта. — «Не дело, что этот домашний тиран портит жизнь мужу и сыну».
Но Сергеев обошёлся без помощи своего шефа.
— Есть у меня просьба, Валерий Тимофеевич, — начал он, — вот только она очень специфичная. Даже не знаю, как вам её озвучить.
— А вы попробуйте, а мы подумаем.
— Видите ли, тут вот какое дело. У меня есть сын, Ярослав. Парню 15, и он очень талантливый футболист. Без дураков талантливый. Вы же шефствуете над «Торпедо», может быть, замолвите словечко перед тренерами, чтобы они на него посмотрели? Уверен, что увидев Ярослава, они вам еще и спасибо скажут.
Услышав это, Сайкин задумался и вспомнил молодость. Он и сам в прошлом был спортсменом, притом очень успешным, двукратным чемпионом страны по классической борьбе. Это, знаете, не шутка. И он понимал, как важно молодому спортсмену вовремя попасть в нужную для него команду и к нужному тренеру. Да и болельщиком Торпедо он был заядлым.
Впрочем, последнее неудивительно, Сайкину по долгу службы было положено болеть за автозаводцев. Если состав Торпедо усилит сын считай что работника ЗиЛа, это выгодно всем. И команде, и ему лично, и заводу.
Вот только была одна очень серьезная загвоздка. И у этой загвоздки было имя, фамилия и
